Год колючей проволоки

Мины?

Потом Аббас понял — они же просто пытаются понять, сможет ли проехать по дороге танк, не увязнет ли, не провалится ли…

Солдаты вернулись — и в чужом, тихо шепчущем двигателем танке, открылся люк и из него вылез на броню солдат в каких-то огромных, черных очках на пол-лица и стал перекрикиваться с солдатами, которые ходили вперед.

И тут Барзай, сын курдского народа, который предал Раиса целиком и полностью — этот Барзай вдруг встал в полный рост и шагнул к танку, размахиваясь. Американские солдаты, пораженные тем, что неизвестный человек оказался в нескольких шагах от них, не зная что предпринять промедлили — этого хватило. Барзай размахнулся — и маленькое яблочко осколочной гранаты полетело по простой, убийственной траектории, проскользнуло мимо солдата-танкиста, даже не попытавшегося его поймать или отбить — и с ювелирной точностью угодило в люк…

Взрыв был не слышен — только американцы опомнились, вскинули автоматы — и Барзай упал, он нашел в себе силы простоять несколько секунд под градом пуль, рвущих на куски его тело. А потом и они рухнули на землю под градом пуль федаинов, и наствольная граната, пущенная с одного из автоматов врезалась в уже разворачивающий ствол Хаммер… Аббас видел пулеметчика у пулемета на Хаммере, видел его удивленные мальчишеские глаза, как будто он сидел за компьютером и играл в компьютерную игру и вот только здесь и сейчас понял, что это совсем не игра, и его прямо сейчас будут убивать. А потом граната врезалась в борт Хаммера, и полыхнула, и сник раненый пулеметчик, а бронемашина, чуть сдав назад, развернула в их сторону ствол — загрохотала отбойным молотком скорострельная пушка, а вторя ей зачастил пулемет. Но они стреляли и стреляли со злобой и остервенением они всаживали пулю за пулей в американскую бронеколонну, а прикрытый броней американский водитель БМП просто стрелял и стрелял, даже не сообразив, что если он выйдет из колонны и просто пойдет на них — то он раздавит их гусеницами, а у федаинов будет нечем ему ответить, потому что на них на всех — ни одного гранатомета. Но он не додумался до такого — вместо этого он просто стрелял, и тропические заросли питаемые водой из многочисленных каналов Самарры снаряд за снарядом принимали ярость его пушки.

С противоположной стороны дороги в канаве занимали позиции уцелевшие американские солдаты, куда-то частыми, длинными очередями глушил пулемет. Но техника мешала им обстреливать федаинов, а федаинам техника: обездвиженный танк, горящий Хаммер и стреляющая непонятно куда БМП мешала достать оставшихся в живых американцев.

Схватив рюкзак со взрывчаткой, Аббас метнулся напрямую к американской бронемашине, прижался к проклепанной, прогретой солнцем броне — машина дрожала, словно предчувствуя судьбу. Согнувшись, он сделал шаг вперед… в этот момент в канаве, там где были его братья оглушительно бухнула граната… догадались! Он продвинулся вперед, забросил тяжелый рюкзак под гусеницы, и только тогда, когда забросил — увидел испуганные глаза американского морского пехотинца, возрастом не старше его и направленный на него ствол американского автомата. А потом шайтан, спрятанный в заброшенном под гусеницы бронемашины бени-эль-кальб рюкзаке вырвался на свет в ослепительной вспышке взрыва — и больше он уже ничего не помнил…

Первым, что он увидел, когда пришел в себя был свет. Ослепительно яркий — но в то же время от него странным образом не болели глаза. Он лежал на спине, а этот свет лился на него сверху, окутывая прозрачным ярким коконом и даря блаженство и покой. Он бы лежал так всю жизнь — но свет внезапно ушел, превратившись в желтый, засиженный мухами потолок. Он лежал на спине и смотрел в потолок, изучая каждую его трещинку, и у него возникало такое ощущение, что где то он уже видел эту карту неведомого мира. Потом вдруг он услышал шаги, рядом с собой и над ним возникло лицо, бородатое и до боли знакомое. Лицо было испещрено морщинами, а от левого глаза на полщеки шел шрам.

— Субхана-Ллаху, он открыл глаза!

И все снова пропало в спасительной черни беспамятства.

Примерно через месяц, Аббас в первый раз встал на ноги — неуверенно, чувствуя боль от каждого движения — но встал. Сделал шаг. Потом еще один.

Он был дома. Рядом были его мать, отец и брат. Сестры не было.

Выбор свой к тому времени он уже сделал.

Примерно через неделю после того, как он пришел в себя, отец привел в дом муллу. Этот мулла пришел в суннитское поселение совсем недавно, он пришел издалека, и раньше его здесь никто и никогда не видел.

Мулла был высоким, худым, с длинной темной, наполовину седой бородой и жесткими, черными как речные голыши глазами. Сопровождаемый отцом он встал на пороге комнаты, где лежал Аббас и, как подобает правоверному, семь раз громко сказал.

— Асґалю-Ллаха-ль-ґАзыма, Рабба- ль-ґарши-ль-ґазыми, ан йашфийа-кя [76] .

— Аль-хамду ли Лляхи! — ответил на это отец — Ля Иллахи Илля Ллаху Мохаммед Расуль Аллах [77] !

76

Прошу Аллаха Великого, Господа великого трона, чтобы Он исцелил тебя Ду'а, которое произносится при посещении больного

77

Во славу Аллаха! Нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк его

Аббас в это время полусидел, опираясь на подушки, и мать сидела рядом и кормила его супом с ложечки. Твердую пищу он принимать пока не мог.

Увидев отца и муллу, мать немедленно поднялась, вытерла Аббасу лицо и вышла, опустив глаза — женщина не имела права присутствовать при мужском разговоре, даже если это мать.

Мулла подошел поближе к кровати — и отец быстро подвинул ему стул, сам сел в ногах у Аббаса. Аббас заметил, что отец боится и уважает священнослужителя.

— Хвала Аллаху, что он в неизречимой мудрости своей оставил тебе жизнь. Ты мог принять достойную мученика шахаду и присоединиться к высшему обществу, но Великий внял молитвам твоего отца и матери твоей и оставил тебя на земле на радость умме и на страх врагам. Ты был сильно болен — но молитвы твоих родителей и всей уммы дошли до Аллаха и он излечил тебя милостью своей.

Аббас перевел взгляд на отца.

— Твои друзья принесли тебя сюда, и мы не знали, жив ты или мертв. Иса-муаллим привел сведущего доктора, и он исцелил твои раны.

— Где мои друзья?

— Они ушли. Сказали, что их ждет дорога.

Ни одного из молодых федаинов уже не было в живых. Американский вертолет, видящий сквозь ночь, нашел их и выпустил в них ракету. Тем, что осталось, можно было наполнить коробку из-под обуви.

А сообщил про федаинов американцам ни кто иной, как Иса-муаллим, пришедший сюда из Саудовской Аравии, давнего друга Америки. Он увидел, что перед ним — пропащие люди, что они не готовы принять Аллаха в сердце своем, и в нем живет только Раис. Зачем жить людям, поклоняющимся тагуту, не признающим Аллаха и Книгу? Американцы сами поощряли обращение нового Ирака в ислам, и людям, пришедшим из Саудовской Аравии, тоже было выгодно сотрудничать с американцами, чтобы добить саддамовских партизан. А вот как добили — часть полегла, часть перешла на сторону власти, большая — присоединилась к Джихаду — вот тогда интересы американцев и их ближневосточных друзей разошлись кардинально.

И полилась кровь.

Аббас посмотрел на муллу, неторопливо перебирающего потертые деревянные четки — такие обычно бывали только у нищих.

— Благодарю, Иса-муаллим.

— Благодари не меня, а Аллаха, ибо нет в мире такого, что свершалось бы не по воле его. Благодари своего отца — он твердо шел по пути джихада, и не отступил от него, даже когда муртады схватили его, и Аллах решил вознаградить его, оставив ему то, что для него дороже всего на свете — тебя. Твой отец праведник, и воистине Аллах примет его шахаду, когда пожелает. Ты умеешь совершать намаз, чтобы возблагодарить Аллаха за свое чудесное спасение?

Аббас отрицательно покачал головой

— Горе, горе тому государству, где забыли как благодарить Всевышнего за день прожитый и день дарованный, ибо воистину это государство идет к своей погибели. Аллах даровал тебе спасение, а ты не знаешь, как поблагодарить его за это.

— Благодарить надо доктора.

Иса-муаллим покачал головой.

— Не ошибаешься ли ты? Ведь тебя привезли сюда едва живого, и доктор, что лечил тебя, сказал: я сделал все что мог остальное в руках Аллаха. Твой отец может дать тебе свидетельство об этом. В этой стране долгие годы благодарили докторов, полицейских, военных. Благодарили тагута, целуя его карающую руку. В этой стране процветали ширк [78] и ересь, а тагут посягнул на святые места так как раньше он посягал на мусульман, их жизнь и имущество — и никто из мусульман не возроптал. А ведь сказано: Мы отправили к каждой общине посланника: «Поклоняйтесь Аллаху и избегайте идола» [79] . В этой стране говорили «Ля иллахи илла Ллаху» — но искали себе друзей-безбожников и коммунистов далеко, вместо того, чтобы обратиться к правоверным, которые рядом. А сказано: «О, вы, которые уверовали! Не берите друзьями Моего и вашего врага. Вы обращаетесь к ним с любовью, а они уверовали в то, что пришло к вам из истины. Они изгоняют посланника и вас за то, что вы веруете в Аллаха, Господа вашего. Когда вы вышли бороться на пути Моем и искать Моего благословения, вы скрывали к ним любовь. А Я лучше знаю, что вы скрывали и что вы обнаруживали. Кто сделает это из вас, тот уже сбился с верной дороги». [80] Разве вы не сбились с верной дороги, подчинившись тагуту и пойдя на нас войной?

78

ширк — многобожие. Тагут — правитель, правящий не по шариату. В принципе любой правитель, издающий закон не основывающийся на нормах шариата — тагут.

79

(16:36).

80

(60:1).

— Но почему вы воевали против нас с американцами? — спросил Аббас

— Мы не воевали против вас с американцами. Неверные дали нам нусру [81] и мы приняли ее, чтобы сохранить Два Святых Места [82] от поругания их вашим безбожным Раисом. Мы приняли нусру и обратили ее против них же, и их хитрость ничто против нашей хитрости, потому что хитрят они и хитрит Аллах, а Аллах воистину лучший из хитрецов. Кяффиры дали нам нусру и мы сокрушили безбожников-коммунистов, и на их земле, хвала Аллаху, немало обратились к истинной вере и встали на джихад. Кяффиры дали нам нусру и мы создали полки и легионы тех, кто готов воевать на пути Джихада. Кяффиры помогли нам сокрушить безбожный, коммунистический режим в Афганистане — и теперь там льется их кровь. Мы сохранили свою страну и приумножили богатства ее и народ ее и содействовали одним кяффирам против других кяффиров — пусть безбожники и ненавистники Аллаха сталкиваются в битве и льют кровь друг друга, приближая тем самым торжество Халифата на нашей земле и на их земле тоже. Не про это ли сказано: Когда же к ним прибыли их посланники с ясными знамениями, они кичились тем знанием, что было у них. И их поразило то, над чем они насмехались. [83] И скажи — разве ваши друзья — безбожники помогли вам в трудную минуту? Где они теперь? Аллах поразил и их своим гневом и оставил их в убытке, ибо Аллах над всякой вещью мощен. Про это сказано: О, вы, которые уверовали! Не берите друзьями Моего и вашего врага. Вы обращаетесь к ним с любовью, а они уверовали в то, что пришло к вам из истины. Они изгоняют посланника и вас за то, что вы веруете в Аллаха, Господа вашего. Когда вы вышли бороться на пути Моем и искать Моего благословения, вы скрывали к ним любовь. А Я лучше знаю, что вы скрывали и что вы обнаруживали. Кто сделает это из вас, тот уже сбился с верной дороги [84] .

81

поддержку

82

Мекка и Медина

83

(40:83).

84

(60:1)