Год наших падений

– Как дела, Бридж? – прежде чем допить свой сок, спросил Хартли.

– Я собирался задать тебе тот же вопрос, – ухмыльнулся тот. – Пожалуйста, скажи, что кое-кому этим утром пришлось совершить Прогулку Позора на Костылях. Или мне надо пополнить запасы бурбона?

– Бриджер, – выдохнула я.

– Да ладно, Каллахан. – Он дернул меня за хвостик. – Я берег эту шутку все выходные. – Ухмыляясь Хартли, он завернул за наш столик к двери. А потом, присмотревшись, наконец-таки узнал моего брата. – Воу, Каллахан, – сказал он, резко притормозив. – Я тебя не заметил.

В наступившей далее тишине Дэмьен перевел взгляд с Бриджера на меня, а потом медленно повернулся к Хартли.

– Какого хера?

Интересный выбор слов.

Мой новоиспеченный бойфренд потер челюсть. Если и существовала уместная для сложившейся ситуации фраза, то ни Хартли, ни мне она в голову не пришла.

Бриджер по-прежнему стоял, застыв, возле двери.

– Я это… – пробормотал он. – Прости.

Хартли махнул рукой, чтобы тот уходил, затем повернулся обратно к разъяренному взгляду моего брата.

– С моей младшей сестрой? – процедил Дэмьен. – Из пяти тысяч студенток тебе понадобилось сделать своим последним завоеванием не кого-нибудь, а ее?

Хартли, судя по виду, пытался решить, будет ли самозащита верной стратегией или нет.

– Завоеванием? – сказал он, нахмурившись. – Это не так.

Дэмьен покачал головой.

– Можешь не сидеть тут и не придумывать свинские оправдания. Лучше просто свали прямо сейчас, хорошо?

– Вообще-то, Каллахан, – тихо проговорил Хартли, – это как раз-таки и будет свинским поступком.

Дэмьен, весь красный, повернулся ко мне.

– Не понимаю, зачем вообще я приехал.

– Я тоже, – рявкнула я.

От удивления у моего брата даже вытянулось лицо.

– Ты правда не понимаешь?

– Нет, Дэмьен. Может, просто скажешь уже?

– Вау. – Он издал мрачный смешок. – Не волнуйся. Я не скажу маме с папой, почему ты забыла, что сегодня за день.

– А что сегодня за день? – спросила Дана. По крайней мере, не только я была сбита с толку.

– Пятнадцатое января. Я приехал сюда, чтобы убедиться, что у Кори все хорошо.

– О, – сказала я глупо.

О.

Мой желудок вильнул, и на меня обрушились непрошенные воспоминания о прошлом пятнадцатом января. Я не хотела ничего вспоминать. Но внезапно оказалось, что у меня нет выбора. Опустив глаза в стол, я перенеслась на год назад.

***

Прошлое пятнадцатое января выпало на субботу.

Завтрак я проспала и сделала себе на обед яичницу и сэндвич с беконом. Моя мать, хотя на улице было всего десять градусов, ушла на пробежку. Когда она вернулась домой, я, разыскивая свои хоккейные шорты, переворачивала весь дом вверх тормашками.

– Посмотри в сушилке. Я их постирала, – сказала она.

Я пробежала мимо нее. Пробежала. На двух ногах. Я кипела от раздражения, потому что боялась опоздать на игру. Я понятия не имела, что скоро моя жизнь трагично изменится – что пробежка до прачечной станет вещью, которой мне никогда больше не сделать.

***

– …Кори?

Моя голова дернулась вверх. Дана пыталась привлечь мое внимание – пока я сидела, уставившись невидящими глазами в тарелку.

– Да?

Она нахмурила брови.

– Что было пятнадцатого января?

– В этот день… – Я сглотнула. Дана и Дэниел смотрели на меня с замешательством. На лицах Хартли и моего брата была только грусть. – Сегодня… – Теперь-то я поняла, почему получила за утро целых два сообщения от родителей – сообщения, на которые я не ответила. Позвони нам, писали они. Мы думаем о тебе.

Я была не в состоянии объяснять. Я не хотела быть той пострадавшей девушкой, но, похоже, сегодня у меня не было выбора.

Наклонившись, я подобрала с пола свои костыли.

– Я забыла, что должна позвонить маме с папой, – пробормотала я, запинаясь. Я подняла свое тело со стула и начала пробираться к двери. Дэмьен пошел за мной следом.

– Игра в полвторого! – через плечо крикнул Дэниел.

Глава 22

Пятнадцатое января

Кори

– Игра в полвторого, – сквозь зубы сказал мой отец.

Он сидел за рулем нашей машины, а я торопливо запихивала в багажник свое снаряжение. Тренер не должен был прибывать к самому вбрасыванию, и как обычно вина за задержку отца лежала на мне.

– Извини, – ответила я, перебегая к пассажирскому месту.

Я не запомнила, как мы ехали. Пробок, наверное, не было – только не в нашем сонном маленьком городке. О чем я думала по пути на каток? Об уроках? О парне, с которым только-только стала встречаться – и лицо которого сейчас едва могла вспомнить?

До несчастного случая было так просто смотреть в окошко машины на застывший пейзаж и ни о чем конкретном не думать. Я не знала, что должна была ценить каждый момент, что каждая минута времени, пока я была здоровой, – благословенна. Не знала.

***

Вернувшись в МакЭррин, я спряталась в спальне.

– Симпатичная комната, – пробормотал Дэмьен.

Я заползла на кровать и сняла свои скобы. Потом подложила под спину подушку и села, прислонившись к стене.

Взгляд на часы сообщил мне, что уже почти полдень. Я задумалась о том, что сейчас делают мама и папа, но слишком трусила им позвонить. У отца, в зависимости от расписания, могла быть игра. Ради его же блага я надеялась, что она выездная. Я надеялась, что в половине второго ему не придется стоять на том самом месте, где он стоял в прошлом году.

На всех моих играх он всегда стоял около бортика со свистком и планшеткой в руках. Без этой пары предметов его было сложно представить. Как-то моя подружка в шутку спросила, берет ли он с собой в постель свисток или нет. Может, потому что он всегда смотрел на меня, я и прилагала столько усилий, играя в хоккей. Он был настолько хорошим тренером, настолько справедливым, как человек, что я, будучи его дочерью и спортсменкой, никогда не ощущала себя чрезмерно им окруженной. Все было хорошо. Пока однажды не перестало.