Голая агрессия

– А как же? – Сопля хмыкнула. – Ой, кажется мне, что на самом деле настоящая Вика Апрель уже никогда не выздоровеет.

Услышав столь сильное откровение, Дарья воскликнула про себя: «Я же чувствовала, что что-то здесь не так!»

– Ты хочешь сказать, что ты – это не ты?

– Я, дорогая моя Даша, обычная проститутка из небольшого подмосковного городка Клин. Вот так.

Теперь Даниловой стало все ясно как божий день. Концерт не состоялся потому, что без фонограммы он был невозможен. Псевдо-Вика не умела петь.

– Тогда как тебя зовут на самом деле?

– Сопля. Это от фамилии Соплякова. А вообще-то я Ира. Черт меня дернул сесть в Москве в «мерс», – она снова смотрела на себя в зеркало заднего вида. – Я не знаю, сколько стоит моя мордашка, но уж намного дороже того, что мне платят. Кто бы мог подумать, что мне порежут лицо.

– И кто тебе сказал, что концерт не состоится?

– Иволгин, мой продюсер. Он-то и уговорил меня выйти на сцену и кривляться вместо настоящей Вики.

– А что с ней?

– Откуда мне знать. Он сразу выложил штуку баксов. Я не стала задавать лишних вопросов. Думала, что это шанс выбиться в люди. А вот оно как все вышло. Слушай, что ты делала в этой гостинице?

Дарья хитро улыбнулась и, прищурившись, посмотрела на Соплю:

– Обслуживала клиента.

– Неужели… Иволгина?

Дарья многозначительно молчала.

– Ну ты крутая!

– С начала этого света мужики не меняются.

– Вот за это надо выпить.

Они чокнулись банками с пепси и сделали по глотку.

– Знаешь, я бы на твоем месте вышла из игры, во всяком случае постаралась бы.

Сопля покачала головой:

– В гостиницу я больше не приду. Нет ничего приятного в том, что, когда ты выходишь из душа, на тебя набрасывается какой-то урод с ножом и лишь полотенце и ловкость спасают тебя. Это не те ощущения, которые хочется испытывать постоянно. Вот я сижу с тобой здесь, в машине, и на душе у меня намного спокойнее, нежели когда я вместе с этой кучей ненормальных, озабоченных только тем, как будут моргать фонарики и как я дрыгаю ножкой. Или ты считаешь, что надо рискнуть и вернуться?

– У тебя деньги есть? – задала Дарья вопрос, на который люди отвечают очень неохотно.

– Ну, если добраться до одного из отделений сбербанка… там у меня есть немного на черный день.

– Вот и хорошо, на дорогу я тебе подкину, обратно пришлешь перевод, если захочешь.

– Ты такая богатая? У меня в сумочке, в номере, осталось двести баксов, этого бы хватило.

– Забудь о деньгах, Ира. Там уже давно все перерыли. Смотри: вначале убрали Вику, теперь попытались разобраться с тобой. У твоего продюсера большие проблемы. Пусть он их сам и решает.

– Откуда ты знаешь? Может, настоящая Вика Апрель еще жива? Просто ее берегут, а меня подставляют.

* * *

Иволгин, услышав шум в коридоре, первым делом почесал комариный укус на ляжке, затем нахмурил брови и, будучи в одних трусах, выглянул в коридор.

Какой-то мужик лежал на ковровой дорожке и судорожно дергался. Уловив запах тухлых яиц, продюсер захлопнул дверь.

Быстренько открыв окно, он принюхался. Нервно-паралитический газ уже натекал в комнату. Не желая разделить участь того, кто лежал в коридоре, он быстренько повыкидывал вещи на улицу, а затем и сам спрыгнул вниз.

Беспокойство за собственную жизнь отошло на второй план, теперь все его мысли были обращены в сторону Иры-Вики.

Вставая на носочки, высокий бородач заглядывал во все окна подряд, пока не нашел номер Вики. Он узнал, что это ее апартаменты, по тому, что в комнате был жуткий беспорядок. Кроме разбросанных женских тряпок, в комнате были перевернуты журнальный столик и пара стульев. Также он смог разглядеть розовое полотенце на полу. Вики внутри номера он не заметил.

Не обращая внимания на удивленных прохожих, Иволгин все еще продолжал стоять в трусах под окнами гостиницы. Он, пошарив в сумке, достал сотовый телефон.

– Что, разорились?

Продюсер обернулся. Перед ним стояли уже знакомые ему майор и лейтенант.

Костин не стал скрывать иронической ухмылки, в то время как лейтенант нацепил на себя маску: «Ну, всякая фигня в жизни бывает».

– Кто-то распылил в коридоре гостиницы нервно-паралитический газ. Кроме того, там какой-то мужик лежит без сознания.

– Откуда вы знаете, что газ нервно-паралитический? – тут же задал вопрос майор, одновременно покручивая пальцем вокруг уха. Лейтенант быстренько среагировал и побежал к машине, подъезд которой пропустил Иволгин, вызывать подкрепление.

– Знаете, он так нехорошо дергался, а в коридоре вонища, как на помойке. Кроме того, моя солистка пропала.

– Как много сразу всего. – Майор провел пятерней по седой голове с жиденькими волосами. – А мы вот тут с лейтенантом решили еще раз со всеми побеседовать, выходит, не зря. Кстати, а где ваша подруга, уже ушла?

– Перестаньте, майор, и вы, и я знаем, что это шлюха. Просто я никогда не упускаю возможности осмотреть местные, так сказать, достопримечательности…

– Вы бы оделись, а то здоровья поубудет, – посоветовал следователь. – Может так случиться, что в следующей поездке уже нечем будет производить осмотр…

– Я вызвал экспертов. Приедут, возьмут пробы воздуха и вытащат пострадавшего, – доложил лейтенант.

– Отлично, теперь идите и предупредите людей, оставшихся в гостинице.

Пластунов пошел выполнять приказание, а Костин продолжил вынимать информацию из продюсера.

– Судя по тому, что одеться вы не успели, вылезли вы только-только. Телефон у вас в руке. Кому хотели звонить?

– Как кому? В милицию.

– Понятно. Не пора ли нам откровенно поговорить о сложностях при ведении дел в современном шоу-бизнесе?

Майор был старше «бороды» и намного искушеннее во всякого рода нечистых делишках, вилять перед ним было трудно.

– Я не знаю, о чем вы, – постарался отбиться от мента продюсер, надевая пиджак на голое тело – белая рубашка запачкалась, и он бросил ее на асфальт.

Растревоженные жильцы и персонал гостиницы благодаря исполнительному лейтенанту выбежали на улицу кто в чем был. Несмотря на приближающийся полдень, из десяти номеров на улицу вышло четверо заспанных постояльцев – все мужчины, все не совсем трезвые, все в спортивных штанах. Кроме них, на улицу выбежали две женщины-уборщицы в униформе и портье.