Голливудский мустанг

Теперь все было готово для второй репетиции, за ходом которой Джок будет наблюдать из операторской тележки. Карр снова сыграл сцену под жарким солнцем; тень актера бежала возле его ног, точно терьер, по красной высохшей пустынной почве.

Посмотрев сцену, Финли повернулся к Джо и кивнул. Оператор кивнул ему в ответ. Все были готовы. Джок подал сигнал своему ассистенту, который крикнул:

— Тишина! Начинаем съемку!

Престон Карр занял исходную позицию. Подбежавший к нему гример бросил на актера последний взгляд, кое-что подправил, стер пот. Джок крикнул:

— Не трогайте его!

Гример повернулся к Джоку:

— Но пот…

— Мне нужен этот пот! — закричал Джок. — Нужен настоящий, неподдельный пот! Появившийся естественным путем! Черт возьми, давайте снова все проделаем! Извините, Прес, мы хотим добиться потрясающего эффекта!

Карр начал шагать по раскаленной пустыне; перед ним двигалась его тень. Он дошел до того места, где он брал в руки веревку. Джок крикнул:

— О'кей! Отлично! Снимаем! Вот так! Все стоят на своих местах!

Джок посмотрел на своего ассистента.

— Все по местам! Мистер Карр, пожалуйста!

Престон Карр вернулся на исходную позицию; ассистент убедился в том, что все заняли свои места. Джок сел в операторскую тележку позади Джо. По команде режиссера ассистент подал сигнал к началу действия. Карр медленно зашагал. Он делал это, как было задумано и отрепетировано. Оператор безупречно подстраивал фокус. Рабочие катили тележку по рельсам, уложенным аккуратно и тщательно. Джо и Джок наблюдали за действием. Когда человек и животное сблизились, Карр нагнулся, чтобы отвязать веревку от столба. Но Финли внезапно крикнул:

— Стоп!

По тону режиссера Джо понял, что тот недоволен. Оператор повернулся к Джоку.

— Господи! — воскликнул Джок.

— Но все было хорошо! — сказал Джо. — Отличный дубль!

— Господи, Прес, — произнес Джок, — представляете, все испорчено. Рельсы попали в кадр. Извините, но придется повторить.

— Рельсов не было, — сердито прошептал Джо Голденберг.

— Я видел рельсы, — таким же сердитым шепотом заявил Джок и сделал вид, будто слишком торопится, чтобы это не обсуждать.

Он повернулся к своему ассистенту и крикнул:

— Пусть они поторопятся! Я не хочу утомлять Преса!

Ассистент отдал распоряжения. Все заняли свои исходные места. Съемка началась. Джо смотрел в видоискатель; Джок выглядывал из-за плеча оператора. Когда сцена закончилась, Джо тихо, не оборачиваясь, произнес:

— Идеальный дубль!

Джок ничего ему не ответил; он лишь сказал своему ассистенту:

— Все отдыхают десять минут. Я хочу поговорить с мистером Карром.

— Перерыв на десять минут! — громко объявил ассистент.

Джок подошел к Престону Карру, который укрылся от зноя под тентом. Дейзи промокнула салфеткой его шею, не стирая грима. Мэннинг заснял этот трогательный момент. Джок встал между Карром и Дейзи, обнял актера за плечи и увел в сторону. Мэннинг последовал за ними, чтобы заснять, как Король обсуждает сцену с талантливым молодым режиссером.

— Я не стремлюсь показать красивый пейзаж, Прес. Конечно, он должен потрясать сдержанным великолепием. Но это лишь фон. Для меня важен характер, образ. Это — начало вашей большой сцены. Она важнее сцены с девушкой и с бегущим табуном. Эта сцена говорит многое о герое фильма, свободе, цивилизации. Я стремлюсь к тому, что гораздо важнее безупречности кадра. Возможно, я кажусь капризным, слишком требовательным, но я думаю о вашей игре. Честное слово. Возможно, это займет немало времени. Я не стану спешить. Мы будем устраивать длительные перерывы. Такие, какие вам понадобятся. Вы только скажите. Но я успокоюсь, лишь когда мы получим то, что нам нужно. Уверен, вы поймете меня.

Карр молча кивнул, выражая этим свою готовность сотрудничать. Потом он повернулся и ушел в тень. Мэннинг слышал и заснял их разговор.

Собираясь направиться к камере, Джок перехватил взгляд Мэннинга. В глазах фотографа было восхищение. Возможно, нечто большее. Джок надеялся, что этому гомику не придет в голову приставать к нему.

Они сняли до перерыва на ленч еще два дубля. И три — после. Все дубли были хорошими. Но шестой оказался лучшим, потому что тень, двигавшаяся перед Карром, удлинялась. Безошибочный, необъяснимый инстинкт подсказывал Джоку, что длина тени стала оптимальной. Именно тень делала этот дубль совершенным, отличала его от других.

Он не сможет объяснить это ни критикам, которые будут восхищаться этой тенью, называть ее «автографом» Финли, ни другим людям. Что-то подсказывало ему, что он поймал само совершенство. Интуиция, которой он обладал в отличие от многих его коллег, имела таинственную природу. Эта тень была более красноречивой и выразительной, чем любой диалог.

Карр отдыхал в своем трейлере, оборудованном кондиционером; бедра обнаженного актера были прикрыты полотенцем. Когда Джо Голденберг вошел в трейлер, Дейзи подавала Пресу бокал с виски. Карр попросил оператора заходить после каждой съемки.

— Ну, Джо?

— Я бы хотел, чтобы он хоть раз ошибся, — сказал Джо, доставая из кармана кисет и трубку. — Но у него есть инстинкт. Этот последний дубль — то что надо. Хотя остальные устроили бы почти всех режиссеров, которых я знаю.

— Это действительно хороший дубль? — спросил Карр.

— Великолепный! — заверил Джо.

Раскуривая трубку, Джо задумался. Раньше Престон Карр никогда не нуждался в ободрении. Тогда почему сейчас?.. Но Джо ничего не сказал.

Одиннадцатая глава

Утром Джок и Мэннинг отправились на натуру в «командирской» машине; за ними следовал джип с Карром и Дейзи.

Присутствие водителя мешало беседе, но Мэннинг все же спросил:

— Много ли вы планируете? Многое ли происходит само по себе?

Джок мрачно улыбнулся и сказал, не глядя на Мэннинга:

— Я могу задать вам такой же вопрос.

— Но я снимаю жизнь, — сказал Мэннинг.

— И я — тоже. Только мы сами выбираем историю, которую рассказываем. Соединяем элементы. Ждем, когда произойдет реакция. Возникнет жизнь, реальность. Взять, к примеру, вчерашний день. Я знал, что нас ждет превосходный дубль, когда впервые прочитал сценарий. Я знал все элементы. Но понял, как можно использовать их наилучшим образом — самым потрясающим, правдивым, — лишь когда тень обрела нужную длину. Я понял — дубль удался. И вы тоже поняли. Потому что вы — художник.

Мэннинг кивнул. Он решил использовать это объяснение Джока в сопроводительном тексте. Мэннинг уже обдумывал снимок Карра с этой длинной тенью. Он поместит его на обложку. Но он мысленно выбирал для обложки еще несколько снимков и тут же поочередно отвергал их.

— Трудно ли заставить такую звезду, как Карр, многократно делать одно и то же? — спросил Мэннинг.

— Упрямство и несговорчивость помешали бы ему стать Королем. Он охотно идет на сотрудничество, участвует в творческом процессе. Он — лучший актер подобного типа. Никто не отдается роли и фильму так, как это делает он.