Голливудский мустанг

— Ну? — спросил наконец Джок.

— Несомненно, этот вариант сработает, — сказал Джо.

— Я знаю, что сцена удалась! Но я хочу знать, что вы думаете о Карре?!

— Когда я сказал, что этот вариант сработает, я имел в виду следующее: если немного изменить ракурс, никто не догадается, что в кадре — не Карр.

— А если я не соглашусь удовлетвориться этим, что тогда? — спросил Джок.

— Я вас не понимаю, — солгал Джо.

— Я хочу, чтобы эта сцена была честной! Я хочу Карра!

— Джок, пожалуйста!

— И я хочу знать, что вы скажете Карру, если он спросит вас. А он это сделает, — с вызовом произнес Джок.

— Я не стану его обманывать, — просто ответил Джо.

— Что вы имеете в виду? — настаивал Финли.

— Я скажу ему, что, по-моему, Риан может справиться. Только профессионалы поймут, что это дублер, — твердо произнес Джо.

— О'кей, — сказал Джок. — Спасибо за то, что вы честны со мной.

— Я могу идти, босс? — спросил Джо.

— Конечно, мистер Голденберг, конечно.

Джо покинул трейлер. Механик все видел и слышал. Он пытался делать вид, будто поглощен работой, но привлек к себе внимание Финли, закурив сигарету.

Не глядя на него, Джок сказал:

— Ну и работа! Человек выбивается из сил, строит планы, пишет, мечтает, снимает! И в последний момент происходит нечто подобное.

— Да, — с сочувствием произнес механик.

— Вы бы догадались? — внезапно спросил Джок.

Удивленный механик не смог ответить на вопрос, который он не понял.

— Просмотрев эти кадры, вы бы догадались, что это Риан, а не Карр?

Лицо механика стало задумчивым. Джок испытывал его профессионализм.

— Ну… я бы смог это понять. В конце концов есть только один Престон Карр.

— Совершенно верно! Вы сами это сказали. Есть только один Престон Карр. Любой зритель, видевший его на экране, поймет это! Нам не удастся обмануть публику. Это должен быть Карр. Вы совершенно правы.

Джок покинул трейлер и зашагал по лагерю. Песчинки ударялись о его лицо. Небо потемнело еще сильней. Свинцовые тучи двигались со скоростью и целеустремленностью атакующей армии. Джок увидел, что вдали уже идет дождь.

Финли размышлял о том, что и как он должен сказать. Начать следует со слов киномеханика. Или, имея дело с таким человеком, как Престон Карр, лучше всего заявить; «Прес, дорогой, не волнуйтесь! У вас нет причин для беспокойства. Мы будем работать с Рианом. Снимаем его, используя подходящие ракурсы, дадим крупным планом, и публика ничего не заметит. Даже не догадается».

Но внезапно размышления Джока о наилучшем подходе потеряли практическое значение. К режиссеру приближался Престон Карр; актер был без шляпы, его волосы развевались. Сквозь вой резкого, порывистого ветра Джок услышал голос Карра:

— Говорят, вы получили проявленные дубли!

— Да, Прес.

— Вы их видели?

— Да. Они…

— Я хочу сам посмотреть их! — перебил режиссера Карр.

— Конечно, Прес. Конечно. В любое время.

— О'кей!

Джок пошел вслед за Престоном Карром к проекционному трейлеру, но актер остановил его.

— Я пойду туда один!

— Пожалуйста. Пожалуйста, Прес. Как вы пожелаете.

Финли замер. Карр продолжал шагать к трейлеру. Джок стоял на ветру, раздувавшем его брюки и твидовую куртку. Он поднял воротник, рассеянно застегнул нагрудник. Все это время он обдумывал свой следующий шаг. Джо. Да, Джо. Он направился к трейлеру Голденберга.

Когда Карр вошел в трейлер, механик заканчивал перематывать пленку. Он тотчас заволновался, потому что принадлежал той эпохе, когда звезды были идолами, самым ценным достоянием студии, источником работы для тысяч людей. А Престон Карр был Королем всех звезд.

— Мистер Карр!

— Финли сказал, что у вас есть новые пленки. Покажите их.

— Да, сэр!

Карр придвинул походный стул, сел на него. Положил локти на узкие деревянные подлокотники, сплел пальцы, оперся подбородком о большие пальцы. Появились первые кадры. Глаза Карра, из уголков которых струились морщинки, были прикованы к экрану — там развивалось действие.

Цвета были яркими, сочными, животное — сильным, красивым. Но Престон Карр видел только одно. Риан, будучи на тридцать лет моложе Карра, двигался с легкостью, которая могла вызвать у пожилого человека восхищение или ненависть.

Вскоре Карр стал замечать детали, мелкие и более значительные, говорившие о том, что на экране — другой человек. Совсем не Престон Карр. В какие-то мгновения актер даже успевал разглядеть лицо Риана. Карр видел несвойственные ему жесты и движения. Плечи Риана были немного покатыми, как у боксера, в то время как плечи Престона Карра, восхищавшие лондонских портных, были прямыми. Большие пальцы ног у Риана смотрели наружу, а у Престона Карра — внутрь. Это придавало определенное своеобразие походке актера.

Внезапно пленка закончилась. Белый экран ослепил Карра, заставил его отвести глаза в сторону.

— Еще раз! — потребовал он.

Повторная демонстрация началась.

Финли подошел к трейлеру Голденберга. Он застал Джо за чтением одного из четырех сценариев, присланных ему агентом, который хотел привлечь к ним внимание оператора и получить его подпись на контракте. Джо Голденберг тоже был в некотором смысле звездой.

При появлении Джока оператор поднял голову, вынул изо рта трубку. Загнув страницу, отложил сценарий в сторону.

— Он в проекционном трейлере. Смотрит дубли.

Джо ничего не ответил; он лишь выбил пепел из трубки, постучав ею о край глубокой пепельницы. Потом снова начал набивать трубку табаком.

— Он сам все увидит. Как бы мы не снимали, нельзя скрыть, что это Риан. Мы должны что-то сделать!

— Что вы намерены предпринять? — спросил Джо.

Он отделил себя от Джока, употребив местоимение «вы», а не «мы». Оператор начал раскуривать трубку.

— Не знаю, — сказал Джок, ожидая каких-то предложений.