Голод богов (1)

— Похлебку такую густую, из бобов и мяса. Вроде каши.

— Да пусть зажрутся этой кашей! — решительно сказал Эдуард, — надеюсь, вы научите их, когда на какую кнопку нажимать?

— Не вопрос, — сказал Румата, — они в принципе, ребята толковые. А что с вертолетом?

— Не могу!

— Плохо.

— Да на черта он нужен этому парню! — Эдуард чуть не плакал, — Ну, договорись ты с ним на что-нибудь другое!

— Сейчас подумаю… Экструдер для ударопрочной керамики дашь?

— Да пусть забирает.

— Пойду договариваться, — сказал Румата и направился к Верцонгеру.

Он дружелюбно обнял варвара за плечи и отправился с ним в сторону леса, что-то быстро говоря о небьющихся кувшинах и отчаянно жестикулируя. Верцонгер в ответ нечленораздельно рычал и мотал лохматой головой.

Через четверть часа они вернулись.

— Договорился, — буркнул Румата.

Варварский вождь гордо упер кулаки в бока и заявил:

— Вместо летающей колесницы я хочу ту штуку, которая делает небьющиеся чашки и горшки… И кувшины… И хочу еще один волшебный котел, чтобы в нем само варилось пиво. Мои воины любят крепкое, темное пиво. Самое лучшее, а не какое попало.

— Еще один синтезатор! — завопил Эдуард, — да у меня всего три переносных синтезатора на всю базу! Антон, объясни этому барану, что в одном и том же синтезаторе можно варить и его дурацкую кашу, и пиво!

Румата вздохнул.

— Эдуард, ты знаешь, что такое абстрактное мышление?

— Знаю, — уныло отозвался тот.

— Так вот, — продолжал Румата, — у этого парня не тот уровень абстрактного мышления. Он просто подумает, что его хотят обмануть. Понимаешь?

Это начальник базы понял моментально.

— Черт с ним, — сказал он, — ждите грузовой вертолет через пять часов.

— Неплохо, — сказал Румата, — но лучше бы побыстрее. Мне-то все равно, но ваши ребята сидят связанные. Очень туго, как ты можешь заметить.

— А нельзя договориться, чтобы их развязали?

— Нельзя. Девушка считается моей, ее я могу развязать, а вот парни принадлежат Верцонгеру.

Эдуард энергично потер виски ладонями.

— Ладно. Я попробую управится за три часа. Быстрее физически не получится. Сам посчитай.

— Да, наверное… — согласился Румата, — теперь по процедуре. Место обмена мы пометим кольцом костров. Вертолет должен зависнуть на высоте двадцать пять метров. Никаких попыток приземлиться. Груз должен находиться в прозрачных контейнерах, чтобы было ясно видно содержимое. Спускаете весь груз и висите полчаса, не делая никаких движений. Ровно через полчаса спускаете сетку для ваших людей. Они грузятся в сетку и вы улетаете. Сетку поднимаете в салон только после удаления на полтора километра. Никаких попыток поднять сетку раньше.

— Но почему…

— Потому, что я не хочу сюрпризов. В течении всей процедуры, ваш вертолет и ваши люди будут находится в секторе обстрела батареи баллист. Приказ будет — открывать огонь при малейшем нарушении регламента. При малейшем, Эдуард. Объясни это своим ребятам, очень тебя прошу.

— А как я заберу тот вертолет?

— Как хочешь. Но после того, как мы отсюда снимемся. Да не волнуйся ты — наверняка от него уже одна рама осталась. Я же тебе объяснял про местную публику.

— Ладно… И вот что, Антон… Постарайся, чтобы за эти три часа… Ну, понимаешь…

— Не переживай, — Румата улыбнулся, — все будет в лучшем виде.

И снял с уха девушки коммуникатор. Фантом мигнул и исчез.

— Гыы, — проворчал Верцонгер, — а где выкуп?

— Будет к рассвету. А того парня надо усадить к остальным. Так спокойнее. И пусть принесут женщине какую-нибудь одежду.

Вождь варваров кивнул. Роберта подняли и перетащили на исходное место. А через несколько минут на землю шлепнулись полотняные штаны, рубашка, пояс и нечто вроде сандалий.

Румата повернулся к Лене.

— Слушайте внимательно. Сейчас я вас развяжу и вы можете спокойно одеться. После этого у вас может появится вредное желание активно вмешаться в сложившуюся ситуации. Надеюсь, что вы воздержитесь от попытки это сделать.

— Боитесь? — со злой иронией спросила девушка.

— Да нет, просто не советую, — беспечно сказал Румата, разрезая на ней веревки, — синяки и ссадины будут вам совершенно не к лицу.

Лена наградила его полным презрения взглядом и, с трудом ворочая затекшими конечностями, начала одеваться. Получалось это, как нетрудно догадаться, очень медленно и оттого в известной степени эротично.

— Ваа! Красивая женщина, — сказал Верцонгер, с любопытством наблюдая за ней, — будет хорошей женой. Родит здоровых детей… Если ее раньше не убьют.

И варварский вождь громко заржал, из чего можно было заключить, что последняя реплика была своеобразной шуткой.

— Антон, ты не находишь, что нам надо серьезно поговорить? — спросил Александр Васильевич.

— Возможно, — сказал Румата, — но не здесь и не сейчас.

— Действительно… Знаешь что, у тебя ведь есть коммуникатор…

— Есть. Тот, который я снял с Елены прекрасной.

— А твой?

— Александр Васильевич, давайте обойдемся без дешевых психологических игр. Вот единственный коммуникатор, который у меня есть. Правда это или неправда, совершенно не важно. Если вы захотите в ближайшее время поговорить — вам не составит труда активировать его дистанционно. Но, в любом случае, я избавлюсь от него ровно через десять часов.

— Не доверяешь?

— После всего, что было, у меня нет ни малейшего повода вам доверять. Уж извините. А сейчас мне пора заниматься, говоря языком дипломатии, подготовкой к вашей депортации. Елена, вас я попрошу пойти со мной.

— Зачем?

— Затем, что мне спокойнее иметь вас в поле зрения. Заодно поможете мне с разметкой площадки.

…

Обмен прошел на удивление спокойно. Скорее всего, Эдуард так напугал своих ребят, что у них и в мыслях не было каким-либо образом нарушить предписанную программу. Огромная туша грузового вертолета сюрреалистически висела в воздухе полчаса, пока варвары потрошили контейнеры и перетаскивали их содержимое в лес, а Румата проверял состояние синтезаторов и экструдера.

Все оказалось работоспособным — чего, собственно, и следовало ожидать. Пока работоспособным. Из некоторых соображений Румата, сразу же после проверки, отсоединил от каждого из устройств блок питания и управляющий микропроцессор. На всякий случай.