Голос Ветра

По стене от умывальника располагалось что-то вроде кухни. Старый холодильник, обеденный стол, дальше столик с ящиком внизу, на нём стояли чайник и микроволновка. И ящик навесной, в него Илья закинул покупки.

— А ты из своего интерната выходила? На праздники, каникулы.

— Да, раз в год летом на месяц.

— То есть ты, — он замешкался, медленно повернул голову ко мне. — Всё время… Всю жизнь? Ты жила там всю жизнь?

— Нет. В интернате я жила с десяти лет. Ты не подумай, я много чего знаю, у нас была дыра.

— Что такое дыра? — нахмурился парень, достал на стол две чашки. Залил кипяток в лапшу быстрого приготовления и в чайник заварочный.

— Дыра — это такой проход через подвал в котельную за оградой интерната, — пояснила я. — Если есть деньги, можно часов в восемь вечера в город уйти, но к шести утра нужно было быть уже в кровати.

Посмотрела на кровать. Одну кровать. Высокая, двуспальная, застеленная коричневым пледом с белыми цветами. И почему же она так странно стояла?! Ни одним краем к стенам не прикасалась. Вокруг ходить спокойно можно. Не ляжешь у стеночки. Это неуютно.

— А кровать у тебя одна.

— Да, ты наблюдательна, — рассмеялся Ветер, — мы будем вместе спать.

В этот момент на меня не смотрел, улыбался и краснел. А ведь взрослый. Но такой смешной иногда бывал. Красивый… И не нужно было забывать, что сильный и, главное, — парень. А они могут взять, что захочется. Сколько таких случаев!

— Я не могу, — вцепилась в подол платья. — Я не готова, ну к этому...

Он ещё сильнее рассмеялся.

— Мышонок, не предлагал, о чём ты подумала.

— Совсем не предлагал?

— Ну… Блин, с тобой не соскучишься. Так ты выходила в дыру?

Он сбил мой страх, и я ему поверила.

— Конечно, можно же в психушку загреметь, если совсем не выходить.

— И что вы делали в городе?

— Я выходила только с десяти до часа ночи, чтобы в кафе с девчонками посидеть. Другие гуляли. С парнями и мужиками.

— А ты нет.

— А я нет.

— Удивительно. Как же так, Мышонок?

— Если поймают или что-то случится, то проблем не оберёшься.

— А что случится?

— Я знаю десяток способов, как сделать аборт в домашних условиях, знаю, где дёшево в Москве можно девственность восстановить, где от венерических болезней лечат тоже дёшево. Родители ведь убьют, а интернат отмажется в любом случае. Девочки и выкручивались.

— Дана, как так-то? Все гуляли, а ты нет, — хмыкнул он, искоса глянул на меня противным взглядом. Не верил.

— Ну, во-первых, гуляли не все, — серьёзно произнесла я. — Совсем мало, кто это себе позволял. Во-вторых, страшно же!

— А чего страшного?

— Как? Я тебе про аборты просто так рассказала? — строго посмотрела на него. — С парнями опасно, в вас можно влюбиться, или вы можете насильно взять. Смотри, какие вы сильные. Вот ты взял и припёр меня к стене. Заткни мне рот, соседи бы ничего не услышали.

— Аборт – смертный грех, — он увёл взгляд. — И то, что ты знаешь, как его делать, должно в тебе быть похоронено, не распространяйся, — Илья был очень взрослым в этот момент.

— Я знаю, у меня бабушки верующие были.

— А крест носишь?

— Нет. Я Дарья в крещении, — протянула ему руку, Илья её пожал.

— Круто, — опять странно на меня посмотрел, словно пытался что-то прочесть по моим глазам. — У меня родители были верующие, я не такой, как они. Но стараюсь не забывать традиции.

— Поэтому на клиросе поёшь?

— Ты знаешь, что такое клирос, — усмехнулся он, стул выдвинул и предложил жестом мне сесть.

— Ветер, а ты за кого меня принимаешь? — я гордо выпрямилась и прошлёпала в огромных тапках к столу.

— За модницу детского сада, — усмехнулся парень, поухаживал за мной, усаживая. — Скажи, откуда такая любовь к детским вещам?

Вот как они выстраивают цепочку разговора? Мы беспрерывно болтаем. Это всё от вопросов зависит? Я разговариваю с парнем. В первые моменты мне показалось, что с ними невозможно разговаривать. Оказалось, не со всеми. Ветер интересный.

— Меня мама как взрослую одевала до десяти, а потом в интернате форма и больше ничего, на праздники форменные белые платья. Три месяца я свободна! С папой поехала за покупками и набрала себе всё, что сама хотела, а не мама. Я навёрстываю, — с гордостью заявила, решив, что не хвасталась, а просто рассказывала события.

— Мышонок, ты классная! — торжественно объявил Илья. — За это тебе корыто лапши!

Точно, я всё правильно сделала. Довольная заглянула под крышечку, где заваривалась лапша быстрого приготовления. Пахло обалденно!

— Больше не злишься на меня? — поинтересовалась я.

Посмотрела в его глаза. Добрые. Врали все про Илью Ветрова, он очень добрый, а если злится, то по делу. Либо соседку избивают, либо я хвастаюсь. Но я неосознанно, надеюсь, однажды у меня хватит сил рассказать Илье, что я немного не в себе.

— Напугал?

— Да, — еле слышно ответила я.

— Извини.

*****

— Что ещё в парнях интересного, кроме того, что мы воняем?

Он не переставал смеяться. Съел свою лапшу и выложил печенье к чаю. Ел, как мой папа, очень много. Это мужчины, они совершенно не такие, как мы.

Я вытягивала вверх лапшу на пластиковой вилочке и внимательно её рассматривала, в завитках запутались яркие крупинки. Заявлено, что это овощи, но я сомневалась. Правда, аромат невероятный!

— Потом оказалось, что парни сильнее, даже младшие. В школе мальчишка на два года младше чуть не отобрал у меня сумку, и я с ним на равных тягалась. Удивительно, он с меня ростом. Вы грубые и язвите. Девушка, если так говорит, то она либо злая, либо её серьёзно обидели, и она на грани, а у вас в порядке вещей хохмы, издевательства и приколы. Ещё совершенно непонятно, что имеете в виду.

— Нравится лапша? — с удовольствием рассматривал меня Ветер.

— Очень вкусная, но добавок химических — весь рот горит, — я слопала свою лапшу и покачала головой в знак одобрения. — А почему ты не посмотрел, что Оля подарила?