Голос Ветра

Парни ждали меня, их пристальные взгляды заставили гореть уши… нужно обязательно узнать, почему так происходит. От стеснения, а есть примета, что тебя вспоминает кто-то в этот момент. Очень любопытно.

С трудом вернулась из своих раздумий, когда банку из рук выхватили.

— Вах-вах, откуда бы тут пятнадцать тысяч? — ехидно засмеялся Лёнька Цветков, посмотрел на меня недовольно. — Похоже, наша золотая московская чикса решила голодных местных бомжей подкормить.

— Не поняла, — тут же призналась я.

Лёнька сунул мне под нос мою пятитысячную купюру.

— У Маркухи не было таких денег, это ты пихнула.

— Так может она нам заплатила? — Ершов Максим встал рядом с Лёнькой. И вдвоём они нависли надо мной настоящей угрозой, что у меня даже коленки задрожали.

Они угрожали? Угрожали! Я не ошиблась?

Как же сложно.

— За что заплатила? — не понимала я.

— За то, чтобы мы тебя удовлетворили, — Максим внимательно рассматривал моё лицо и облизнулся как пёс.

— Точно, — согласился Цветков, наступая на меня. — Ладно, уломала, расстёгивай свои джинсы.

И протянул руку к поясу моих брюк.

— Отвалили! — рявкнул Ветер, откинув за плечо Лёньку, и толкнув Ершова.

Заслонил меня своей спиной, и я облегчённо вздохнула. Ничего себе безопасные мальчики! Парней надо избегать всеми путями!

— Не понял?! — возмутился Лёнька.

Да, он был смешной и маленький, но наездной и не из робкого десятка, в отличие от Вити Рекрутова, который в сторонке стоял.

— Моя девчонка. Мы с Даной пара.

— А она в курсе? — усмехнулся Макс Ершов.

— Конечно, — буркнула я.

Воцарилась тишина, я смотрела в широкую спину Ильи и чуть коснулась его куртки, нажала пальцами, чтобы почувствовать его тело. Парень вытянулся по струнке от моих прикосновений.

— Мог бы и предупредить, — недовольно фыркнул Максим. — Зачем, Лялька, деньги подкинула?

— Если скидываются, я тоже могу, — ответила я.

Они рассмеялись, Ветер повернулся с улыбкой на губах.

— Что ты делаешь сегодня? — спросил он.

— Ничего, — ответила немного смущённо.

— Пошли со мной, лентяйка, я угощу тебя мороженым за твой счёт, — подмигнул мне Ветер и взял за руку.

*****

Никогда не задавалась вопросом: когда я завтракаю, учусь или крашусь, что делают в это время парни?

Они куда-то ходили своими потаёнными тропами, по своим скрытым местам. Они необычные, у них кругом были друзья, знакомые, они определяли в компании лидера и старшего. Их поведение возмутительное, иногда криминальное. Деньги, которые они спрятали осенью, были не их, а мальчика, что жил в доме до меня. И этот мальчик парням был должен. По очень странным причинам задолжал. Может, они вымогали деньги, может, подставили мальчика.

Это опасные существа – парни, которые ходят стаей.

Они пожимали руки появляющимся на пути знакомым, как взрослые мужчины. Задавали им странные вопросы, касающиеся посторонних людей и совершенно неженских дел. Они в курсе, что происходило вокруг. Они - двигатель, рабочий механизм… Парни совершенно чуждые и такие притягательные. И главное влекли физически. В их руках крепость, в голосах грубость. То, чего совсем нет в девочках. И под крылом Ильи, когда его рука у меня на плече, но при этом я совсем не чувствовала её вес, безопасно. Из-под его сени я смотрела на рисковых парней во все глаза и порой не понимала, что они делали. Но с Ветром не боялась ничего.

Мне понравилось молодёжное кафе, в которое привели меня парни. Столики ярко-оранжевого цвета, стены чёрные с ярко-салатовыми цветами, разноцветные кубики-светильники на потолке.

В кафе мы заняли столик с двумя диванами. Компания у нас шумная. Они обычно себя так не вели. Вот если б не было меня, сидели бы в своих телефонах и не общались так активно.

И хотя я была задвинута Ильёй в уголок, и рука его попечительски растянулась по спинке дивана вдоль моих плеч, и пальцы его косались «барашков» на моей голове, парни почему-то считали, что я свободная. Заигрывали и соревновались в остроумии. Не сильно навязывались, всё же Илья старший из них, но чувствовалось нечто приятное, чего я не знала долгое время, гендерные отношения.

Лично ко мне не обращались, Илья тоже не сильно напрягал расспросами. За три часа наших прогулок по городу всего два вопроса: «Какое тебе мороженое?» и « Здесь бесплатный туалет. Хочешь?»

Мне хватило, чтобы почувствовать себя его девушкой. Наверное, мы наедине пообщаемся. И я очень рада, что он такой. Мне вот Ветер сильно подходил, мы какие-то одинаковые.

А ещё парни много ели. Пицца, которую они заказали, заняла половину стола, и вызвала вопль восторга, когда принесли.

— Сивая, а ты будешь поступать? — поинтересовался Витя Рекрутов, он сидел напротив, ел кусок пиццы и запивал лимонадом.

— Прекрати её так называть, — прошипел Ветер.

— Родаки наверно оплатят МГУ, — не замечая слов Ильи, продолжил Витя.

— С таким домом, конечно. Походу у них два Мерина, — жевал Лёнька.

Я почувствовала, что Илья напрягся, убрал со спинки дивана руку и взял кусок пиццы, вначале мне закинул на одноразовую тарелочку, потом себе в три раза больше кусок взял. Был он недоволен и хмур.

Сосредоточилась, стараясь понять в чём дело… Не понимала! И что сказать, не знала!

Нужно быть скромнее.

Я облегчённо вздохнула и ответила Вите, натянув улыбку:

— Не знаю пока.

И сработало! Отстали.

— Ветер, ты с папой своей девушки знаком? — поинтересовался Макс Ершов.

Мы как-то сели оппозицией. Илья, его закадычный дружок Егор, я, а напротив: Витя, Макс и Лёня.

— Решусь жениться, познакомлюсь, — невозмутимо ответил Илья, выставив перед моей тарелкой пластиковые ножик и вилочку. — Ты ела пиццу?

Парни замерли, немного опешили от такого вопроса.

— Да, два раза! — похвасталась я. Ведь Илье хвастаться можно.

— А колу пила? — хмыкнул Рекрутов.

— Конечно, я что рыжая?

— Сивая, — Макс отложил пиццу и с большим интересом уставился на меня. — Ты что реально в гимназии закрытой училась и никогда не выходила?

— Естественно выходила, — ответила я.

— Лялька, ты, — Ершов не мог от меня оторваться. — Ты…

Он наткнулся на взгляд Ильи, у них там что-то пробежало, и мужские искры из глаз. Вызов, невидимые разборки.

— Лялька ты с диагнозом?! — закончил Лёнька Цветков. — Ну, серьёзно, ты мало того одеваешься, как моя младшая сестра, ещё и умом такая же, – он покрутил у виска пальцем.