Голоса на ветру

* * *

Двадцать один грамм!

А в этом двадцать одном грамме все, что существует. Что существовало, что будет существовать! И Бог! И дьявол! И человек!

* * *

Попав под колеса пьяного водителя такси, в двух кварталах от «Рэд Рама», сразу после встречи с Алексеем Семеновичем Смирновым, которому он передал на хранение альбомы и сумку с деньгами, Данило почувствовал, что погружается в темноту, а со спины к нему подло как гадина подкрадывается смерть, на встречу с которой он совершенно не рассчитывал.

« В один миг Данило увидел всех своих предков и потомков, они были как звездная пыль в небе, и услышал голоса на ветру. Это было все, что осталось от них, и останется от него!» – записал неизвестный автор «Карановской летописи».

Потом наступила пауза, в которой потонуло несколько месяцев жизни Данилы, в то время как у него на родине неистовствовал ад ненависти и безнадежности. Тем не менее, как некогда Гарача, организовавший детдомовскую сеть, Данило смог многое сделать для детей, оставшихся без семьи и без дома, хотя сам об этом ничего не знал. Ударившись головой о тротуар в результате происшествия с такси, Данила потерял память, хотя в последнее время начал понемногу припоминать Арацких, Ружу Рашулу и некоторых пациентов из больниц, где он когда-то работал в Белграде, Гамбурге и Нью-Йорке.

Об авиакатастрофе над Атлантикой он не знал, как не знал он и какое сейчас число, месяц и год.

Уверенные в том, что он пропал вместе с несколькими десятками других пассажиров, ставших жертвами бомбы, подложенной в самолет следовавший по маршруту Нью-Йорк – Лондон – Белград, Дамьян, Арон и Алексей Семенович Смирнов перестали его разыскивать и продолжили строительство детского дома, первого такого рода, в ставшей совсем маленькой Югославии. Что касается дома Арацких, то он был построен еще до детского дома и, казалось, стоял, глядя на Паннонскую равнину, в ожидании возвращения Данилы, хотя в то, что он вернется, верили только Маленькое Облако и Джорджи Вест, каждый обосновывая эту уверенность по-своему.

«Жизнь это чудо!» – повторял Маленькое Облако.

Несколько погибших пассажиров были найдены без багажа и без документов Может быть, Данило Арацки был одним из них? Во сне, о котором он никому не говорил, Маленькое Облако видел, как Данило шагает к только что построенному дому Арацких. Один. Без Веты, Наталии, Луки, без кого-либо из давно ушедших Арацких.

– Данило жив! – сказал Арону Маленькое Облако. – Не спрашивай, откуда я знаю… Он жив и он вернется, когда вспомнит, кто он такой и куда должен вернуться…

– Ружа Рашула! – сказал Арон Леви. – Не упоминал ли Данило когда-нибудь это имя, Ружа Рашула?

– В моем сне, в тот момент, когда он открыл дверь и шагнул, весь облитый ярким светом, он пробормотал какое-то имя. Может быть, именно это… – Маленькое Облако начал более внимательно следить за своими снами, прислушиваться к ним, не зная, что в одной нью-йоркской больнице врачи пытаются привести в себя человека без документов, который от удара головой о тротуар потерял сознание и забыл, кто он такой.

Кто и где сбил его, он не знал. Вспомнил только, что на него налетело желтое такси и выбросило его на тротуар. Он понимал, что уже долго лежит в больнице, не издавая ни звука, из-за чего врачи и санитары считали его глухонемым до того момента, пока он не произнес какое-то женское имя. Произнес и замолчал, проговорил «Ружа Рашула» и погрузился в сон. О том, когда и как он от этого сна очнулся, нет никаких сведений ни в «Карановской летописи», ни в «досье» секретных служб Гарачи, ни в письмах Дамьяна.

Нигде!

Все-таки Маленькое Облако оказался прав! Когда уже все забыли Данилу, он вернулся, а с ним вернулись и все его Арацкие. Должно быть, для того, чтобы помочь ему вспомнить, кто он такой, или выполнить задачу, которую он когда-то давно поставил перед собой, убежденный, что язык помнит, а слова лечат.

Выполнил ли он ее, «Шепчущий из Божьего сна» сомневается, хотя и упоминает о ней в «Карановской летописи» как о деле достойном внимания.

Белград, 2007 – 2009