Голоса ночи (сборник)

– Но ты как-то говорил о ее родственниках. Ты был с ними знаком?

Борис не выдержал и в резкой, почти грубой форме попросил никогда больше не говорить с ним о покойнице. Хватит ему и того, что он пережил за последние недели. Теперь он хочет одного – все забыть, начать новую жизнь. Если Мария так глупа, что ревнует его к покойнице, – тем хуже. Значит, он ошибся в ней.

Во время отповеди женщина сидела, отвернувшись к окну. Его упреки были, может, и справедливы, но она предпочла бы другой тон. И Мария с грустью думала, что мужская нежность недолговечна, лишь до тех пор, пока объект внимания не сдаст позиций. А уж там, там…

– Хорошо, – сказала она после минутной паузы. – Я никогда больше о ней не заговорю. Просто так спросила.

– Ладно. Забыли.

Он остановил машину и указал на высокий подъезд, украшенный иллюминацией. Огни мягко мерцали в дымно-розовых сумерках.

– Здесь мы проведем ночь. Ты не против?

– Всю ночь?

– Да. А куда еще деваться?

Она могла бы предложить другой вариант – поехать к ней и провести ночь совсем иначе. Но ничего не сказала. Мария видела, что Борис раздражен ее расспросами, и ей не хотелось, чтобы и на сей раз дело дошло до ссоры.

В первые же минуты музыка оглушила ее настолько, что она почти не могла расслышать Бориса. Он сразу провел ее к бару, купил ей коктейль, себе – виски, усадил даму на высокий табурет и сам устроился рядом, внимательно оглядывая публику. В основном тут веселилась молодежь, так показалось Марии. Это ее смутило. Она чувствовала себя не в своей тарелке, тем более что танцевать никогда не любила. Тянула коктейль через соломинку и смутно сожалела о том, что пришла сюда. «Наверное, я смешно выгляжу. И платье на мне слишком строгое. А на девочках – какие-то цветные тряпочки. Вокруг груди да на бедрах – вот и все. Конечно, они танцуют, им жарко, да и фигурки вон какие… А я? Взгромоздилась на табурет, как курица на насест. Зачем он меня сюда притащил?»

Борис, напротив, чувствовал себя в своей тарелке. Он проорал ей на ухо, что никогда тут прежде не был, но это заведение порекомендовал ему приятель. Он, кстати, тоже тут будет.

– Да вот он! – И мужчина вскинул руку, привлекая к себе внимание.

Мария прищурилась, стараясь что-то разглядеть в синих вспышках, инфернально подсвечивающих пляшущую толпу, и окончательно пала духом. К ним с широкой улыбкой на плоском лице пробирался тот самый тип, которого она видела с Борисом в ресторане. Он поздоровался с Борисом, пожал руку и ей. Ладонь у него была влажная, мясистая и горячая, как полусырая свиная отбивная. Мария незаметно вытерла руку о платье, как только он отвернулся. Мужчины о чем-то заговорили, если можно было назвать разговором их крики, которые все-таки не покрывали грохота музыки. Мария чувствовала пульсирующую боль в висках, ей казалось, что во всем виноваты шум и духота, но еще больше – этот блиннолицый. Неизвестно почему, этот человек вызвал у нее резкую антипатию с первого взгляда, и сейчас она лишь усилилась.

– Ну как тебе тут? – орал толстяк, расслабляя узел галстука. Он был одет в легкий светлый костюм, и, когда поднял руку, чтобы подозвать бармена, Мария заметила у него подмышкой неровное полукружье пота. – Ничего? Девочки какие, а?

– У меня своя, – Борис рассмеялся и фамильярно обнял Марию за талию. Она бы предпочла, чтобы он не так явно демонстрировал свою власть, но ничего не сказала.

– Ага, вот как? – И толстяк пристально взглянул на женщину. – Ну, тогда будем знакомы.

Он сунул ей визитку, которую Мария, не глядя, спрятала в маленькую, вышитую блестками сумочку. Толстяку выдали кружку пива, и он присосался к ней. Мария с отвращением смотрела, как пиво стремительно исчезает между его толстых мокрых губ, и думала, что Борис мог найти друга поприятнее. Но разве она могла на что-то влиять? «Пока нет, – сказала себе женщина. – Пока я для него почти никто. А я все спорю… Только себе во вред. Надо подождать. Он привыкнет ко мне, и тогда потихоньку, незаметно…»

У нее уже не первый раз являлись мысли о том, что связь, в общем-то случайная, может перейти в нечто более серьезное. Один раз она даже дошла до того, что представила себя в роли невесты, а потом – жены. Потом она долго ругала себя, называла наивной идиоткой, но все-таки не могла избавиться от искушения немного помечтать. Ведь если… Если все так и получится, ее жизнь изменится коренным образом. Она бросит опостылевшую работу в магазине. Борис наверняка возьмет ее к себе на фирму. Чем бы он ни занимался, хороший бухгалтер всегда нужен. Кроме того, в этом случае она сможет проследить, чтобы он не слишком увивался за секретаршами, а те – за ним. Ну а если он захочет, чтобы она стала простой домохозяйкой, Мария тоже не будет против. О, она еще себя покажет! До сих пор у нее было слишком мало времени для того, чтобы всерьез заняться домом, уборкой, готовкой. Если она отдаст этому весь день, результаты будут блестящими и муж ее оценит. А потом… Может быть, ребенок? Впервые в жизни ей страстно хотелось ребенка. Во время замужества она почти об этом не думала, после развода и подавно, а вот теперь все было иначе. Ребенок свяжет их прочнее, чем любой штамп в паспорте. И тогда уж она позаботится о том, чтобы в их доме бывали только интересные, приятные гости. Этому блиннолицему нечего даже рассчитывать на приглашение! Партнерство партнерством, а общение общением.

– Что-то Маша задумалась! – заметил наконец толстяк. Он уже расправился с пивом и благодушно отдувался. Женщина демонстративно отвернулась, но тут же снова почувствала на своей талии горячую руку Бориса. Она обжигала даже через платье.

– Тут очень жарко, дышать нечем, – сухо ответила она, ни на кого не глядя.

– В самом деле, – согласился толстяк. – Сегодня тут не протолкнешься. Хотя, что удивляться: лето, каникулы…

– А тебя, как я посмотрю, на девочек тянет? – засмеялся Борис. – Ты куда меня зазвал? На дискотеку? Я уже стар для этого.

– Брось, рассказывай, – начал было тот, но, напоровшись на весьма красноречивый взгляд Марии, осекся. – Так, может, поужинаем где-нибудь?

– Какой там ужин, ночь на дворе.

– Самое то! Днем жарко, есть не хочется, а вот ночью…

Борис взглянул на часы и сполз с табурета:

– Ладно, поехали, пока не поздно. Через пару часов все рестораны закроют.

С одной стороны, Мария была рада уйти из этого битком набитого, пахнущего едким потом зала, но с другой – ей вовсе не хотелось ужинать в компании толстяка. Она нарочно задержалась на выходе, пропустив его вперед и шепнула Борису, что лучше поедет домой на такси. Пусть они ужинают вдвоем. Тот возмутился:

– Опять не угодил? Знаешь, это мне уже надоело. Или ты едешь с нами, или…

Мария прикусила губу и пошла к машине. Одно было хорошо – толстяк ехал на своем автомобиле, сзади них. По крайней мере в салоне не пахло пивной отрыжкой, а Мария могла высказать свое мнение об этом неприятном типе.

– Это что, очень важный партнер по бизнесу?

– Весьма важный, – небрежно ответил Борис. – Мы получаем через него все кредиты.

– Вот как. Он банкир?

– Около того. Почему ты так им интересуешься?

– По-моему, это ты им интересуешься. А мне он неприятен.

Борис покачал головой и ответил, что если бы он основывал свой бизнес на личных симпатиях и антипатиях – давно бы сидел в долговой яме.

– Странно слышать такое от тебя, – подытожил он. – Ты все-таки бухгалтер, должна соображать.

– Я прежде всего человек, – начала было она, но ссориться было поздно – они уже приехали.

То был уже третий ресторан, куда ее приглашал возлюбленный, и она невольно задавалась вопросом, сколько же он зарабатывает, если имеет возможность каждый день ужинать в ресторане? Тем более что, когда уселись за столик, вышла небольшая дружеская перепалка между ним и толстяком. Борис настаивал, что угощает, толстяк твердил, что заплатит за себя сам, но быстро сдался.

– Ладно, в другой раз вас приглашу!

И отправился в туалет. Борис проводил его прищуренными, веселыми глазами и вдруг иронически заметил:

– Это все пустые слова. Он никогда за себя не платит. Вот этот человек умеет считать бабки, каждую копеечку. Такие и богатеют.

– Зачем же ты платишь за него?

– Он мне нужен, – последовал краткий ответ.

Ужин был заказан обильный, но Мария почти ни к чему не притронулась. Она пила ледяное белое вино, ковыряла ложкой креветочный салат, от нечего делать украдкой рассматривала публику, которой было совсем немного. Цены, которые женщина успела заметить в меню, шокировали ее. Она была возмущена тем, что за такие простые вещи, как блюдо со свежей зеленью, можно запрашивать восемь долларов, да еще летом! Но ее спутников цены не волновали. Толстяк жадно ел, болтал с набитым ртом, упоминая какие-то имена и подробности, которые были женщине неизвестны и неинтересны. Борис казался веселым и поддерживал беседу с удовольствием. О делах не говорили, больше обсуждали общих знакомых, которых, как она поняла, было немало. На женщину не обращали никакого внимания, и она была даже рада этому.