Голоса с улицы

– Лучше из коммерческого колледжа, – сказал Хедли. – Из того заведения наверху, через дорогу от «Современных». Они старше и опытнее. Сообразили, кого я имею в виду? Каблуки и свитера – вы их видите в обеденный перерыв в «Вулворте».

– Я думал, это секретарши.

– Нет, они ходят в то коммерческое училище и обалденно подходят для такой работы.

– Ладно, – согласился Фергессон. – Схожу туда как-нибудь на днях и посмотрю, чем можно разжиться.

– Что-то не нравится мне эта затея, – язвительно сказала Элис. – Уж больно вы оба ею загорелись.

– Мне тоже не нравится, – пискнула Эллен – не то шутку, не то с искренним беспокойством. – По-моему, «Современные телевизоры» нормально смотрятся.

Не обращая внимания на женщин, Фергессон продолжил:

– А хотя… пожалуй, поручу это дело тебе. Поступай, как сочтешь нужным. Придется платить ей две сотни в месяц – а это две тыщи четыреста долларов в год… за пятидневку.

– Верно, – согласился Хедли. – Есть такой закон штата.

– Или ты предпочел бы пару тысяч на обновление фасада? Ты мог бы его оживить… новые светильники, стекло, о котором ты говорил, – Фергессон взмахнул рукой. – Все эти финтифлюшки.

Внезапно в комнате наступила тишина. Все замерли, глядя за Хедли.

– Мне нужно будет подсчитать расходы на строительство, – наконец сказал Хедли. Вцепившись в подлокотники своего кресла, он невнятно пробубнил: – Самое главное – рабочая сила, все эти профсоюзные штуки.

– Ну да, это нужно обмозговать. Спешка тут ни к чему, – Фергессон поднял голову и косо посмотрел на белокурого парня через всю комнату. – Но если ты собираешься управлять этим местом, ты должен научиться принимать решения.

– Конечно, – хрипло ответил Хедли.

Фергессон сидел и жевал сигару. Обстановка в комнате была натянутой и напряженной: никто не смел ни шевельнуться, ни вздохнуть. На улице по темному тротуару прошли люди, смеясь и разговаривая. Вскоре звуки стихли, и теперь слышалось лишь гудение кондиционера, который Фергессон установил собственными руками.

– Хедли, – сказал он, – по-моему, теперь, когда у тебя есть сын, ты угомонился. Может, я ошибаюсь, но, кажется, ты начинаешь взрослеть.

Судя по лицу Хедли, он пытался подыскать слова, но так и не нашел подходящих.

– Теперь у тебя есть жена и ребенок, – продолжил Фергессон. – У тебя появилась ответственность, которой не было прежде. Впереди у тебя большое будущее, если, конечно, ты приложить все усилия и будешь усердно трудиться.

– Конечно, – еле слышно поддакнул Хедли.

– Разумеется, – непреклонно продолжал Фергессон, – теперь у тебя больше расходов. В наши дни вырастить малыша – дорогое удовольствие. Медицина, одежда, еда – все особенное.

Элис слегка усмехнулась.

– Тоже мне авторитет, – сказала она негромко, чтобы муж не услышал: незачем было задевать его самолюбие.

– Я понимаю, – согласился Хедли и постучал по бумажнику. – Уже приходится ужиматься.

– Ты зарабатываешь двести пятьдесят в месяц, – сказал Фергессон, – плюс пять процентов. Управляя «Современными», ты будешь проводить больше времени в конторе, а не внизу, выезжать к людям на дом… Возможно, твои фактические продажи сократятся.

– Думаю, да, – выдавил из себя Хедли.

Фергессон посмотрел на свои руки и раскинул мозгами.

– Я не могу платить больше трехсот. Что касается комиссионных, я буду забирать пять процентов с твоих продаж и отдавать тебе ровно один процент от валовой прибыли магазина. Я имею в виду только товары на комиссии… сюда не входят радиолампы, иголки для проигрывателей и ремонт.

– Понятно, – быстро сказал Хедли.

– Это означает, что тебе не придется конкурировать с Уайтом и Тампини: пусть они из кожи вон лезут, пока ты будешь подпирать стены. Это очень выгодное предложение… В конечном счете ты сможешь зарабатывать больше, но тогда тебе придется по-настоящему вкалывать. А если залучишь девчонку, может, школьницу… Придется позвать кого-нибудь, чтобы подметала и убирала: ты же не можешь сам с этим возиться.

– Конечно, я знаю.

– Как ты на это смотришь? – воинственно спросил Фергессон. – Я знаю, три сотни – не бог весть что, но к Рождеству один процент от валового дохода должен сложиться в кругленькую сумму.

– Звучит прекрасно.

– Ну, и слава богу, – прошептала Элис и встала со вздохом облегчения. – Как я рада, что все закончилось.

– Ты о чем? – в бешенстве рявкнул Фергессон. – Чертовы бабы, расселись тут, словно ведьмы, – вы сами все это подстроили!

Стюарт Хедли и его жена медленно шли домой по темным и теплым улицам. Над головой, в просветах между облаками, мерцали звезды. Легкий ночной ветерок шевелил листья сакур на Хай-стрит. Тянулись ряды неосвещенных и безмолвных домов: входные двери оставили открытыми, чтобы впустить свежий воздух. Эллен сжимала в руках узелок с запеленатым Питом и набором для кормления.

– Ну что? – сказала Эллен. – Что ты скажешь?

– Похоже, я получил работу.

– Ну и… что ты об этом думаешь? – Она тревогой прижалась к мужу и стиснула его руку. – Скажи, что ты чувствуешь, Стюарт: ты рад? Ты ведь этого хотел?

Роясь в мозгу, Стюарт Хедли искал ответ. Он представил себя директором магазина «Современные телевизоры»: это не фантазия, а реальность. Завтра утром он откроет магазин уже как его директор. Джек Уайт, Джо Тампини, Олсен, и если у них будет девушка, то она тоже – Хедли будет руководить ими всеми. Ответственность, положение, власть над другими… Магазин был тем податливым объектом, который он мог видоизменять и трансформировать, как сочтет нужным.

Хедли задумался о мире за стенами магазина. О безграничном хаосе изменчивых форм… Снаружи не на что было опереться: лишь зябкая тьма да тусклый свет далеких звезд, до которых не дотянуться. Магазин же был аккуратным маленьким космосом – упорядоченным прочным параллелепипедом, вокруг которого неслась вихрем бессмысленная адская вселенная.

Внезапно Хедли испугался: он не мог остаться за пределами магазина. Даже идти по темным тихим улицам с женой и сыном было слишком опасно, чересчур рискованно. Мир неуправляем. Ни на что нельзя полагаться… куда бы ни шел Стюарт, почва уходила из-под ног, погружая его во тьму.

В памяти всплыла яркая картинка: он открывает магазин ясным летним утром. Свежий влажный воздух, запах ночной росы, сверкающие машины и тротуары. Секретарши торопятся; бизнесмены натягивают тенты; негр сметает мусор в канаву; шум голосов и оживление – город просыпается и приступает к ежедневному суетливому ритуалу. Кофе из «Здорового питания»… Телефонные звонки… Олсен недовольно садится в грузовик с приборами, сданными в ремонт.

– Конечно, – в отчаянии сказал Хедли и ускорил шаг: темнота пугала, напоминая о той ночи с Маршей, пустынной дороге, припаркованной машине, сверчках. Гнетущее, абсолютное одиночество и уныние. – Пошли домой, и завалимся на боковую – мне завтра рано вставать.