Гончаров и кровавая драма

– Но может быть, как-то сверху, через балкон? Как, Константин Иванович?

– Извините, Тамара Дмитриевна, но и альпинисты из нас хреновые.

– И вы меня извините.
– Поджав губы, она двинулась к выходу.
– Кажется, я связалась не с теми людьми и теперь об этом очень жалею.

– Сядьте, Тамара Дмитриевна!
– грубо окрикнул ее Ефимов.
– Вы связались именно с теми людьми, только не понимаю, зачем вы это сделали?

– Что сделала?
– чуть откинув голову, с вызовом спросила она.

– Почему вы обратились к нам за помощью?

– Я надеялась, что вы мне поможете и отыщете преступника.

– Зачем, когда вы сами знаете его имя?
– Старательно раскуривая сигарету, полковник с прищуром следил за ее реакцией.
– Вы давно знаете имя преступника, а точнее сказать, преступников.

– Что вы такое говорите?
– вспыхнула она.
– Я вас не понимаю.

– Я вот тоже не понимаю, за каким чертом вы затеяли с нами игру, игру с огнем. Вам мало милиции?

– Простите, но я в самом деле не понимаю ваши намеки и недосказанности. Может быть, вы соизволите говорить яснее?

– Пожалуйста. Вы заранее обо всем договорились с Будулаем, а в этот злосчастный понедельник наконец решили осуществить свой план. Поздно вечером вы явились к Чернореченским в гости, опоили их какой-то гадостью, а когда они уснули, вы впустили своего дружка. Пока он резал вашу сестру и племянниц, вы преспокойно искали деньги и, кажется, немало в этом преуспели. Я опустил все подробности, но лишь очертил события и персонажи той ночи.

– Господи, - заревела женщина.
– Да что вы в одну дуду поете - и милиция, и вы. Ну неужели вы всерьез думаете, что я какая-то Агата Кристи? Сама совершила преступление и сама же об этом заявила? Форменная глупость. Поймите, наконец, я же баба, простая русская баба, и мне совершенно не нужны эти острые сверхощущения.

– Тогда как вы можете объяснить тот факт, что на разобранном диване, на подушке найдено несколько ваших волос?

– Не знаю, у меня уже взяли волосы на экспертизу. Но может быть, нашли не мои волосы, и не исключено, что Римма постелила тому человеку постель, на которой я у них сплю. Я ничего не могу понять, это какая-то череда заколдованных нелепостей.

– Ваши интимные отношения с Анатолием Ивановичем вы тоже считаете нелепостью?
– галантно осведомился полковник.

– Что-о-о?
– гортанно спросила она, и я заметил, как сквозь дорогой макияж на ее лбу отчетливо выступают алые пятна.

– Что слышали, - бесцеремонно, по-мужицки отрубил полковник.
– Или вам пояснить в деталях вашу связь с мужем вашей сестры?

– Господи, и до этого вы докопались! Но это же неправильно, зачем вы так?

– Девочка, если ты кинулась во все тяжкие, то и нам можно все. Пойми меня правильно. Я старый человек и эту паскудную жизнь знаю больше, чем ты. Не вскакивай и не делай удивленных глаз. Все очень просто - о твоих любовных делах знает вся фирма.

– Но это же сплетни, - с трудом выговорила она и вдруг разревелась горько и старательно.
– Он взял меня силком.

– Сучка не захочет - кобель не вскочет, - едко заметил полковник.

– Вы же ничего не знаете!

– Нет, уже кое-что знаем. Знаем, что в ту ночь ты была там.

– Тамара!
– некстати всунулась Милка.
– Помоги мне снять жаркое.

– Тамара, Амара, Мара, Ара, или просто Ра, - вытаскивая портвейн, глубокомысленно изрек полковник.

– Что в имени твоем?.. Ты что-нибудь понял?

– Конечно же понял!
– с воодушевлением отозвался я.

– Ни черта ты, Костя, не понял, - глубоко затянувшись, заметил тесть.

– Да куда уж нам... В деревне росли, телок трясли, - обиженно отозвался я.

– Как был ты дураком, так и остался. Ты только шевельни мозгой ТАМАРА, МАРА... Думаю, дальнейшие комментарии излишни? И если у тебя есть совесть, то ты непременно купишь мне бутылку хорошего портвейна.

– В отличие от ваших, полковник, мозги мои не такие и жидкие. Я все давно суммировал и обобщил, - попробовал я схитрить, поражаясь и завидуя его догадке.

– Что делать-то будем?

– Что? Да брать надо.

– Увы, если дурак - то это надолго, если не навсегда, - с сожалением констатировал тесть.
– Ее не брать надо, а крутить. Она ни при чем, но рассказать может многое. Ты кассеты обработал?

– Конечно, - соврал я, не мигнув глазом.
– Не до них сейчас.

Женщины внесли еду.

– Мара, - принимая из ее рук поднос, ухитрился я ущипнуть ее за задницу.
– Марочка, а почему ты ко мне такая недоверчивая?

– Мара, не вздумай им доверять, прохвосты они прожженные, - вместо нее то ли талантливо подыграла, то ли оговорилась жена.

– Чучело, ты бы вышла, - ласково посоветовал я.
– У нас с Марой предстоит довольно серьезный разговор, так что ты свою юбчонку можешь задирать где-нибудь в другом месте и желательно в одиночестве.

– Да ради бога, отдохну от вас, - обиделась Милка.
– Папа, только я вас прошу - не обижайте ее.

– Ее сам Сатана не обидит, - гаркнул тесть.
– Иди, Людмилка. Оставь нас.

– Тамара Дмитриевна, - подождав, когда за женой закроется дверь, начал я, - вы готовы к неприятному для вас разговору? Даю слово офицера, пусть и бывшего, что из стен этой комнаты не выйдет ничего, порочащего вас.

Молчание длилось больше минуты. Тесть курил, я гладил кота, а она думала, что-то мучительно переворачивая в своей маленькой головке.

– Мы с Римкой были у нее в бассейне, - наконец решилась она.
– Я не думала, что моя сестра может так вот просто меня подставить. Там была комната отдыха. Мы искупались и пошли туда пить чай.

Не знаю, чем она меня там опоила, но только через несколько минут я вырубилась. Я, правда, все помнила и как бы видела со стороны - вот пришел Анатолий и, словно последней сучкой, овладел мною.

Нет, я далеко не девственница, приходилось бывать в ситуациях и покруче, но чтобы вот так... На глазах у родной сестры... И еще - такого мужика у меня никогда не было. Он делал со мной все, что хотел, а я только повизгивала от удовольствия под немым и презрительным взглядом сестры. Потом она взяла меня за руку, нащупала пульс и сказала: хватит, Толик, она сейчас взбесится. Наверное и скорее всего, на этом бы все и закончилось. Может быть, этот случай все трое мы бы постарались позабыть, но Анатолий озверел. Он выгнал Римку и снова принялся за меня. Чего он только ни творил со мной, а потом, брезгливо оттолкнув, убежал в бассейн. Пришла Римка и, как ни в чем не бывало, пригласила к столу.