Гордячка

От избытка чувств девушка приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его впалой щеке. Морган, смягчившись, обнял ее за талию и неожиданно повернул голову так, что их губы встретились. Поцелуй был далеко не страстным, но щеки девушки вспыхнули, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она повернулась и бросилась к люку, ведущему в каюту.

Когда она вернулась, у шлюпки стоял Дэниэл Хэйс, раскрывший рот от восхищения. Сэйбл надела золотистое шифоновое платье, а медные локоны заплела в косы и уложила их на темени в виде диадемы. Глаза ее сияли, как два изумруда, и Дэниэла обдало жаром, когда она улыбнулась ему.

– Вы так прекрасно выглядите, леди Сэйбл! – пробормотал он, протягивая руку, чтобы помочь ей забраться в шлюпку.

– Все в порядке, мистер Хэйс! – послышался резкий голос капитана, и Сэйбл почувствовала, что ее руку перехватила его огромная ручища.

Она подняла голову и увидела Моргана, который с высоты своего роста смотрел на нее с явным одобрением.

– А я и забыл, как вам идет это платье, – сказал капитан, усаживая ее.

– Гораздо больше, чем бриджи? – усмехнулась Сэйбл, в восторге оттого, что они наконец заключили перемирие. Расправив юбки, она лукаво взглянула на Моргана.

– Вам не пристало одеваться мужчиной, – улыбнулся он, и от этой улыбки на душе у нее потеплело.

– Ой, посмотрите! Что это? – воскликнула она, когда Дэниэл приказал матросам приготовить весла.

Морган посмотрел в ту сторону, куда она указала, и увидел узкую лодку с высоко поднятым носом. Шлюпкой управлял гребец в черных брюках в обтяжку и в белой рубашке с широкими, трепетавшими на ветру рукавами. На голове у него была феска, украшенная цветком.

– Эта шлюпка называется каик, – пояснил Морган. – На таких перевозят пассажиров через Золотой Рог.

Сэйбл проводила взглядом плавно скользящий по воде каик, в котором сидели два молодых турка, развалившихся на подушках с кистями. Она посмотрела на Моргана.

– А мы не могли бы так покататься? – спросила она.

Морган усмехнулся:

– У нас не увеселительная прогулка по Стамбулу, миледи.

– Я знаю, но это так интересно! – настаивала девушка.

– Возможно, на обратном пути, – согласился капитан. Когда шлюпка заскользила по голубой воде, внимание Сэйбл привлекли многочисленные грузовые суда, сновавшие между Стамбулом и противоположным берегом залива. Все они были нагружены дынями, финиками или корзинами с сочным виноградом и грушами. Чуть дальше небольшой пароходик покидали пассажиры, которых переносили в лодки живописно одетые грузчики.

А впереди виднелись минареты и купола мечети Еди Моск. Сэйбл была в восторге. «Нужно запомнить это во всех подробностях, – сказала она себе, – чтобы по возвращении все рассказать Лайму и Эдварду». Она уже представляла, как они будут ей завидовать.

Взглянув украдкой на ястребиный профиль Моргана, Сэйбл впервые за много дней почувствовала себя счастливой. Напряженность между ней и Морганом чудесным образом сгладилась, и он разрешил ей осмотреть Стамбул. Как все замечательно! Возможно, ей даже удастся уговорить Дэниэла Хэйса, чтобы тот сводил ее на какой-нибудь оживленный рынок, где можно купить подарки родным.

Сэйбл была поражена деликатностью Моргана Кэри. Выйдя на берег, он помог выйти и ей. Затем отдал распоряжения матросам, но девушка, поглощенная открывшейся перед ней панорамой, не слышала, что он говорил своим людям.

Они находились в старой части города, а напротив располагалась европейская его часть – Пера. Улочки, спускавшиеся к берегу, были кривыми и каменистыми, по, как пи странно, очень тихими. Собаки с ворчанием крались вдоль стен ветхих деревянных домиков, зарешеченные окна которых были задернуты занавесками. Мимо прогрохотало несколько тележек, запряженных ослами и груженных товарами, предназначенными для рынка. Сэйбл издала восторженное восклицание, заметив нарядного турка, который вел на поводке верблюда; поводок был украшен драгоценными камнями.

– Что бы вы хотели посмотреть, миледи? – услышала она глуховатый голос Моргана.

– Да все! Как можно больше!

Одна из бровей капитана взметнулась вверх. – Все? К сожалению, для этого мало времени.

– Тогда хотя бы Голубую мечеть и Святую Софию.

– Кто вам рассказывал о них? – удивился Морган. – Мистер Хэйс! – Сэйбл с улыбкой посмотрела на молодого человека и не заметила, как потемнело лицо капитана.

– Ладно. Но вам придется ходить пешком, – прохрипел Морган.

– Не возражаю! – весело отозвалась девушка.

– Договорились. Мистер Хэйс, уверен, что вы должным образом позаботитесь о леди?..

– А разве вы не пойдете с нами? – огорчилась Сэйбл. Морган не стал пускаться в объяснения.

– У меня есть более серьезные дела, мадам. Мистер Хэйс, вам все ясно?

– Да, сэр! – смутился Дэниэл. Когда капитан с остальными членами команды двинулся в направлении города, он с лучезарной улыбкой обратился к Сэйбл: – Куда пойдем сначала, миледи?

Девушка улыбнулась, пытаясь скрыть разочарование:

– Вам решать. Куда угодно.

– Слушаюсь! – с энтузиазмом ответил молодой человек.

Опираясь на руку Дэниэла, девушка любовалась красотой турецких женщин, прикрывавших лицо вуалью и облаченных в пышные шелковые платья, и молоденькими служанками, лоб которых украшали тонкие цепочки со старинными золотыми и серебряными монетами. Мужчины в цветастых костюмах, посиживая во дворах старинных каменных домов, курили длинные кальяны и переговаривались тихими певучими голосами. На каждом углу слышались голоса уличных торговцев, носивших на голове подносы с булками, восточными сладостями и шербетом.

– Ой, мистер Хэйс, что это там? – спросила девушка, когда они миновали оживленный перекресток.

Сэйбл указывала на огромное здание с куполообразной крышей, из которого доносился многоголосый шум. Солнечные лучи проникали через отверстия в куполе, и сквозь открытые настежь двери было видно, что внутри здания снуют турки, арабы и европейские моряки.

– Базар, – любезно пояснил Дэниэл. – Хотите зайти?

– С удовольствием, – ответила девушка, робко взглянув на Хэйса. – Если, конечно, вы не возражаете?

Дэниэл ответил, что не возражает. Он понимал, что не сможет отказать Сэйбл ни в чем. И подозревал, что капитан оказался в столь же щекотливом положении, когда Сэйбл уговаривала его разрешить ей сойти на берег.

– Если миледи желает сделать покупки, – галантно предложил он, – то я готов помочь.

Базар разделялся на ряды, но обе стороны которых располагались темные, пыльные лавки. Торговцы, развалившись на дамасских подушках, курили длинные кальяны. Завидев Сэйбл, чье элегантное шифоновое платье и необыкновенная красота свидетельствовали о том, что она весьма состоятельная леди, они пронзительно кричали, зазывая выгодную покупательницу.