Горицвет (сборник)

НЕ СМЕШНО

Пришла к медведю Спиридону медведица Авдотья и говорит:

— У соседки у моей, Матрены, была сейчас.

— Ну и как она там?

— В постели лежит.

— Что так?

— Почесаться вздумала о сосну, а сосна старая попалась и свалилась на нее.

Так медведь Спиридон и покатился со смеху:

— Ха-ха-ха! Сосна?

— Сосна.

— Упала?

— Упала.

— Ха-ха-ха! Смешно как. И ударила?

— Ударила.

— Крепко?

— В постели лежит.

— Ха-ха-ха! Смешно как. И надолго слегла?

— Надолго, — отвечает медведица.

— На неделю?

— Что ты, месяца на три!

— Вот это почесалась. Ха-ха-ха! Смешно как. Будет в следующий раз знать, как о старые деревья чесаться.

Насмеялся медведь Спиридон до слез, а потом и спрашивает:

— Но ведь у нее вроде дети есть?

— Есть, — отвечает медведица.

— Двое вроде?

— Двое.

— А кто же их теперь кормить будет?

— К тебе вот пришла. Помоги, не оставь в беде Матрену.

И полез медведь Спиридон пятерней в затылок — целое лето кормить двух медвежат... Но и помочь Матрене, кроме него, некому.

Сдвинул брови к переносице, сказал:

— Ладно, веди ее медвежат ко мне. — И добавил чуть слышно: —Но только знай: это совсем, совсем не смешно...

СКАЗКА ПРО ЛЯГУШОНКА

Сидела под корягой Лягушка и рассказывала Лягушонку сказки. Рассказывала она ему об озере, где живут одни лягушки. Много лягушек, и никто их не трогает: ни журавли, ни цапли, ни ужи. И поэтому лягушки там никого не боятся. Сидят по целым дням на берегу и квакают: «Квак-кие мы ква-сивые».

— Очень хорошо живется лягушкам в этом озере, — закончила Лягушка сказку, а Лягушонок и спрашивает ее:

— Мама, а почему у тебя зубов нет?

Глядит Лягушка на сына большими глазами и не знает, что ему ответить. Откуда ей знать, почему у нее зубов нет. Но подумала немножко и догадалась.

— Старенькая, — говорит, — я уже. Выпали мои зубы.

— А почему у меня нет? — спрашивает Лягушонок.

И опять глядит Лягушка на сына большими глазами и не знает, что ему ответить. Ну откуда ей знать, почему у него зубов нет. Но подумала немножко и догадалась :

— Маленький, — говорит, ты еще. Не успели твои зубы вырасти. Вот станешь большим, и будет

тогда у тебя полон рот зубов. Как у щуки.

— Я постараюсь поскорее расти, — сказал Лягушонок, и, в самом деле, он рос быстро. К концу лета уже стал совсем взрослым, а года через три его уже считали все на озере старичком.

И вот как-то перед вечером сидел он на камешке и рассказывал сыну сказку, что слышал от матери. Рассказывал он ему об озере, где живут одни лягушки. Слушал его, слушал сын и вдруг спрашивает:

— Папа, а почему у меня зубов нет?

— Маленький ты еще, — ответил он ему.

— А почему у тебя нет?

— Так я уже старичок, выпали мои зубы, — сказал и тут же спохватился: а когда же это он успел состариться и зубы потерять?

Задумался. И про сына забыл. Сидит вспоминает, когда он был молодым и зубастым. До утра почти вспоминал, но так й не вспомнил. Как головастиком пузатым по речке плавал — помнит. Как первый раз «ква-ква» сказал — помнит. И многое другое помнит, а вот когда он зубастым был, так вспомнить и не смог. Оттого и вздохнул тяжело, на всю речку:

— Эх, как я успел уже состариться: даже молодость свою забыл. Летят годы, летят...

АЛЬБАТРОС

Подрос в гнезде у Альбатросов Альбатросик. И сказал ему отец:

— Пора тебе, сынок, самому за дело браться, кормить себя.

Альбатросик полез было уже из гнезда, но вступилась тут за него мать. Подала свой голос:

— Мал он еще, отец, пусть в гнезде посидит.

Обрадовался Альбатросик.

— И впрямь, — говорит, — я еще маленький, папа. Посидеть бы мне еще не мешало.

— Что ж, посиди, — сказал отец и полетел на море за рыбой для сына.

Неделю порыбачил старый Альбатрос, другую. Опять стал говорить сыну:

— Окреп ты, сынок, теперь и сам о себе похлопотать можешь.

Хотел было уже лезть Альбатросик из гнезда, да приостановился. На мать поглядел нежно. И не вытерпела она, опять подала голос свой:

— Ну что ты, отец, гонишь его. Пусть посидит последние денечки в родительском гнезде. Успеет еще, нарыбачится.

И Альбатросик подтвердил:

— Верно, нарыбачусь я еще, папа. Мое от меня не уйдет. Не гони меня из родительского гнезда.

— Что ж, сиди, — сказал отец и улетел на море.

Еще неделю порыбачил. Измотался совсем. Чуть на ногах стоит: сын-то уже большой, за двоих ест. Про- корми-ка его, попробуй. Пожалела его жена, сказала сыну:

— И в самом деле, пора тебе, сынок, самому о, себе заботиться. Вырос ты.

Но Альбатросику уже понравилось без дела сидеть, во вкус он вошел. Прикрикнул на мать:

— Ты разве не видишь, что я еще маленький.

И рот разинул:

— Корми меня, есть хочу.

А сам уж чуть в гнезде умещается, большой такой,

больше отца даже. Поглядел на него старый Альбатрос и пошагал прочь.

— Ты, — говорит, — как хочешь, жена, а я больше этого бездельника кормить не буду.

И побежала жена догонять его,

— Куда же ты? И я с тобой.

Глядит цм вслед Альбатросик и улыбается: врете, далеко не уйдете, вернетесь — все-таки я сын ваш. Но ждет-пождет, не возвращаются отец с матерью.

Звать он их начал:

— Эй, вы чего ребенка бросили? Я есть хочу. Кормите меня.

Но и на крик его никто не отозвался.

День посидел Альбатросик в гнезде, два не идет к нему никто. На третий поднялся он и пошел к морю.

— Пора взрослеть, — говорит, — а то, пожалуй, до

того досидишься, что и из гнезда не вылезешь, — отощаешь»

НЕДОТЕПА

Когда медведь Тяжелая Лапа был еще медвежонком, был у него брат, маленький такой, кургузый. Был