Горький сладкий плен

— Не надо! Нет! Не ешь меня!

— Ням-ням, — улыбнулась я, медленно задирая на пленнике килт. — Время завтрака. Сейчас я полакомлюсь твоим телом. А начну с самой вкусной его части. Угадай, с какой?

Глава 19. Ситхлифа

Глава 19. Ситхлифа

Не обездвижь я свою жертву, она бы сейчас дергалась изо всех сил.

— Не надо, не надо, не надо, — повторял Э’эрлинг, как заведенный.

Его волосы светлой паутиной разметались по темной волчьей шкуре. Белое на черном. Запястья были прикованы к постели над головой, как если бы я пристегнула их незримыми наручами. Пошевелить ногами пленник тоже не мог. Было что-то безумно соблазнительное в том, как он лежал передо мной полностью беззащитный в одном только килте на голое тело. Его обнаженная грудь покрылась мурашками и вздымалась в сорванном дыхании. Соски вызывающе торчали. Живот поджимался, и жемчужная кожа туго обтягивала кубики напряженных мышц.

— Пожалуйста, умоляю, нет.

В отчаянии эльф перешел на хриплые мольбы.

С ухмылкой я опустила руки на его колени и начала медленно разводить их в стороны, чтобы удобнее было подступиться к главному блюду. Я шире и шире раздвигала бедра пленника под тканью зеленой клетчатой юбки. Э’эрлинг в ужасе наблюдал за мной, приподняв голову и скосив глаза вниз.

— Пожалуйста, не надо.

Он был полностью в моей власти, беспомощный и доступный.

Мысль о том, что под килтом ничего нет, никакого белья, лишь нагая уязвимая плоть, завела меня до предела. Давно я не испытывала желаний такого рода. После предательства Левенмара, моего последнего любовника, эту сторону человеческой жизни как отрезало. И вот опять кипящая лава возбуждения растекалась по венам.

Под взглядом Э’эрлинга я демонстративно облизала губы.

— Время завтрака. Сейчас я полакомлюсь твоим телом. А начну с самой вкусной его части. Угадай, с какой?

Ткань килта складками собиралась под моими пальцами. Я неторопливо тянула подол юбки вверх, все больше обнажая сильные мускулистые бедра своей жертвы.

— Что ты… что ты задумала? — прохрипел Э’эрлинг, а потом, видимо, понял, на какой сладкий кусочек я нацелилась, и его лицо, и без того бледное, стало белым, как простыня. — Нет! Нет! Нет!

Его захлестнула самая настоящая паника.

— Только не это. Только не там.

Все мужчины одинаковые. Больше всего переживают за содержимое своих штанов, даже если носят юбки.

— А где можно? — наклонившись, я провела языком по внутренней стороне его бедра. — Где можно тебя укусить?

— Не там! Только не там! — он задыхался от ужаса.

Рассмеявшись, я легонько прихватила зубами кожу в сантиметре от его паха.

По телу Э’эрлинга прокатилась волна крупной дрожи. Не удовольствие — страх. Бедняга искренне верил, что я собираюсь им позавтракать.

Впрочем, разве это было не так? Эмоции этого эльфа насыщали меня как ничьи другие.

— А здесь? Здесь можно тебя попробовать?

Я подтянулась выше и взяла в рот один из маленьких сжавшихся сосков. Э’эрлинг дернулся подо мной, как если бы сквозь его тело прошел разряд молнии. Из горла пленника вырвался полустон-полувсхлип. Животом я почувствовала, как под плотной тканью килта что-то набухло и зашевелилось.

— Нет. Не делай это со мной, — шептал Э’эрлинг, вращая кистями рук, прикованных к постели, пока я играла языком с его сосками.

Моя ладонь нырнула под юбку и нащупала полутвердый член. Э’эрлинг снова содрогнулся всем телом. Я ослабила магическую хватку, вернув ему некоторую подвижность, но он все еще не мог ни свести бедра вместе, ни оторвать руки от подстилки, ни оттолкнуть меня от себя.

— Что ты… что ты делаешь?

В ответ я активнее задвигала кулаком под его килтом. С каждой секундой плоть в кольце моих пальцев становилась все более влажной, скользила все легче, наливалась мужской силой.

К щекам моей жертвы приливала кровь. Э’эрлинг раскраснелся, задышал чаще, тяжелее, его глаза заволокло томной поволокой.

— Что ты делаешь? — повторял он, как в бреду.

Я нежно целовала грудь пленника и ласкала его под юбкой.

— Не надо? Мне остановиться?

Он не ответил.

Довольная, я нырнула вниз и пристроилась между его ног. Э’эрлинг приподнял голову и уставился на меня пьяным, затуманенным взглядом. Затем он моргнул, стряхнув с себя наваждение, и в его голубых глазах снова мелькнул страх.

— Нет, — сорвался с губ слабых вздох.

Поздно.

Я задрала килт до талии, полностью обнажив пленника ниже пояса. Член Э’эрлинга, свободный от клетки, стоял почти вертикально, тяжело покачиваясь из стороны в сторону и обильно истекая влагой на бритый лобок.

— Такого могучего красавца держать под замком — грех, — сказала я.

Эльф прикрыл глаза, покраснев до ушей.

— Ты не есть меня будешь, верно? — шепнул он тоном, одновременно обреченным и предвкушающим. — А’алмар говорил, что у слова «полакомиться» несколько значений.

Его руки, скованные над головой, сжались в кулаки и расслабились. Мускулистый живот напрягся. Мошонка округлилась, подтянувшись под ствол.

Налюбовавшись этой картиной, я склонилась над пахом связанного эльфа.

Запах у него был аппетитный, пряный, а вкус… Просто вкус чистой кожи.

Сверху раздался протяжный стон. Потерявшись в наслаждении, Э’эрлинг трижды стукнул затылком о тюфяк. Похоже, то, что я с ним творила, было для него слишком.

— О, богиня…— прохрипел он в полном шоке.

— Благодарю за лестную оценку моих умений, — усмехнулась я, заменив рот пальцами.

Эльф, кажется, меня не слышал. Кадык на его горле дергался. На виске билась тонкая венка. Глаза были закрыты, а длинные ресницы трепетали. Пока я ласкала его ладонью, он то задерживал дыхание, то начинал глотать воздух, как загнанный жеребец.

Я больше не контролировала его тело, но Э’эрлинг пока этого не понял и продолжал держать руки над головой.

Облизнувшись, я вернулась к своему занятию. Отдалась ему самозабвенно, с пылом, страстью и глубоким удовольствием. Моя жертва стонала и хрипела, иногда почти хныкала. Разведенные бедра эльф дрожали, качались мне навстречу.

С пошлым влажным звуком я выпустила его член наружу и спешно стянула с себя штаны. Тунику решила оставить — она не мешала моим планам. Ее длинный подол прикрыл мои голые ягодицы, словно короткая юбочка.

Э’эрлинг лежал на подстилке весь растрепанный, расхристанный, в полной прострации. Его застывший, ошеломленный взгляд был устремлен к куполу шатра. Губы припухли и покраснели, потому что пленник кусал их, чтобы не стонать слишком громко, но все равно стонал, а иногда кричал на весь лагерь.

— Нет? — Я оседлала бедра своей жертвы и взяла в руку возбужденный ствол, чтобы на него было удобнее опуститься. — Не надо?

С трудом Э’эрлинг сфокусировал на мне взгляд. Его освобожденные руки нерешительно легли на мою талию.