Горький сладкий плен
Шрифт:
Бежала со всех ног, но убежать не могла. Мои демоны всегда были со мной.
Пульс грохотал в висках, голову сдавило железным обручем, сухие глаза горели огнем, я задыхалась. Мне хотелось разорвать собственную грудную клетку и истечь кровью.
В себя я пришла у края ямы, на треть наполненной грязной дождевой водой.
Бороться с чувством, что пустило во мне корни, было бесполезно. Я поняла это и приняла, как и тот факт, что мое сердце снова будет разбито, потому что…
«Ты виновата. Знала же правила. Надо было оставить его там, где нашла.
Уже гораздо-гораздо позже я узнала, что этих очаровательных кудрявых щенков подкидывали всем воспитанницам Цитадели в качестве испытания. Кто-то проходил его. А кому-то преподавали хороший урок на всю жизнь.
— Не волнуйтесь, — шепнула я в дождливую хмарь. — В этот раз я поступлю правильно. Оставлю его там, где нашла.
Мне все еще надо было восстановить силы перед заданием, и я отправилась в палатку, где держали третьего пленника, потому что причинить боль Э’эрлингу не могла.
Глава 26. Э’эрлинг
Глава 26. Э’эрлинг
— Что с ней? — А’алмар выглядел испуганным: только что ситхлифа пыталась задушить его друга.
Э’эрлинг потирал саднящее горло и задумчиво смотрел в сторону палаток, среди которых исчезла Триса.
Она казалась такой несчастной…
Наверное, он должен был испытывать страх, ненависть, злость, но вместо этого чувствовал глупую, неуместную жалость.
Дурак, нашел кому сочувствовать!
Но у Трисы явно что-то случилось. Это проклятое письмо ее расстроило. Насмешливое добродушное выражение исчезло с ее лица, сменившись маской ярости. Что было в этом послании? Может, там сообщалось о смерти близкого человека?
— Возможно, ты был прав, — А’алмар неуверенно огляделся.
— В чем?
И снова, в который уже раз за день, голоса в голове Э’эрлинга вступили в спор:
«Ты должен ее ненавидеть. Ты пленник. Она — враг».
«Надо ее найти и спросить, что случилось».
«Она хотела тебя задушить!»
«А что, если у нее горе?»
— Я думаю… — А’алмар неловко пинал землю рядом с собой носком сапога. — Думаю… Что ты прав и ситхлифа может быть опасна. Наверное… наверное, нам и правда следует сбежать. Пока она ничего с нами не сделала.
— Глупости! — рявкнул Э’эрлинг и вздрогнул, удивленный собственным категоричным тоном. — Вовсе она не опасна и ничего с нами не сделает. Каждый может психануть.
— Психануть? Это ты называешь психануть? — А’алмар ткнул пальцем в его шею, на которой, судя по ощущениям, уже наливались синяки.
Э’эрлинг нервно дернул плечом.
— Она женщина. Женщины эмоциональны. И вообще…
Не договорив, он двинулся к палатке, которая уже успела стать им домом родным.
Бегать за Трисой по лагерю и приставать с вопросами было глупо (хотя хотелось), и Э’эрлинг погрузился в томительное ожидание. Вернется — сама все расскажет. Ну или опять сорвет на нем злость. Главное, чтобы вернулась поскорее, а то сидеть
здесь в неизвестности уж нет никаких сил.Время шло.
А’алмар спал, ел, ходил к дереву, которое служило нужником, раздражал Э’эрлинга звуками, которые издавал.
— Не шуми, — шипел Эхо на друга, косясь в сторону выхода из палатки в надежде увидеть знакомую фигуру, но она все не появлялась — только ветер, дразня, приоткрывал полог.
Куда эта упрямая женщина запропастилась?
— Но я не шумлю, — огрызался Ручей.
— Шумишь! Это невозможно терпеть!
— Но я просто сижу.
— Ты сидишь слишком громко!
— Я просто сижу и дышу.
— Значит, не дыши!
Где эта демонова Триса ходит? Почему не возвращается?
Э’эрлинг встал на ноги. Сел. Встал. Сел. Прошелся по шатру взад-вперед. Выглянул наружу и увидел целительницу, бредущую мимо.
Может, она знает, куда подевалась ее командирша?
Измученный ожиданием, он остановил знахарку, чтобы расспросить.
— Я видела, как госпожа вошла в палатку, где держат другого пленника, — ответила женщина. — У него еще такое странное имя. «Вороний принц».
К О’овулу?
Э’эрлинг стиснул кулаки.
— Но зачем?
Целительница пожала плечами. Ее голос звучал равнодушно, но слова были кислотой, плеснувшей в лицо.
— Наверное, вы больше не утоляете ее голод.
Не утоляем голод?
Какой голод?
Он отказывался понимать значение этой фразы, но мерзкий голосок в голове пояснил: «Тот самый. Плотский. Ты ей наскучил. Надоел. И она отправилась за новой жертвой, чтобы придаться похоти».
Распутница!
В крови забурлил огонь. Зубы клацнули. С губ слетел тихий рык.
Сорвала и выкинула. Попользовалась и бросила. Поимела, как портовую шлюху, и пошла дальше.
Отросшие ногти глубоко вонзились в мякоть ладоней.
Она просто играла с ним!
А что, если он не устроил ее в постели, оказался никчемным любовником, и поэтому Триса его больше не хочет?
Конечно. Именно так. У него ведь совсем нет опыта.
Но он может лучше!
И докажет это!
— Ситхлифам нужны яркие эмоции. Мужчины быстро выдыхаются и перестают удовлетворять их потребности, — сказала целительница, добавив еще немного соли на его раны.
Он не выдохся! Не выдохся!
С ним Триса захлебнется в эмоциях. Он утопит ее в страсти и наслаждении. Пусть только даст шанс.
Э’эрлинг представил ее с О’овулом, сидящую верхом на другом мужчине, чужие руки на ее прыгающей груди, и стрелой рванул в сторону палатки, где укрылись любовники.
Глава 27. Триса
Глава 27. Триса
Я была расстроена мыслью о скором расставании. Меньше всего мне сейчас хотелось играть роль злодейки и пугать кого бы то ни было, но разве есть у ситхлифы выбор? Главное правило, которому нас учили в Туманной Цитадели — перед важной миссией надо насытиться эмоциями.