Горькое вино любви

Глава 22

В глазах Джанни опасно заклубилась тьма, промелькнуло что-то первобытное, зловещее. Паола попятилась.

— Джанни, не надо… — В горле у неё всё пересохло. Голос вышел каким-то чужим — хриплым и придушенным.

Джанни не услышал. В нём уже проснулся древний инстинкт охотника. Ему было просто необходимо поймать свою законную добычу. Как хищник, он сделал маленький крадущийся шажок к девушке и сорвался. Паола взвизгнула, метнулась в кухню. Тут он её и поймал.

Джанни развернул Паолу лицом к столу, придавил рукой к столешнице и задрал халатик. Вид упругих ягодиц вырвал из его груди довольный рык. Он занёс руку и, сдерживая силу, шлёпнул по аппетитной попке. Но Паола отреагировала совсем не типично. Она рванулась из-под его руки, что было сил, и оказалась лицом к лицу с Джанни. Обида в её огромных глазах полосонула Джанни. Тонкая ручка упёрлась в его грудь.

— Не смей меня бить. Никогда! Даже так… — Красивые губы дрожали.

Джанни вернул себе контроль, прижав Паолу за поясницу к себе, рукой зарылся в её волосы на затылке и зафиксировал голову.

— Никогда не смей сомневаться во мне. Я никогда не вру. Я могу промолчать, не договорить, но не соврать. Поняла? — Он потянул её голову назад, заставляя смотреть себе в глаза. — Не слышу!

Паола вдруг осознала, что ей нравится его доминирование, его власть над нею. Сдаваясь, она положила руки на талию Джанни, призывно приоткрыла губы, чуть опустила веки, прикрывая полыхнувшие, вдруг разлившимся, диким желанием глаза и выдохнула:

— Поняла…

Джанни больше не мог сдерживаться. Он подхватил Паолу под голые ягодицы, заставил обхватить его ногами, усадил на стол, нетерпеливо потянул тонкую ткань халата так, что та затрещала.

— Я обещал тебе секс на кухне…

Он не стал раздеваться — просто расстегнул ширинку джинсов и выпустил член из тесноты. Было в этом что-то порочное, особенно острое, неимоверно возбуждающее — голая девушка и полностью одетый мужчина. Он брал её, как изголодавшийся по женскому телу арестант — почти грубо, неистово.

В душе Паола почти не могла стоять.

— Джанни, что ты за зверь такой? Ты хочешь, чтобы я ходить не могла?..

— Будешь знать, как будить во мне зверя. — Довольно мурчал Джанни, медленно смывая с тела Паолы пену.

Уже в спальне, когда Паола привычно умостилась у него на груди, Джанни вдруг спросил:

— Как ты относишься к карнавалу в Венеции?

Почти засыпая, Паола буркнула:

— Мокро, холодно, противно…

Грудь под её щекой заходила ходуном. Джанни смеялся:

— Дева Мария! Ты единственная девушка в мире, которая именно так может описать самое завораживающее действие Италии.

— Завораживающее — это в Бразилии…

— Боюсь, у тебя нет выбора. В Бразилию, возможно, мы когда-нибудь слетаем, а пока под боком только мокрая, холодная и противная Венеция. Короче, мы едем на карнавал.

Почти заснувшая Паола проснулась и поднялась на руке.

— Ты шутишь?

— Ничуть. — Джанни довольно улыбался своей выходке. — Я попросил друга — он снял для нас квартиру в самом центре событий. Кроме того, я уже купил билеты на “Il ballo del doge” (Бал Дожа) и ещё на парочку балов.

— Джанни, нет! А костюмы? А маски? А что мы скажем Виго и Кармеле? — Паола смотрела в смеющиеся глаза Джанни. Он откровенно веселился. — Ты сумасшедший…

— Точно. А с сумасшедшими не спорят — бесполезно. Точно знаю. Костюмы я уже заказал. Ты будешь у меня королевой. Маски — тоже. Я заказал тебе коломбину, а себе бауту — буду Казановой.

— Джанни… — У Паолы куда-то пропали все слова. Поехать на карнавал, открыто ходить по узким улочкам, держась за руки, целоваться в каждом портике, не боясь быть пойманными на горячем, забыть, что они почти несвободны… Да, ради такого она готова была терпеть жуткую Венецию.

— Да, милая… — Джанни в один миг перевернул их и оказался сверху.

Паола запустила пальцы в его волосы.

— Ты неимоверный!

— Помни об этом… — И Джанни пошёл на второй заход.

*****

Утром их разбудил телефонный звонок консьержа. Он вежливо поинтересовался, можно ли ему пропустить синьора Виго Бруцци. Пока Паола тянула время, делая вид, что плохо расслышала, кто к ней пришёл, Джанни в пожарном порядке собирал свои вещи, натягивал их, как попало, и ретировался к себе. Ему пришлось подниматься по лестнице, чтобы не столкнуться с женихом Паолы.

Виго, взбешённый ожиданием внизу, резко толкнул дверь.

— Паола, что за номера! Почему я должен постоянно проходить эту унизительную процедуру?

Паола, совершенно естественно зевнув, заправляла кофемашину на кухне.

— И тебе доброе утро. Не понимаю, чем ты недоволен… Правила — есть правила. Сюда все заходят после звонка.

— Я почти твой муж! — В голосе Виго звучала обида.

— Вот именно — ты почти муж. Кофе? — Будущую жену не проняла его игра.

Виго потерялся.

— Буду. — Он уселся на кожаный диванчик и положил на стол пакет со свежайшими круассанами. — Почему ты не наймёшь повара?

— Зачем? Чтобы носами на кухне стукаться? — Паола поставила перед женихом дымящуюся чашку. — Ты зачем пришёл?

— Не понял. Я к тебе пришёл.

— Я спросила: «Зачем?». — Усмехнулась Паола.

— Милая, между нами возникли тёрки. Давай поговорим. — Виго улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.

— Ну, давай. — Паола села напротив Виго на стул. Он поморщился. Ему хотелось, чтобы Паола села рядом. — Начинай.

Его невеста изменилась. Такая Паола ставила его в тупик, заставляла нервничать.

— Мне хотелось бы выслушать тебя. Это ж у тебя претензии ко мне.

— Да. У меня одна большая претензия — ты спишь с другими. Меня это не устраивает. — Паола решила больше не миндальничать с женихом и разом высказал всё, что хотела.

У Виго дёрнулся кадык.

— Я тебя услышал. — Он ожидал чего-то подобного, но всё равно оказался не готов.

— Отлично! — Паола встала. — Виго, мне надо в душ и в магазины. Ты мне мешаешь.

— С каких пор я тебе мешаю?! — Совсем обалдел от такой наглости жених.

— С недавних.

— Паола, я всё понимаю. И даже твою обиду. Но хамить и дерзить мне не надо… — Начал было наезжать Виго в своей обычной манере, но Паола поморщилась.

— Виго, пока я не твоя жена, не надо меня воспитывать. Ты можешь вообще ко мне не приходить до свадьбы. Побереги своё нежное эго.

— Паола… — У Виго даже глаза больше стали.

— Всё, милый. — Слово «милый» Паола произнесла с издёвкой. — Иди.