Город Бессмертных. Трилогия

— Одна-ако, — протянул гном, заметно остывая. — И впрямь кой-чего понимаешь! Постой тут, я сейчас.

Он двинулся в дальний угол кузницы, зашвырнув по дороге бракованный меч в небольшой деревянный ящик. Все, что попадало туда, подлежало переплавке. К чести здешних мастеров, ящик этот уже несколько лет оставался совершенно пустым.

Вернулся гном с длинным, слегка изогнутым клинком. У него была удобная, но простая, безо всяких украшений, рукоять. Только под самой гардой блестела изящно выгравированная руна.

— Посмотри-ка на этот виир, девочка.

Лисси взяла меч, отметив, что тот удобно лег в ладонь, сделала пару пробных взмахов и расплылась в улыбке:

— Чудесная работа!

— У этого клинка довольно забавная история, — ответил кузнец, довольный от похвалы. — Я ковал его для дочери короля Велленхэма. Но она отослала меч обратно — дескать, плохо украшен, — гном презрительно хмыкнул.

Тангор проворчал какое-то ругательство на своем языке.

— Не стану выдавать своих секретов, — продолжил кузнец. — Скажу только, что этот виир отнял у меня времени больше, чем сотня иных. Он пробьет любой доспех… — гном подумал мгновение, и все-таки не удержался от ехидцы: — если, конечно, у его обладателя достанет мастерства.

— Предлагаю пари, — шагнул вперед Тангор. — Найди нам стальной прут в палец толщиной. Ставлю пять золотых, что эта девочка сможет разрубить его надвое. Увидишь, она умеет обращаться с оружием.

У Лисси внезапно пересохло в горле.

"Зачем мне этот дурацкий спор"? — подумала она, смотря на гнома с неодобрением.

— Принимаю пари, — расхохотался кузнец, по-своему истолковавший этот взгляд. — Мог бы поставить и больше, да жаль тебя разорять.

Он запустил огромную пятерню в лоток с заготовками и извлек первую попавшуюся железяку.

— Все в порядке, — подмигнул Тангор Лисси. — Ты справишься. Я не видел никого, кто столь быстро и умело учился обращению с оружием. У тебя несколько дней ушло на работу, которую иные проделывают за годы.

— Спасибо, — тоскливо поблагодарила девушка.

Уверенности гнома она ни капли не разделяла. Оружейник тем временем вертикально закрепил прут в кузнечном зажиме.

— Мне пальцы еще сгодятся, — хмыкнул он в ответ на немой вопрос Тангора.

Лисси тем временем старательно вспоминала все, чему учил ее эльф.

"Положение руки, захват… ох, позору будет!.. Прекрати сейчас же, размазня! — одернула она себя. — Сосредоточься! И положи конец дурацкому спору"!

Девушка медленно отвела меч за левое плечо, стараясь дышать, как советовал Эннареон: размеренно и глубоко.

— Этот удар в переводе на Общее Слово называется "солнечный блик", — услышала она эльфа в своих мыслях. — Быстрый, невесомый, неотвратимый… Бей на выдохе, не раздумывая!

Клинок молнией сверкнул в полутемной кузнице, почти беззвучно очертив широкую дугу… и нигде не встретив сопротивления.

"Почему? — подумала мельком Лисси, заканчивая движение и приводя рукоять клинка к бедру. — Неужели вовсе промахнулась"?

Вдруг в воцарившейся тишине раздался мелодичный звон. Верхняя часть косо разрубленного стального прута в палец толщиной упала на каменный пол и откатилась к ногам кузнеца.

Казалось, заговорили все сразу. Эллагир восхищенно выругался, Альрин от радости даже захлопала в ладоши, Тангор шумно требовал свой выигрыш у оружейника, с лица которого все не сходило потрясенное выражение… Лисси с шумом выдохнула, поняв, наконец, что ей удалось.

— Госпожа, — медленно подбирая слова, произнес кузнец, растеряв весь свой запас сарказма. — Прошу простить за насмешки. И, раз уж этот клинок Вам так послушен, примите его в дар.

— Все равно не стоило затевать спор, — шепнула чародейка Тангору. — Тоже мне, нашел способ подзаработать!

— Эннареон — прекрасный учитель, — отозвался гном, пересчитывая монеты. — Но Лисси позарез нужна уверенность в собственных силах. Сегодняшний урок пойдет на пользу, особенно, если скоро нас ждет битва. Так что, — он с довольной миной позвенел золотом, — с какой стороны ни посмотри — стоящее было дельце. Не правда ли?

Ветер на террасе был довольно холодный. Чтобы не озябнуть, друзья прохаживались взад-вперед, время от времени бросая взгляды в проемы— бойницы. Главный военачальник королевства что-то прикидывал в уме, загибая пальцы и бормоча. Внезапно он бросил хмурый взгляд на Лисси.

— А почему Вы, собственно, не в доспехах?

— Потому что один сведущий в военном деле уважаемый гном сказал, что раньше утра тоддмерцы не рискнут идти на штурм, — улыбнулась девушка.

— Мало ли, что я сказал, — раздраженно пожал плечами Кантад. — Я их мысли читаю, что ли? Если они прямо сейчас кинутся атаковать Румхир, Вы будете тратить время в поисках кольчуги.

Лисси слегка покраснела.

— Оставь девочку в покое, Кантад, — положил ему на плечо руку Тангор. — Если люди начнут битву в ночь, я готов съесть собственную бороду. Все так считают, посмотри вокруг! В полных доспехах ты здесь один— одинешенек.

— Значит, только я готов к войне, — хмыкнул Кантад. — Так себе новость. А Вы что же? — он кинул взгляд на эльфа. — Будете убивать врагов голыми руками?

— Мой меч при мне, — прохладно возразил Эннареон, недовольный придирками гнома к Лисси. — Что до кольчуги…

— Что до кольчуги, — неожиданно закончила за него девушка, — тот стиль боя, который мы изучаем, не предполагает их ношения.

— "Не предполагает", вот как? — насмешливо поднял брови Кантад. — Ну, побольше бы нам врагов, считающих так же, как и Вы, что добрый доспех мешает биться.

— Сильно мешает, — подтвердил Эннареон, пожав плечами.

Вдруг раздался звук рога. Все снова прильнули к отверстиям в стене. Со стороны лагеря тоддмерцев к Вратам Румхира приближалось три воина. Один из них нес знамя Тоддмера и трубил. Зелено-красное полотнище отчаянно развевалось и хлопало на ветру.

— Переговорщики, — ухмыльнулся Кантад. — Ну-с, послушаем.

По прикладной лестнице он в мгновение ока взобрался на гребень стены и стал на нем, уверенно и твердо.

— Наследный принц Тоддмера, его высочество Виккела! — звонко провозгласил герольд со знаменем.

Один из воинов слегка кивнул. Виккеле было не больше тридцати. Длинные, черные, как смоль, волосы развевались на ветру. В тонких чертах лица угадывался королевский род. Определенно, этот человек был красивым, но какой-то холодной, слишком строгой и слишком чуждой красотой. Он остановился в двадцати шагах от Врат и посмотрел на Кантада.