Город-крепость

Я единственная лазейка. Если смогу достать учетную книгу, она станет доказательством. У Братства не будет ни единого шанса выйти под залог. Я должен украсть учетную книгу и передать ее отделу по обеспечению безопасности до нового года.

Украсть учетную книгу наркобарона? Только лишь мысль об этом страхом стреляет в мой позвоночник. Не удивительно, что они предлагают Дею свободу. Невыполнимая работа.

— А если у тебя не получится?

— Лонгвей и его дружки спокойно уйдут. А я попаду за решетку. — Дей прикусывает губу. Его нога постукивает по полу точно так же, как в борделе Лонгвея. — Или того хуже.

— Так вот почему ты остаешься в борделе, когда я работаю? Ты хочешь найти способ добраться до учетной книги... — замолкаю я.

Он кивает.

— Прости, что не был до конца честен с тобой. Я подумал... Думал, что смогу это сделать один. Они под присягой заставили меня поклясться, что я никому не расскажу. Если кто-то узнает и до Лонгвея дойдет хотя бы слух о рейде, все пропало.

Я должна быть в ярости. Дей подверг меня еще худшей опасности, чем я понимала. Попасться с наркотой — ничто по сравнению с этим. Но гнев и ярость не появляется. Знаю, если бы я была на месте Дея, сделала бы тоже самое. Ну, в некотором смысле. Я заставила бы его сидеть, если бы могла спасти сестру.

— Сколько осталось до нового года? — Должно быть, немного, воздух уже достаточно холодный. В это время Дальний город одевается в красное, а небо горит огнем. На улицах пляшут бумажные драконы. Счастливые дети (не бродяги) бегают в новых туфлях и размахивают красными конвертами с наличностью. Бросают на землю петарды, чтобы отпугнуть Ниана — того, кто крадет детей.

— Девять дней, — он выплевывает слова, словно горящие угли.

— Это линии, что нарисованы у тебя на стене... — понимаю я. — Но ты... сейчас же ты не в Городе-Крепости.

— Да, я не там.

И эти четыре слова говорят мне о том, насколько он рисковал, когда вез меня сюда. Он рисковал своей свободой. Его жизнь в обмен на мою. Эта мысль странно согревает. Всю свою жизнь защитницей была я, именно я спасала людей. И всегда одна.

— Не думаю, что отдел по обеспечению безопасности арестует меня сейчас, — объясняет Дей, глядя на меня. — Им слишком нужна учетная книга.

— Но это все же было слишком рискованно.

Дей пожимает плечами. Движение выглядит забавным из-за его рубашки. Жесткой. Неудобной.

— Я... я не мог позволить тебе умереть.

— Нет, мог. — Перевожу взгляд на пакет с кровью. Он кажется пустым, сверху появилась пена. В меня вливается жизнь. — Большинство просто оставило бы меня в переулке. Но ты нет. Ты меня спас.

Выражение его лица такое, как будто я только что пырнула его ножом.

— Спасибо, — добавляю я.

Некоторое время он смакует мое слово. Пробует его на вкус. Чем дальше, тем менее ранимым кажется его лицо.

— Пожалуйста, — наконец отвечает он, прежде чем сменить тему. — Твоя очередь. Я ответил на твои вопросы. Как насчет моих?

Внезапно я чувствую себя уставшей, отяжелевшей. Как будто весь рассказ Дея тяжким грузом лег мне на грудь. Давит. Всем весом.

— Не такая уж и длинная история, — начинаю я. А потом начинаю говорить. Рассказываю ему обо всем. Про рисовую ферму и про то, какие тяжелые у отца кулаки. Про сестру и ту ночь, когда приехали Жнецы. Переживаю каждое мгновение: запрыгиваю на велосипед и мчусь за грузовиком. Отрезаю волосы, превращаюсь в мальчишку. Ищу, ищу, всегда ищу свою сестру. Зубами и ногтями.

Мой рассказ длиннее, чем я думала. Даже Дей к его окончанию выглядит уставшим.

— Ты думаешь, твоя сестра в борделе Лонгвея?

— В других местах ее нет, — объясняю я. — А как думаешь, что будет с девочками? После нового года?

— От многого зависит. Если я доберусь до учетной книги и отдел безопасности арестует Братство, они станут свободными.

— А если нет?

— Отдел на некоторое время задержит Лонгвея, но он найдет способ освободиться, как бывало и раньше. А без имен, которые написаны в книге, отдел не сможет найти других его членов. Найдутся люди, которые... перераспределят активы Братства. Выведут девушек и организуют бордели в другом месте. — Дей бледнеет. Как будто кровь, стекающая в мои вены, берется из его собственных. — Твоя сестра. Как ее зовут?

— Мей Юи. — Впервые за несколько лет я произношу ее имя вслух. — Ее зовут Мей Юи.

Его рука ползет по кровати и находит мою. Пальцы касаются пальцев. Он аккуратен, не касается ни трубок, ни иглы. В том, как он сжимает руку, чувствуется сила. У него теплая кожа. Человеческая.

— Нам не обязательно справляться в одиночку, Джин Линь. Я помогу тебе найти сестру. Если она там, мы ее найдем.

Вот, наверное, что значит иметь брата. Я думала об этом много раз, хотела, чтобы он у меня был. Когда моя спина болела, согнувшись над многими рядами риса. Когда отец бормотал что-то нечленораздельное, а костяшки его пальцев врезались в меня. Когда Жнецы приехали и не нашлось никого сильного, кто смог бы их остановить.

Я перестала мечтать об этом много лет назад. В последнюю мамину беременность, окончившуюся выкидышем, я поняла: если родится мальчик, мне придется защищать и его тоже.

Но сейчас Дей держит меня за руку, и я должна быть сильной. Мне больше не нужно быть одной. Сжимаю его пальцы. Игла сильнее впивается в вену, пульсирует. Обжигает, словно крапивой.

— А я помогу тебе достать учетную книгу, — обещаю я. — До нового года.

Девять дней опускаются на лицо Дея. Его рука отползает от моей.

— Тебе нужно отдохнуть. Доктор Кван считает, что тебе нужно находиться в кровати не менее двух недель. И никакого напряжения в последующий месяц.

Но он не произносит вслух то, что мне придется задержаться здесь, однако это написано на его лице. Я хочу вступить в схватку сейчас, но сейчас даже дыхание причиняет боль.

— Я принес тебе кое-что, чтобы скоротать время. — Он нагибается и поднимает книгу. Ее обложку покрывает тонкий слой пыли. Он смахивает ее. Протягивает книгу мне. — Карта звездного неба.

Эта книга достаточно увесиста. Она тяжелая от всех тех вещей, которые мне неизвестны. И которые я хочу узнать. Кладу книгу себе на грудь и пролистываю страницы, которые пахнут лаком и годами. Она написана на неизвестном мне языке: буквы чрезмерно сжаты и заковыристы. Но в книге есть картинки: синяя бархатная основа и белая паутина линий, соединенных множеством точек. Если присмотреться, то я их узнаю.

— Кассиопея там тоже есть, — говорит Дей. — Если прочитаешь эту, наверху есть еще. Океанология, зоология, археология. Целая полка того, что заканчивается на -логия. Хиро никак не мог решить, чем же ему хочется заниматься.