Город Змей

Но вот, пожалуйста, я в центре еще одной тайны, перед лицом тех же опасностей, что и тогда. Но на этот раз я хотя бы заранее знаю обо всех трудностях, и мне уже не так много есть что терять. Предыдущее расследование отняло у меня друзей, возлюбленных, весь мой образ жизни. И я не сомневаюсь — если за этим стоят виллаки, они найдут какой-нибудь новый способ вонзить нож мне в спину.

Я провожу во Дворце большую часть вторника, опрашивая тех, кто ближе всего стоял к Капаку Райми, чтобы понять, какой это был человек. Тассо рассказал мне, что Райми видел лица из прошлого — Аюмарканов. Он верил, что духи прошлого были опять воскрешены. Тассо показывает мне фото Паукара Вами, реального, не меня в его обличье, но я не допускаю этой мысли.

— Это фото могло быть сделано в любое время, — фыркаю я.

— Но Капак видел его несколько недель назад. Это кадры с камеры наблюдения, а они не лгут.

— Еще как лгут! — говорю я. — Вероятно, виллаки наняли двойника, чтобы встревожить Капака, а потом для правдоподобия вставили в камеру старое изображение Вами.

— Не знаю, — говорит Тассо, — Капак в это поверил.

— Тем хуже для него, — бормочу я.

Незадолго до того, как Райми отправился к Холодильнику, в его кабинете появилась какая-то женщина и, по словам Джерри Фальстафа, довела его до невменяемого состояния. Райми знал эту женщину. Они о чем-то говорили, но, когда он приблизился к ней, она прыгнула вниз с балкона. Джерри было поручено убрать все, что от нее осталось. Но когда он с помощниками спустился вниз, то не нашел ни следа от изувеченного тела.

— Это могло быть спланировано? — спрашиваю я.

— Безусловно нет, — говорит Джерри.

— Тогда что же случилось? Она исчезла в воздухе? Отрастила крылья и улетела?

Джерри кисло улыбается:

— Более вероятно, что из окна была протянута сеть, чтобы ее поймать. Но я никогда не обладал богатым воображением. Может, это действительно были крылья.

Хладнокровие Джерри ободряет. Приятно думать, что не все во Дворце подчинились силам черной магии и вуду, что некоторые могут рассуждать логически. Когда я задаю ему вопрос насчет бессмертия Райми, он придерживается того же мнения, что Форд Тассо и Франк.

— Парень возвращается из мертвых — это факт. Каждый раз, когда его убивают, он через несколько дней приезжает на поезде из местечка под названием Сонас. Он материализуется в поезде, и у нас имелись там свои люди, наблюдавшие за ним, но они ни разу не смогли поймать сам процесс материализации. Это происходит, когда его никто не видит.

— Ты сам-то понимаешь, как дико это звучит?

— Конечно. Раньше я искал логические объяснения — клоны, двойники, близнецы, — но против фактов не попрешь. Капак Райми возвращается из мертвых. Ты просто учишься это принимать, раз находишься с ним рядом.

Спорить бесполезно. Тассо, Франка и Джерри невозможно сдвинуть с их абсурдной точки зрения, так что я и не пытаюсь это сделать. Вместо этого я собираю относящиеся к делу факты: кто были его друзья (у него их не имелось), где он любил околачиваться (кроме походов в гимнастический зал с бассейном, он работал без перерыва) и имел ли он какие-нибудь вредные привычки (он был абсолютно чист, без сучка и задоринки). Я возвращаюсь домой не раньше полуночи. Несколько часов провожу, делая записи и анализируя, потом заваливаюсь спать, ворочаясь с боку на бок и мучаясь мыслями о змеях, мертвецах, слепых священниках, богах Солнца и бывшем копе с девятью пальцами, который жив и находится в городе.

Я встаю перед рассветом, усталый и раздраженный, и сижу в полумраке гостиной, думая о Билле, о том, как он сейчас выглядит, чем занимается, где он провел эти десять лет. Новость, сообщенная мне Тассо, одновременно волнует и вгоняет в депрессию. Волнует, потому что годы убийств и безумия не прошли даром. Предмет моих поисков скоро окажется у меня в руках, и правосудие свершится. Вгоняет в депрессию, потому что Тассо, возможно, солгал — или Райми солгал ему, — и я боюсь, что, даже если все правда, Билл может умереть по причине преклонного возраста или сбежать куда-нибудь, прежде чем я обрушу на него всю свою ярость.

Поскольку сейчас я не могу добраться до Билла, я временно оставляю мысли о нем. Ну что ж, теперь для меня выполнение задания Тассо — дело чести. Райми должен быть найден, после чего я смогу сконцентрироваться на своем лучшем друге и самом ненавистном враге. С чего же начать поиски пропавшего Кардинала?

Когда восходит солнце, я сосредоточиваю все свои умственные способности на Райми, и ответ вскоре приходит сам собой. Надо начать с того места, где Райми был в последний раз, — с Холодильника. После легкого завтрака и сотни отжиманий я отправляюсь на мотоцикле в морг. Я в обличье Эла Джири, поэтому еду на байке, который у меня уже пятнадцать лет. Когда я появляюсь в образе Паукара Вами, он хранится в гараже.

Я не первый раз вижу Холодильник, его фальшивый вид (снаружи он выглядит как заброшенная фабрика) и освещенные залы, уставленные гробами. Я привез сюда немало тел друзей и врагов Кардинала и его команды. У меня даже есть собственный код для входа, хотя его следует обновлять каждые три месяца и он позволяет войти лишь в маленькую изолированную секцию в задней части морга.

Припарковавшись и войдя внутрь, я говорю одному из ассистентов, что хочу видеть доктора Сайнса. Он здесь главный, хотя десять лет назад, когда мы познакомились, был рядовым патологоанатомом. Он принадлежит к немногочисленному числу избранных, которые знают, что Паукар Вами и Эл Джири — один и тот же человек.

— Мистер Джири, — приветствует он меня отрывистым кивком, выходя из операционной в хирургических перчатках, забрызганных кровью.

— Доктор Сайнс.

Мы знакомы уже десять лет, но никогда не опускаем формальностей. Сайнс — приятель, а не друг. Я предпочитаю такие отношения. Без друзей как-то спокойнее.

— Привезли или хотите забрать? — язвительно спрашивает он. Стандартная шутка.

— Меня наняли, чтобы найти Капака Райми. Я хочу посмотреть, где именно он пропал.

Сайнс пристально смотрит на меня:

— Не знал, что вы стали детективом.

— Это исключение из правила. У меня есть допуск. Можете проверить у Джерри или Франка, если сомневаетесь.

— Я в любом случае должен им позвонить. Ничего личного.

Сделав телефонный звонок, Сайнс ведет меня через лабиринт уставленных гробами коридоров к склепу Фердинанда Дорака.

— После его исчезновения тут такое творилось, — он снимает перчатки и бросает их в сторону, — повсюду сновали орды гвардейцев, опрашивая всех и каждого и переворачивая всё вверх дном. Меня допрашивали пять раз. Надеюсь, вы не превысите этот рекорд?

— Не думаю, что стану вас беспокоить. Я знаю, какой вы бестолковый.

— Очень смешно. Вам следовало стать комедиографом.

Мы добираемся до склепа. Восьмиугольный, повышенной прочности, на двери компьютерный замок. Сайнс набирает код, и после нескольких щелчков дверь открывается.

— Хотите, чтобы я вошел вместе с вами? — спрашивает Сайнс.

— Да. Хочу увидеть лестницу под гробом.

Мы входим внутрь. Холодная, строгая комната, посередине — великолепный гроб Кардинала на огромной мраморной плите. Я изучаю надпись: «Никто не сказал мне, что настанут дни, подобные этим», затем сам гроб и плиту под ним.