Город Змей

Взобравшись на каменную кладку, гвардейцы нарываются на мины, которые мы там разместили. Воздух наполняется разлетающимися кровавыми кусками человеческого мяса и костей. Они теряют двадцать или тридцать человек, но все равно продвигаются вперед. Через несколько секунд первые из них обезвреживают мины и бросаются в атаку на Змей, оставшихся на площади.

Бой жесток и беспощаден. Трое или четверо гвардейцев гибнут за каждого из наших, но их командиры это предусмотрели, и новые бойцы снова и снова безостановочно бросаются в атаку. Они вполне могли бы захватить наши позиции с помощью снайперского огня и коротких атак, но они стремятся к быстрой победе, возможно опасаясь угрозы нападения клуксеров, — не хотят столкнуться с войском Даверна в открытую.

Я остаюсь около Сарда и Змей, охраняя вход в подземные туннели, прорытый за последние несколько дней, через который мы можем ускользнуть. Участия в бойне я почти не принимаю. Истратил немного патронов, убил лишь одного солдата — душа к этому не лежит. У меня нет никакого желания убивать никого из гвардейцев, со многими из которых я когда-то служил.

Решив, что для нас уже достаточно — только что я видел, как двое Змей подорвались на гранате, — я даю сигнал к отступлению. Шестьдесят секунд спустя ни одного из Змей больше нет на площади, кроме меня, уходящего последним. Я ловлю взгляд оставшегося в живых гангстера — их здесь уже не более двадцати — и кричу ему:

— Можешь пойти с нами, если ты передумал.

— Не-а, — смеется он, махая, чтобы я уходил. — Партия только приближается к кульминации.

Я машу ему на прощание, бросаю на остальных последний взгляд — они окружены войсками и наверняка обречены, — потом ныряю в туннель. Я ползу под острым углом, пока не попадаю в туннель большего размера, где можно встать во весь рост. Сард ждет меня. Когда я подхожу к нему, он ставит таймер на взрывчатку, которую мы разместили заблаговременно — все входы в подземный мир должны быть взорваны, — и мы спешим присоединиться к остальным.

Пять минут спустя мы стоим в маленьком помещении глубоко под Петушиной площадью. Взорвалась последняя из бомб. Наше исчезновение произошло удачно. Я считаю бойцов — двадцать три, включая меня и Сарда. Двое ранены, находятся в критическом состоянии и могут не дожить до рассвета. Но могло быть гораздо хуже.

— Сколько человек из дюжины, отобранной для этого задания, выжили? — тихо спрашиваю я Сарда.

— Все двенадцать, — отвечает он. — Я не использовал их на площади, а велел подойти позже.

— Неплохо. Когда вы встречаетесь?

Он смотрит на часы:

— Они уже должны быть на месте. Мне потребуется полчаса, чтобы добраться туда.

— Все готово? Ты провел испытания оборудования?

— Да, Сапа Инка.

Я крепко пожимаю ему руку:

— Желаю удачи, Кобра.

— И вам тоже, — откликается он и исчезает.

Я отсылаю остальных Змей с приказами сообщить виллакам, что я остаюсь здесь, чтобы дождаться отставших. Они уходят, не задавая вопросов, удрученные не понесенными потерями, а тем, что пришлось отступить. Надеюсь, что доживу до того момента, когда их настроение улучшится, хотя и сомневаюсь в этом.

Оставшись один в темноте, я некоторое время ожидаю, прислушиваясь к слабым звукам, доносящимся с площади, — гвардейцы сосредоточивают там свои силы. Потом отправляюсь в путь по многочисленным туннелям, которые отметил раньше на карте, двигаясь стремительно и никого не встречая.

* * *

Пространство около полицейского участка пустынно. Время 2:12. Змеи ускользнули, а местные жители мудро решили не высовывать носа на улицу. Я десять минут скитаюсь по крышам в поисках своего папаши. Никаких следов. Подожду его до половины третьего, а потом, если он не появится, придется идти без него.

Когда назначенный мной срок заканчивается, я спускаюсь на улицу. Я разочарован тем, что он не пришел, но плакать не собираюсь. Десять лет я неплохо справлялся, кося под Паукара Вами, так что могу и еще несколько часов побыть им.

Когда мои ноги касаются земли, из темноты раздается голос:

— Решил бросить своего старого папочку, Эл, мой мальчик?

Я улыбаюсь, отвернувшись к стене, потом меняю улыбку на мрачное выражение и поворачиваюсь к нему:

— Сколько времени ты за мной идешь?

— Немного. Я ждал, что ты меня заметишь. Тебе не хватает осторожности. Может, гвардейцы и клуксеры слишком измотали тебя?

— У меня сейчас много чего на уме, но далеко не они на первом месте. Я собираюсь дать бой священникам. Ты со мной?

— А у тебя есть план? — спрашивает он с интересом, выступая из темноты. Его футболка на груди запачкана кровью — похоже, он уже успел на ком-то оторваться.

— Я решил, что ничего усложнять не стоит. Мы находим священника, который говорит по-английски — их несколько, — и заставляем его провести нас к Капаку Райми. Хватаем Райми, заваливаем каждого, кто встает у нас на пути, и исчезаем.

Он хмурится:

— Не бог весть какой план.

Я невесело усмехаюсь:

— Детали расскажу потом. Ама ждет нас.

— Та леди, с которой ты встречался у Кафрана?

— Ты что, следишь за мной? — спрашиваю я мрачно.

— Только потому, что забочусь о тебе, — ухмыляется он. — На какой стадии она включится в дело?

— Объясню по дороге. Где твоя куртка?

— В съемной квартире, где я живу.

— Значит, найдем другую по пути.

— Она мне понадобится?

— Да.

— Могу я спросить зачем?

— Чтобы скрыть жилет.

В ответ на его поднятую бровь я вкратце сообщаю ему детали, пока мы проходим несколько кварталов до того места, где нас ждет Ама, — со всем тем, что нам понадобится, чтобы победить ненавистных виллаков.

Глава пятая ОЧИЩЕНИЕ

И Ама, и мой отец знают обходную дорогу по верхнему уровню туннелей, так что мы не тратим много времени, обогнув толпы Змей и виллаков по узким, менее известным проходам. Обычно в нескольких местах вдоль туннеля стоит охрана, но в сегодняшней неразберихе никто об этом не позаботился.

По мере того как мы спускаемся вниз, температура понижается и светильники горят все слабее. Нам часто приходится пробираться в полной темноте, взявшись за руки. Ама и Вами по очереди идут впереди, руководствуясь памятью и инстинктом. Когда во время коротких остановок я спрашиваю, уверены ли они в правильности направления, они уверяют, что да, хотя никто из них не может объяснить почему. Я спрашиваю, сколько еще нам осталось идти, — на это у них тоже нет ответа. Они могут ориентироваться лишь в одном конкретном туннеле.