Городские легенды Уэстенса

Я была согласна с каждым из произнесенных ею слов.

— Вероятно, кто-то просто подкуплен, с его деньгами и положением это не составило труда, кто-то пал жертвой его расчетливого обаяния, а кто-то является жертвой зависти… Аверан хорош собой? — сестра посмотрела на меня.

Мне бы безумно хотелось солгать, но:

— Красив, — нехотя была вынуждена признать я.

— Это плохо, — Полин тяжело вздохнула, — красивым мерзавцам прощается многое.

А затем она тихо сказала:

— Будет лучше, если до твоей свадьбы мы с Уилллордом и малышом поживем здесь. Что скажешь?

Улыбнувшись, воскликнула, что буду очень рада.

Полин протянула руку, погладила меня по щеке и направилась к двери.

Но выйти не успела — сворки распахнулись и в мою спальню ворвалась маменька. Она была неестественно бледна, волосы слегка растрепались и торчали прядками из-под чепца, а кулаки оказались сжаты.

— Девочки мои, — глухо произнесла маменька, — это конец.

Дурных новостей на сегодня было предостаточно, но я все равно приготовилась к худшему.

Оказалось, что все было действительно крайне плохо, потому как следующими словами маменьки были:

— Мы приглашены на бал к лорду Вендриджу. Все. Включая Элизабет.

— Маменька, она не может пойти, ты же знаешь, — мягко произнесла Полин.

— Знаю, — маменька казалось сейчас лишится чувств. — Но все эти сплетни, Полин. Разговоры! Не появись она на балу, и это все решат, что Элизабет действительно есть что скрывать!

Мы переглянулись с Полин, и она произнесла:

— Маменька, вся суть в том, что появись Элизабет на балу, и это станет подтверждением того, что ей есть что скрывать. Она не идет. Беттилиз останется дома со мной и поможет мне с малышом.

Вопрос был решен.

Почти неделю он вновь выносился на обсуждение матушкой, у которой вконец расстроились нервы, но мы с Полин были непреклонны. В день бала маменька и сестры покидали нас, бросая на меня говорящие взгляды, но это им не помогло.

По возвращению же, все трое наперебой рассказали о том, как после их появления герцог Аверан покинул бал, сославшись на дела и отсутствие времени на развлечения.

Стало ясно, что этот раунд остался за нами.

Но на следующий день, Полин предложила пойти прогуляться. Так как ее сопровождал супруг Уилберт, в соответствии с правилами этикета, я так же могла присоединиться к прогулке. К тому же мне этого безумно хотелось, учитывая, что вынужденное затворничество откровенно надоело. Именно поэтому поутру, мы с Полин, Уилбертом, маленьким Уилли и его нянюшками отправились в городской парк.

Мы чудесно прогулялись, приветствуя всех знакомых и друзей, Полин с гордостью демонстрировала своего малыша, Уилберт как и полагалось отцу семейства горделиво молчал и едва заметно улыбался, в перерывах же между очередными восхищающимися, с жаром рассказывал мне о своей коллекции оружия прошлого века, и все было замечательно…

Но самым неожиданным образом вдруг в это утро решил прогуляться и герцог Аверан!

Насколько мне было известно, никогда ранее он не появлялся в этом парке вообще! Но сейчас, шел по дорожке по направлению к нам, учтиво раскланиваясь со знакомыми… со всеми, в общем и целом. А после, взглянул на меня, изобразил некоторое удивление, долженствующее означать «О боже, какая встреча!».

Первым моим порывом было свернуть спешно на другую тропинку, но увы Аверан выбрал такую, с которой до встречи с ним свернуть не было никакой возможности, а потому, пришлось, вежливо улыбаясь, шагать навстречу неприятелю.

— Мисс Хемптон, — приблизившись на полагающееся расстояние, произнес его светлость.

Увы, теперь мы были представлены друг другу, и потому я была вынуждена ответить:

— Герцог Аверан, — склонилась в реверансе.

А далее мне пришлось произнести:

— Полин, Уилберт, позвольте представить вам герцога Аверана. Герцог Аверан, позвольте представить вам мистера Америш, миссис Америш, и маленького Уилла.

Далее произошли обоюдные раскланивания.

Больше всего злило то, что из всего многообразия знакомых, герцог Аверан подошел исключительно к нам! А ведь мог бы столь же учтиво поздоровавшись, миновать как и всех остальных и шагать себе дальше по своим делам, но нет! Более того — его светлость соизволил к нам присоединиться, и дальнейшую прогулку между ним и Уилбертом протекала живейшая беседа — оба являлись ценителями древнего оружия, Аверан же еще и оказался обладателем экземпляров, увидеть которые страстно мечтал Уилберт.

А мне досталось от Полин:

— Беттилиз, он великолепен! — восторженно прошептала сестра, едва мы удалились от мужчин на расстояние, при котором они не могли нас услышать. — Стать, разворот плеч, выправка, стройные бедра — горделивый хищник безразлично шествует меж убогого домашнего скота.

— Это ты сейчас себя причислила к убогому домашнему скоту? — поинтересовалась я.

— Не придирайся к словам, Аверан действительно прекрасен. Ты посмотри, как он двигается, как ходит, с каким… О, какой мужчина!

А далее случилось ужасное!

Мы вышли к той части парка, которая соседствовала с проезжей частью. Впереди няня везла маленького Уилла в коляске, позади на шаг шли мы с Полин, и еще на два шага от нас отставали Уилберт с Авераном. И вдруг на дороге раздался скрежет тормозов, затем испуганное ржание лошади, а затем лошадь понесла на нас!

Я застыла, как в кошмарном сне глядя на обезумевшее животное, в дополнение тянувшее за собой повозку, Полин закричала, но в то же мгновение ее схватил Уилберт и буквально отшвырнул в сторону. До сына он не успевал добраться…

И тут мимо меня хищно метнулась стремительная тень.

В следующую секунду с пути понесшей лошади отлетела няня Уилберта, затем коляска, самого заоравшего малыша одной рукой ухватил герцог Аверан, а вот второй мужчина схватил за уздцы потерявшее разум животное.

Миг жуткого противостояния словно врезался мне в память — мужчина, напряженный, но непоколебимый будто скала в бушующем океане, гляди прямо в глаза обезумевшей лошади, с губ которой лохмами слетает пена, и негромкое, но отчетливо услышанное всеми:

— Тихо.

Он произнес всего одно слово, но затих и маленький Уилл, переставший вырываться из захвата Аверана, и лошадь теперь лишь испуганно косила взглядом, но даже копытами перебирать перестала. А я внезапно поняла, что герцог только что спас не только Уилла и его няню, а еще по меньшей мере с десяток детей, потому как парк в это время был переполнен гуляющими мамашками с колясками, и по траектории движения лошади их было более чем предостаточно…

— О боже, — только и выдохнула я, восторженно глядя на того, кто без малейших колебаний рискнул собой ради спасения других. Кто спас малыша Уилла.