Горящая земля

Мы вдвоем ехали в сотне шагов впереди наших людей.

— Сражаться с Уэссексом? — Он пожал плечами. — По правде сказать — нет. Здесь я счастлив.

— Тогда зачем тебе это делать?

— Потому что Брида права. Если мы не захватим Уэссекс, Уэссекс захватит нас.

— При твоей жизни этого не случится.

— Но у меня есть сыновья, — ответил он.

Все его сыновья были незаконнорожденными, но Рагнара не заботила их законность. Он любил их всех и хотел, чтобы один из них унаследовал после него Дунхолм.

— Я не хочу, чтобы мои сыновья кланялись какому-то королю восточных саксов, — сказал он. — Я хочу, чтобы они были свободными.

— Поэтому ты станешь королем Уэссекса?

Рагнар громко заржал.

— Я этого не хочу! Я хочу быть ярлом Дунхолма, мой друг. Может быть, ты должен стать королем Уэссекса?

— Я хочу быть ярлом Беббанбурга.

— Мы найдем кого-нибудь, кто захочет стать королем, — беспечно сказал Рагнар. — Может, Зигурд или Кнут?

Зигурд Торрсон и Курт Ранулфсон после Рагнара были самым могущественными ярлами Нортумбрии и, если они не присоединятся к нам со своими людьми, у нас не будет шанса завоевать Уэссекс.

— Мы захватим Уэссекс, — уверенно сказал Рагнар, — и поделим его сокровища. Тебе нужны люди, чтобы взять Беббанбург? На серебро в церквях Уэссекса ты купишь достаточно людей, чтобы взять дюжину таких крепостей, как Беббанбург.

— Верно.

— Так развеселись! Судьба улыбается тебе!

Итак, мы ехали по гребню холма. Под нами горные ручьи поблескивали белым в глубоких долинах. Я видел вокруг на целые мили, и во всем этом раздолье не было ни дома, ни дерева. То была голая земля, где люди наскребали на пропитание, выращивая овец, хотя наше присутствие означало, что все стада угнали прочь.

Шотландские верховые с длинными копьями были на холме к востоку от нас, в то время как к югу гребень кончался на длинном холме, круто обрывающемся в глубокую долину, где встречались два ручья. И там, где ручьи бурлили на камнях, сливаясь в тени, ждали четырнадцать всадников.

Ни один из них не двигался. Они ждали там, где два ручья сливались воедино, и было ясно, что ждут они нас. И так же очевидно было, что это ловушка.

Четырнадцать всадников являлись наживкой, а остальные наверняка прятались неподалеку. Мы оглянулись туда, откуда приехали, но не увидели врага ни на длинном гребне, ни на ближайших холмах.

Четыре разведчика, тенью следовавшие за нами, пнули в бока своих лошадей и направили их вниз по заросшему вереском склону, чтобы присоединиться к отряду побольше.

Рагнар наблюдал за четырнадцатью людьми.

— Чего они от нас хотят? — спросил он. — Чтобы мы спустились туда?

— Нам в любом случае придется это сделать, — медленно проговорил я. — И они должны это знать, поэтому зачем им трудиться и заманивать нас туда?

Рагнар нахмурился, потом быстро оглядел окружающие холмы, но на склонах так и не появились враги.

— Они скотты? — спросил он.

Финан присоединился к нам, а у него были глаза охотящегося ястреба.

— Они скотты, — сказал он.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— Тот парень носит знак голубя, господин, — ответил Финан.

— Голубя? — переспросил Рагнар с отвращением.

С его точки зрения, да и с моей тоже, символ мужчины должен был быть воинственным — орел или волк.

— Это знак Колум Килле, — объяснил Финан.

— А кто он такой?

— Святой Колумба, господин. Он явился на землю пиктов и прогнал огромного монстра, что жил в здешнем озере. Скотты почитают его, господин.

— Полезные люди эти святые, — рассеянно проговорил Рагнар.

Он снова оглянулся, все еще ожидая увидеть, как на гребне появится враг, но гребень оставался пустым.

— Двое из них — пленники, — сказал Финан, глядя вниз, на людей в долине. — А один — просто крошечный мальчик.

— Это ловушка? — спросил Рагнар, ни к кому не обращаясь.

Потом решил, что только дурак уступил бы возвышенность, и поэтому четырнадцать человек — которых теперь было восемнадцать, так как к ним присоединились разведчики — не ищут боя.

— Мы спустимся к ним, — объявил он.

Восемнадцать человек из нашего отряда поехали вниз по крутому склону. Когда мы спустились в долину, два скотта двинулись к нам, и Рагнар последовал их примеру. Он поднял руку, веля своим людям остаться позади, и навстречу двум скоттам отправились только он да я.

Человек в куртке со знаком голубя под длинным голубым плащом был на несколько лет моложе меня. Он ехал с прямой спиной; на шее у него висела прекрасная золотая цепь с толстым золотым крестом. Он был красивым, с чисто выбритым лицом и яркими голубыми глазами, без шапки, с каштановыми волосами, постриженными коротко, как у саксов. Мальчик, всего пяти или шести лет от роду, верхом на маленьком жеребенке, носил такую же одежду, как и человек, которого я счел его отцом.

Эти двое сдержали своих лошадей в нескольких шагах от нас, и человек с мечом, чью рукоять украшали драгоценности, перевел взгляд с меня на Рагнара и обратно.

— Я Константин, — сказал он, — сын Аэда, принц Альбы, а это — мой сын, Келлах мак Константин, и также, несмотря на свой рост, принц Альбы.

Он говорил по-датски, хотя было ясно, что он не владеет свободно этим языком. Он улыбнулся сыну. Странно, что мы сразу понимаем, нравится нам какой-либо человек или нет, и мне сразу понравился Константин, хоть тот и был скоттом.

— Полагаю, один из вас — ярл Рагнар, — продолжал Константин, — а второй — ярл Утред, но простите меня за то, что я не знаю, кто из вас кто.

— Я — Рагнар Рагнарсон, — сказал Рагнар.

— Приветствую тебя, — любезно ответил Константин. — Надеюсь, ты наслаждался путешествием по моей стране?

— Еще как, — отозвался Рагнар. — Настолько, что собираюсь явиться сюда снова, только в следующий раз приведу побольше людей, чтобы они разделили мое наслаждение.

Константин засмеялся, потом заговорил с сыном на своем языке, заставив мальчика взглянуть на нас широко распахнутыми глазами.

— Я сказал ему, что вы оба — великие воины, — пояснил Константин, — и что однажды он должен будет научиться, как побеждать таких великих воинов.

— Константин, — сказал я. — Это не шотландское имя.

— И все же меня так зовут. Как напоминание о том, что я должен подражать великому римскому императору, который обратил своих людей в христианство.

— Значит, он оказал им плохую услугу, — заявил я.

— Он сделал это, победив язычников, — сказал Константин с улыбкой, хотя приятное выражение его лица таило сталь.