Господин легкого поведения

— Да уж, — пробормотал Игорь, открывая пультом ворота.

Мы заехали, я велела ему вытаскивать из машины Кравцова, а сама в это время сбегала, вооружившись фонариком, посмотреть на надпись. Судя по всему, несчастного кота сбила машина, и произошло это довольно давно, часов десять назад. Буквы надписи размером сорок сантиметров, неаккуратные, косые. Видно было, что автор сильно торопился и рисовал их наугад в темноте. Уличное освещение в проезде по-прежнему не действовало, и меня удивило, почему этот человек не взял с собой на дело фонарик или зажигалку, ну никакой подготовки. Я отступила на два шага и еще раз взглянула на все произведение. Несмотря на отвратительный вид, в нем не чувствовалось опасности. Обычное хулиганство — решила я и пошла к дому. Игорь стоял у входной двери, придерживая пьяного Кравцова у стены.

— Ну что вы там копались? — недовольно проворчал он.

— Что, не в состоянии дотянуться до дверного звонка? — спросила я язвительно.

— Сама дотягивайся, — буркнул он в ответ, свалил на меня тело и пошел к машине.

Понятно, не хочет встречаться с супружницей шефа. Я вздохнула и нажала на кнопку звонка, так как копаться с ключами с такой тушей на руках занятие довольно обременительное. Немного ожививший Кравцов затрепыхался в моих руках, выкрикивая какие-то непонятные угрозы, потом стал петь, бесконечно повторяя «этой ночью мы танцуем ча-ча-ча». Напрягая все силы, я удерживала его в вертикальном положении, считая секунды до того момента, когда откроется дверь. Она открылась где-то на шестидесятой секунде. Юлия Матвеевна, увидев мужа в невменяемом состоянии, заголосила, как на похоронах. Проклиная почему-то меня, она кинулась к мужу, потащила его на себя и чуть не упала под его весом.

— А ты кто такая! — орал на нее Кравцов, сползая на пол. — Уберите от меня эту сволочь, или я ей… ему сейчас рожу набью.

После этих слов мадам Кравцова все же доверила мне дотащить ее мужа до спальни.

Через полчаса я лежала в своей кровати и разминала растянутую плечевую мышцу, думая, как жить дальше. Можно, конечно, взять с Кравцова в конце недели деньги и сделать ручкой, но не такой я человек, чтобы бросать незавершенные дела. Однако, с другой стороны, я была уже сыта по горло выходками Кравцова. Эти его походы в казино, игра в автоматах отнимали у меня время и силы, а противник между тем плел не спеша свою паутину, готовя новый удар. И впереди новая рабочая неделя. Я посмотрела на часы с подсвеченным циферблатом и подумала, что через час уже начнет светать. Ладно, посплю часа четыре и придумаю, как отучить Кравцова, хотя бы на время моей работы, от игры. Волевым усилием я погрузила себя в сон. Четыре часа пролетели, как одно мгновение.

Проснулась я от звуков разборки Кравцовой с домработницей. Татьяна ни за что не соглашалась снимать дохлого кота с ворот. Я незаметно проскочила мимо них на кухню. Там налила из турки еще горячий кофе, схватила чью-то тарелку с бутербродами и так же незаметно ретировалась обратно в комнату. Из окна я видела, как Юлия Матвеевна, кипящая ненавистью ко всему человечеству, направлялась к въездным воротам. На руках у нее были медицинские перчатки, в правой зажат пакет, а в левой — небольшое пластиковое ведерко с водой. Минут через пять в том же направлении прошествовала домработница с гордо поднятой головой. Она была в обычной одежде с двумя объемистыми пакетами в руках. По ее поведению я поняла, что кормить сегодня не будут, да и неизвестно, будут ли завтра. Я порадовалась, что успела отхватить бутерброды, и побыстрее уничтожила улики своего преступления. После завтрака мне пришло в голову просмотреть записи с камеры наблюдения над въездными воротами особняка. Неизвестными ночными хулиганами оказались двое пацанов лет по двенадцать. Они принесли к воротам кошку, торопливо намалевали надпись, даже не подозревая о скрытой камере. Успокоившись на этот счет, я переоделась в спортивный костюм, взяла фотоаппарат и, предупредив Юлию Матвеевну, отправилась на пробежку. Кравцов, по моим расчетам, проспит часов до трех. За это время я успею выполнить, что задумала вчера, а именно — посмотреть на скромные дачи руководителей службы безопасности «Молочных рек».

В час пик город напоминал разворошенный муравейник. Плотный поток машин на главных улицах, рев двигателей, запах выхлопных газов, пыль и люди, бледные, с напряженными лицами. Каждый куда-то спешил. Все чего-то искали. Я помчалась через этот хаос, избегая улиц с оживленным движением, и выбежала на набережную. Здесь не было всей этой суеты города. Немногочисленные прохожие, цепь летних кафе, развлекательных центров. Справа буйная растительность парка. Затем начался частный сектор. Я сбавила темп, так как хороший асфальт кончился и дорога изобиловала рытвинами, всякого рода трещинами с проросшей из них травой. Мой взгляд метался по сторонам в поисках табличек с номерами домов или названиями улиц, но таковые попадались редко. Поэтому приходилось спрашивать прохожих и вспоминать карту города, которую я раз в неделю изучаю на компьютере, внося в план подмеченные изменения, например, новостройки, смены вывесок и тому подобное. Нужные дома я, конечно же, обнаружила, однако назвать их дачами у меня не поворачивался язык. Особняки, обнесенные высокой оградой из облицовочного кирпича, да покруче, чем у Кравцова, — вот чем они были на самом деле. Трехэтажный дом Аверина блистал изысками современного авангарда — необычные окна, отделка в серых и персиковых тонах, разноуровневая односкатная крыша. На первом этаже гараж с автоматически поднимаемыми воротами. Въездные ворота также открывались автоматически. Подходить близко я не стала, чтобы не быть зафиксированной камерами наблюдения. С другой стороны улицы я запечатлела фотоаппаратом сие величественное сооружение. Дом Филюшкина вообще походил на замок в готическом стиле. Остроконечные черепичные крыши, башенки, соединенный с домом флигель. Рядом гараж, как отдельный замок поменьше. На воротах щит со странным гербом в виде крылатого льва. Над воротами рыцарь на коне с копьем, отлитый из бронзы. Я навела на дом фотоаппарат и сделала снимок, а затем спросила у проходившей мимо старухи, не знает ли она, чей это дом.

— Да бандита какого-то, — не задумываясь ответила она, — с его рожей только в тюрьме сидеть. Вы что, из газеты?

Ответить я не успела. В проулок завернул черный «БМВ» со знакомым номером. Я отвернулась, сделав вид, что не заметила его. Может, и Егор не обратит на меня внимания, если не станет приглядываться. Он ведь немного близорук, все время щурится. Однако Аверин тут проявил чудеса наблюдательности.

— Евгения Максимовна, что это вы прогуливаетесь, пока другие работают в поте лица, — спросил он, подъехав ко мне и опустив тонированное стекло, — да еще с фотоаппаратом?

— Это у меня хобби такое, — пояснила я, фальшиво улыбаясь, — бегаю и фотографирую красоты города. — Указала рукой на дом Филюшкина, — посмотрите, какая красота. Я как увидела, сразу решила сфотографировать.

— Ну-ну, — протянул Егор, разглядывая меня прищуренными глазами. — Подвезти?

— Нет, спасибо, я пробегусь, — ответила я и побежала. Он некоторое время медленно ехал за мной, словно решая — сбить или не сбить, потом свернул вправо и умчался прочь.

«Мои действия заставят их насторожиться, это точно, — подумала я. — Не исключено, что они попытаются что-нибудь предпринять и этим приблизят свой конец».

На работу ехать Кравцов не собирался вовсе. Протрезвевший и смурной, он сидел на кухне, пил «Боржоми», а когда я вошла, пожаловался на плохое самочувствие.

— Приболел я, наверно, состояние чудовищное. Отлежусь сегодня дома.

— Обычное дело, — сказала я, пожав плечами, — сейчас какой-то грипп ходит.

— Точно, — согласился Кравцов и посмотрел на меня с отчаянием в глазах. — Евгения Максимовна, вы про кота слышали? Это последнее предупреждение. — Я молча отвела его в свою комнату, включила компьютер и продемонстрировала запись с камеры наблюдения над въездными воротами. — Так это Сережка Валежин, вот засранец! — воскликнул Кравцов, глядя на события, разворачивающиеся у ворот особняка в ночной тьме. — Второго не знаю. Вот, блин! Позвоню его отцу, пусть вздрючит как следует. Ну, засранцы!

— Успокоились? — осведомилась я.

— Да, прямо от сердца отлегло, — выдохнул Кравцов и улыбнулся.

— Значит, тогда посмотрите еще кое-что. — Минут пять ушло на то, чтобы скачать фотографии из фотоаппарата в компьютер. Мне хотелось, чтобы Кравцов смог рассмотреть их во всех подробностях. — Ну, что вы об этом думаете? — спросила я, меняя картинки на экране.

— Неплохие особнячки. Что, хотите приобрести один из них? — спросил он с полуулыбкой.

— Нет, на такие я пока не заработала, — ответила я, покосившись на директора. — Вот если бы я работала у вас, то смогла бы годика за два купить себе такую дачку, да, Аркадий Никифорович?

— Не знаю прямо, — нахмурился он. — Думаете, у меня на этой должности миллионный оклад? Если согласитесь, готов вам платить по двадцать тысяч в месяц плюс премию.

— У-у-у, — протянула я. — А я-то размечталась. Филюшкину небось раз в пять больше платите?

— Какое там, вы что, с ума сошли! — возмутился Кравцов. — Я ему червонец плачу плюс премию.

«Врет и глазом не моргнет», — подумала я, а вслух сказала:

— Не знаю, сколько вы ему платите, но он вот как-то смог построить себе вот этот домик.

— В каком смысле? — не понял Кравцов, внимательно вглядываясь в фотографию.

— В самом прямом, — буркнула я, раздраженная его тугодумием. — Вот этот дом его, другой Аверина. Их квартиры ни сфотографировать, ни посмотреть я не успела, но думаю, что они не хуже выглядят.

— Ах они засранцы! — Сузив глаза, Кравцов посмотрел на меня. — Это что, вы их утром сфотографировали, пока я спал?

— Да. И это то, что записано на них. А у Филюшкина на жену записана еще одна дача, но она далеко находится. Думайте сами, что это означает.