Господин метелей

Прошло не более получаса, когда наверху раздались шаги и голоса. Я выглянула в коридор, чтобы проверить свою догадку.

Колдун и девушка спускались по лестнице, и все было так же, как в прошлый раз — Близар был недоволен, а Леонора держала его под руку, и тонкие пальчики оглаживали рукав черного камзола — нежно, любовно. Щеки Леоноры пылали, как алые розы, и хотя она стыдливо опускала глаза, но я-то видела, что взгляд ее снова и снова возвращался к графу, а тот смотрел прямо перед собой, сжав губы.

Наверное, Леонора ждала каких-то слов, но Близар молчал и молча снял с крючка шубу, чтобы помочь гостье одеться.

— Мы… когда мы увидимся в следующий раз? — спросила девушка, когда он набросил шубу ей на плечи и подал шапку.

— В этом нет необходимости, — сказал Близар и щелкнул пальцами.

Двери распахнулись, и потянуло стылым морозным воздухом.

Мне показалось, что порывом холодного ветра сдуло краску с лица Леоноры — она мгновенно побледнела и захлопала ресницами, как будто не верила тому, что услышала.

Колдун нетерпеливо указал на дверь, но девушка медлила уходить.

— Но ведь вы… — пробормотала она, — но ведь мы… а если…

— А если родится ребенок, я узнаю об этом и приеду его забрать, — сказал Близар громко, и голос его был еще холоднее морозного ветра. — Тогда вы получите еще столько же. Об этом был разговор с вашим отцом.

Леонора отшатнулась, как будто он ее ударил, потянула подол платья вверх и шагнула за порог.

Дождь серебряных талеров обрушился на нее. Целый водопад новеньких монеток сыпался на ее голову, но Леонора стояла безучастно. Дверь захлопнулась, и я бросилась к окну.

Продышав «глазок», я припала к нему, чтобы увидеть, что будет дальше.

Монеты сыпались все реже, крыльцо было усеяно блестящими кругляшами, но Леонора даже не пыталась их собрать. Сани ждали ее, и она медленно, будто каждый шаг давался ей с трудом, пошла к ним. Несколько раз она оглянулась — с надеждой, потом с отчаянием. Потом она села в сани, сгорбившись, как старуха, и сани покатили вниз по склону.

— Фаларис, — услышала я голос Близара, а потом раздались шаркающие шаги, — соберешь все, что осталось и отнесешь ей.

— Да, хозяин, — прошамкал старик. — Семья Витарди?

— Да, — подтвердил колдун. — Отнеси сегодня же.

Я оглянулась, когда старик, став облаком, просочился в щель между косяком и дверью. Мы с Близаром остались в коридоре одни.

— Как же гадко, — сказала я, даже не подумав — а нужно ли это говорить.

Я не слишком рассчитывала на ответ, но колдун заговорил.

— Гадко — что? — спросил он, глядя на меня пристально. — Что они продаются за деньги? Да, это гадко. Согласен.

— Гадко, что вы их покупаете!

Мы были только вдвоем, и это придало мне смелости. Вздумай Близар заморозить меня прямо сейчас за дерзкие речи — его страшных слуг поблизости не было. А значит, немедленная смерть мне не грозила. Наверное.

Я ждала, что колдун разгневается, но он сдержано усмехнулся и сказал:

— Вообще-то, это не твое дело, Антонелли.

— Конечно, не мое! — его надменность и насмешки взбесили меня до предела. — Я ведь у вас вроде служанки! Чтобы быть «на подхвате»! Подмети! Принеси! Согрей постель! Только зачем вам служанка, если у вас есть такие замечательные помощники? Они вам и девицу привезут, и увезут, а постель вы, как я погляжу, и сами неплохо греете. Отпустили бы меня и развратничали дальше на свое усмотрение!

Синие глаза потемнели, и я поняла, что зашла слишком далеко. Но отступать было поздно, и я гордо вскинула голову, показывая, что готова за свои слова хоть на плаху.

Колдун опустил ресницы, словно моя бравада заставила его задуматься.

— Я тебя услышал, Антонелли, — сказал он и опять посмотрел на меня — пристально, словно пытался прочесть мои мысли. — Но, видишь ли, это не ты все решаешь, а я. Так что сегодня вечером перестелешь мою постель и взобьешь перину как следует.

12

— Что?! — я почувствовала, как кровь прилила к щекам. — Но я не…

— Не обсуждается, — отрезал колдун.

— Я не собираюсь продаваться вам за серебро! — крикнула я. — А вы не покупали меня!

Он уже собирался уходить, но в ответ на мой крик оглянулся через плечо. Черные волосы колыхнулись волной, глаза засияли, как лед, подсвеченный пламенем.

— Эй, Антонелли, — сказал он насмешливо, — а я не сказал, что ты будешь спать в моей постели.

— Тем более не приду, — огрызнулась я. — Ваши слуги прекрасно справятся!

— Но ты же хочешь знать, что с тобой будет дальше? — коварно подбросил он столь важный для меня вопрос.

— Д-да, — согласилась я, мгновенно остывая от гнева.

— Вот и поговорим.

Я смотрела ему вслед, испытывая двоякое чувство. С одной стороны, я получила то, что хотела. Наконец-то колдун скажет, почему держит меня в своем замке и сколько еще собирается держать. Но с другой стороны, наша кухарка знала больше сотни историй о несчастных девах, соблазненных и взятых силой знатными вельможами, и все эти истории начинались одинаково — «он приказал постелить ему постель».

Взгляд мой упал на зеркало, висевшее в коридоре возле кухни. Из его прозрачной глубины выплыло призрачное лицо, что я уже видела однажды. Девушка с мертвыми глазами. Я увидела узкую бледную ладонь — как будто девушка ощупывала зеркало изнутри. Случись подобное видение всего дня три назад — я грохнулась бы в обморок, но сейчас на меня это мало подействовало.

— Не смешно, Шани, — сказала я грустно, и девушка в зеркале пропала.

Гороховый суп пришлось разогреть в третий раз, и я, наконец-то, поела — без аппетита, почти с отвращением.

Мне нечем было заняться, и я без дела слонялась по первому этажу, изводя себя мыслями насчет вечера. Что я услышу? И чем закончится этот постельный разговор?

Часа через два вернулись снежные духи. Хотя, может, они и не покидали замок, а просто бродили где-то, выполняя поручения своего хозяина. Мы расположились в кухне, и я сразу выложила Сияваршану и Аустерии о том, что сказал Близар. От старика Фалариса и Велюто не было толку — один дремал в кресле, уронив очки, а второй бестолково прыгал по полкам, гремя кастрюльками.