Господин метелей

Сани тронулись и вскоре исчезли из виду, но я продолжала смотреть.

— Ты примерзла там, Антонелли? — позвал Близар.

— Почему вы пожалели ее? — спросил я, не оглядываясь. — Она ведь не лучше девушки, что полюбила музыканта… Но той вы вылили на голову ведро смолы, а эту наградили бриллиантами… Не понимаю…

— За что мне ее наказывать? — спросил он, и я услышала насмешку. — Она сказала правду. Правда дорого стоит.

— Вы платите не только за разврат, но и за правду? — не удержалась я от колкости и обернулась.

— А это не твое дело, — сказал он, перебросил мне розу, которую я машинально поймала, и взбежал по лестнице.

Я отбросила розу прежде, чем успела что-то сообразить, как будто она обожгла мне руки — прекрасный цветок показался мне грязным, словно болотная жаба.

Нежные алые лепестки странно смотрелись на сером каменном полу — брошенная нежность, растоптанная красота. Этим цветком Близар соблазнял несчастных девиц… Зачем он бросил его мне? И что было бы, вздумай я принять этот цветок? Означало бы это, что я тоже согласна обменять чистоту на серебро?..

Алые лепестки вдруг покрылись изморозью, вспыхнули голубоватым светом, побледнели и стали прозрачными, словно хрустальными.

Некоторое время я изумленно смотрела на чудо, а потом наклонилась и осмелилась потрогать прозрачный цветок. Это был лед. И под моей рукой он сразу начал таять. Я отшатнулась и брезгливо вытерла руки платком.

Даже розы колдуна были не настоящими, что уж говорить о чувствах.

Но что же я наблюдала только что? Приезд Туры не вписывался в привычную картину. Это что же — для колдуна главное преступление не то, что девица не сохранила чести, а то, что она солгала, скрыв об этом? «Правда дорого стоит». Человек, который не держит слова, ценит правду?

Я громко фыркнула, показывая самой себе, что ни капли не поверила в благородные порывы колдовской души. Да полноте! Есть ли у колдунов душа?!

Но даже фыркнув, я осталась стоять, как примороженная, вспоминая то, что видела, и снова и снова повторяя все слова, сказанные здесь. В коридоре все еще пахло розами, и еще — морозной свежестью, но вскоре к этим изысканным запахам прибавился еще один — вовсе не изысканный.

Рагу! Горит!..

Бросившись в кухню, я стащила с печи горшок и, ругая себя за растяпистость, принялась спасать обед, пока он не пропах гарью.

Я успела поесть и перемыть посуду, и подумать о многом, когда в кухню заглянул Сияваршан:

— Бефаночка! Наш дорогой хозяин собирается проехаться до города и спрашивает, не хочешь ли прокатиться с ним.

— Съездить в город? — сердце мое забилось, как птица. Может, мне удастся сообщить отцу…

— Только без глупостей, — предупредил Близар.

Он стоял сразу за Сияваршаном, я сразу не разглядела его в полутьме коридора.

— Будешь ходить за мной, как привязанная, Антонелли. И ни шагу в сторону.

Поездка! В город! Выйти, наконец, на свежий воздух, увидеть солнце!..

— Нет, не поеду, — сказала я твердо.

Призрачное лицо Сияваршана вытянулось.

— То есть как это — не поедешь? — я услышала смешок, Близару было смешно. — Просто так — не поедешь?

— Не хочу, — ответила я, отворачиваясь к полкам, чтобы навести там порядок — мясо в одну сторону, хлеб в другую, коробку с кофейными зернами — на полку ниже.

— Она не хочет, — сказал Сияваршан. — Позову Велюто…

— Подожди, — Близар вошел в кухню и остановился по ту сторону стола. — Надо разобраться. Ты хочешь поехать, Антонелли, но отказываешься. Почему?

Я медленно оглянулась. Синие глаза смотрели на меня пристально, и как-то по-новому… с веселым любопытством… Чем же я так забавляла колдуна? И неужели он искренне не понимал, почему я отказываюсь?

— Может, пояснишь причину отказа? — спросил Близар.

— А что тут пояснять? — я начала горячиться. — Я живу в вашем доме уже столько времени, а ваша репутация оставляет желать лучшего. Когда я вернусь домой то смогу соврать, что была в гостях у троюродной тетушки или навещала двоюродного дедушку. Но что я скажу, если вся столица увидит, как я разъезжаю в санях с самым… — я помедлила, но всё-таки закончила, — с самым развратным мужчиной в королевстве? И как получается, что вы — колдун и прорицатель — не понимаете этого?

Близар выслушал мою речь, не меняясь в лице, а когда я замолчала, бросил:

— Прямо убила словами.

Он развернулся и вышел, а Сияваршан предостерегающе состроил мне выразительную гримасу и поплыл следом за хозяином.

Я осталась одна и поплакала от злости на колдуна и от жалости к себе. Чего бы я сейчас не отдала, чтобы мчатся в санях с Роландом, и чтобы ветер был в лицо, и бубенчики на лошадиной сбруе вызванивали веселую мелодию. Но ехать с колдуном?..

Близар вернулся через час, и Сияваршан перетащил из саней в кухню множество свертков.

— Разбирай, Бефаночка, — сказал он, подмигнув мне. — Никогда не видел, как Близар самолично ходит по лавкам! Так что не волнуйся — за все заплачено честно, серебром.

Я развернула один из пакетов и обнаружила великолепную свиную вырезку, а в другом пакете нашлось белое рождественское печенье — его часто пекла мама, называя на свой манер — брутти-ма-буони, некрасивые, но вкусные.

— Пробуй, — добродушно разрешил Сияваршан.

Не удержавшись, я взяла один белый кусочек, из которого торчали ядрышки миндаля, и положила в рот. Это было божественно вкусно! Словно ты пробуешь на вкус саму зиму!.. Хрустяще, свежо, чуть покалывает язык… Я съела еще один, и еще, и только потом заставила себя остановиться. В других свертках оказались не менее вкусные сладости — нуга, карамельные конфеты и даже ломтики фруктовой коврижки, щедро посыпанные сахарной пудрой. Сияваршан только довольно щурился, глядя на меня.

В кухне запахло знакомыми ароматами новогодних праздников, и я спросила:

— А когда вы будете украшать елку?

— Елку? — Сияваршан вскинул брови. — Никогда не ставили.

— Но ведь праздник…

— Не думаю, что это хорошая идея, — покачал он с сомнением головой. — Праздники? Здесь?..

Спорить я не стала, а отнесла в холодную кладовую мясо, уже предвкушая вкуснейшие свиные отбивные, запеченные в сметане, с чесноком. А пока следовало сварить кофе и насладиться «некрасивыми, но вкусными» в полной мере.

На бодрящий аромат призраки потянулись, как на ниточке. А может, им просто надоело летать где-то по мрачным закоулкам замка. Вскоре все мы сидели в кухне, устроившись очень уютно, и болтали почти по-дружески. Пусть я еще была сердита на Сияваршана и за ванную комнату, и за то, что утащил меня под лестницу, но сладости любого заставят подобреть.

Сияваршан рассказывал смешную историю о том, как они с Велюто, притворившись конями, стояли в королевской конюшне, а конюх решил подбросить им сена.