Господин с кошкой

В принципе, подчеркиваю. Однако с сильно ненулевой вероятностью. Потому что он жил и работал там, и я туда приехал на неделю.

Эта мысль уже десять лет наполняет меня чем-то похожим на мистический восторг.

Потому что, как доказали кропотливые библиографы, именно Марк Лазаревич Леви – это и есть загадочный М. Агеев, который написал и опубликовал в 1934 году в Париже «Роман с кокаином». Одну из лучших русских книг столетия, на мой вкус.

Никто не знал, кто этот человек и куда он делся. Грешили на Набокова. Однако потом выяснилось, что это Марк Лазаревич Леви, из купцов, родился в 1898 году, в эмиграции с 1920-х, вернулся в СССР после войны, от литературы отошел, заведовал кафедрой в Ереване, где и умер в 1973 году.

Но я опять же не о том.

Марк Лазаревич очень правильно распорядился.

Написал блистательный роман под псевдонимом. Потом, возможно, попробовал еще. Наверное, не получилось. Или получилось, но не так. Ну и всё. Забыли, проехали. Не надо натужно подтверждать свое присутствие в литературе. И тем более не надо цепляться за свой одинокий шедевр, раскрывать псевдоним и требовать восхищения.

Хотя книга восхитительная.

И поступок – тоже.

Тема судьбы

энциклопедии словари справочники..

Граббе (Grabbe) Кристиан Дитрих (1801—1836) – немецкий драматург. Социально-исторические драмы, сочетающие реализм с романтической условностью.

Большой Энциклопедический Словарь

Учился праву в Лейпциге и Берлине, хотел стать актером и режиссером, дружил с Тиком и Гейне (последний назвал Граббе «подвыпившим Шекспиром»). Имел пристрастие к алкоголю (пьяницей была его мать, жена управляющего тюрьмой). Семейная жизнь Граббе не сложилась. Он перебивался на различных мелких службах, откуда его тут же выгоняли, бедствовал и голодал.

Википедия

После неудачной попытки найти в Дрездене исход своим стремлениям к актерской деятельности Граббе вернулся на родину и получил место аудитора при военном суде. Неудачный брак, недовольство своим прозябанием в небольшом городе сильно его угнетали; он старался найти забвение в разгульной жизни, что вызвало еще большие семейные неурядицы и лишение места. По приглашению Иммермана он переехал в Дюссельдорф где хотел начать новую жизнь, но привычка взяла свое. В разладе с самим собой и с обществом, с совершенно расстроенным здоровьем…

Брокгауз и Ефрон

…в 1836 вернулся в Детмольд, где умер, стяжав печальную славу спившегося гения.

Краткая Литературная Энциклопедия

Дитя свободы

тщетны были бы все усилья

Он обычно не звонил домой, когда уезжал. В звонках был какой-то контроль, и она могла это почувствовать. А иногда ему казалось, что будет какая-то навязчивая нежность. Тоже лишнее. Тем более что он уезжал хоть и часто, но ненадолго, дня на три-четыре.

Но в этот раз решил позвонить. Уселся в кресло, вытянул ноги в гостиничных махровых тапочках, поставил телефон на колени. Набрал номер.

Она сразу сняла трубку, просто моментально.

– Привет, – сказала она. – Как хорошо, что ты позвонил.

– Привет, – сказал он. – Как ты?

– Все хорошо, спасибо, – сказала она. – Правда, хорошо, что ты позвонил.

– Ну вот видишь, – сказал он. – У меня тоже все неплохо. Завтра буду.

– Нет, в самом деле хорошо, что ты позвонил, – в третий раз повторила она. – Мне надо с тобой поговорить.

– Хорошо, – сказал он. – Давай.

– Я тебе всегда говорила правду. Что у меня никакого опыта в жизни не было. И что ты самый главный человек в моей жизни. Я тебе говорила, помнишь?

– Помню.

– Я тебе правду говорила! – строго сказала она.

– Хорошо, – сказал он. – Понятно.

– Что тебе понятно? – вдруг закричала она.

– Все понятно, – сказал он. – Пока.

– Подожди, подожди, – быстро заговорила она. – Не бросай трубку. Мы же доверяли друг другу. Я хочу, чтоб ты понял. Я думала, что ты самый-самый на свете. Самый красивый. Сильный. Умный. Добрый. Вот. И ты всегда был такой, по сравнению со всеми. А теперь есть другой человек, он мне гораздо больше нравится.

– Ты влюбилась? – спросил он. – То есть полюбила, я хотел сказать.

– Погоди! – снова закричала она. – Он красивее тебя. Такой рослый, загорелый. Он сильно больше зарабатывает, притом у него много свободного времени. У него вообще свободный график. И машина классная. Очень внимательный и добрый. И гораздо образованней, чем ты. Четыре языка знает, честно.

– Я верю, – сказал он. – Я верю, конечно же. То есть он лучше меня?

– Что-что? – не расслышала она.

– Он лучше меня?

– Что значит лучше?– переспросила она.

– Ничего, ничего. Спасибо. – Он бросил трубку.

Назавтра, когда он ехал из аэропорта домой, на мобильник позвонил сосед и сказал, что у него из-под двери идет дым. Он попросил таксиста ехать быстрее, но все равно не успел. Квартира выгорела почти вся. Она сгорела тоже. Перегорела сама и дом сожгла.

Он отверткой расковырял ее грудь. Вытащил почерневший движок. Титановые ребра рассыпались по обугленному полу. Голова отлетела и раскололась на сто частей. Он подобрал фарфоровые зубки, вытер их платком от сажи, спрятал в нагрудный карман и заплакал.

Экстра-класс, двойной тариф

Stanislawski Club

Худенький паренек взял деньги, смял, сунул в карман, сказал, что через полчаса, и убежал, скрылся за углом коридора.

Через двадцать восемь минут он отпер дверь номера. Еще через две минуты в дверь тихо постучали.

– Открыто! – крикнул он и шагнул ей навстречу.

Она была действительно экстра-класс, паренек не обманул. Она взглянула на него прозрачными синими глазами и сразу обняла его, приникла животом, бедрами, грудью, щекой, обдала горячим дыханием, в котором смешалось вчерашнее вино, сегодняшняя рюмка коньяку и мятные таблетки.

– Погоди, – он отстранил ее. – Сумку поставь.

Он запер дверь и сел на стул, она осталась стоять на ковре, под люстрой. Помолчали.

– Ну, иди в душ, – сказал он.

– У нас на этаже номер, мы перед вызовом моемся, обязательно, – сказала она. – Хотите стриптиз? Или сами разденете? Нет, конечно, я могу в душ, если хотите. Как выходить – в простынке или голенькой? А хотите, давайте вместе в душ!

– Помолчи, – сказал он. – Пока хочу, чтоб было тихо.