Господин
Шрифт:
По бокам двери - дубовые, тоже как дома, но это уже заслуга хозяев, желающих поразить Властелина и его приближённых. Юноша отчего-то двинулся влево, хотя отлично знал, что там спальня Ниты. Так и есть: телепатка разметалась по огромной, как у Слая, кровати с балдахином - волосы невесомым, словно паутинка, серебристо-золотым ковром накрыли обе подушки, лёгкое одеяло слетело на пол. Взгляду открылось облачённое в тонкую шёлковую сорочку тело - фиалкиец беззвучно фыркнул - сорочка перекрутилась, местами задралась. Есть на что посмотреть. Всё это великолепие купалось в таинственном свете ночника - Нита не боялась темноты, но не любила, не принимала ту бестрепетно.
И всё-таки кое-чего ощутимо не хватало. Да пусть его.
Слай крадущейся ласковой кошкой подошёл к телепатке - вообще-то, он
– Простите, госпожа, - беззвучно шепнули губы.
– Так надо.
Укрепить сон магией Слай побоялся - заклинание мог ощутить Динька, а уж пробуждение мальчика в планы Властелина не входило. На краткий миг он даже малодушно решил не наведываться к ребёнку, но вовремя одумался - он и без того бросает ученика, так хотя бы всё сделает честно, без лишней подлости.
У Диньки было темно - хорошо. А теперь не думать и не дышать - в ребёнке соединились великий маг и мощный принимающий, не в нынешнем состоянии тягаться Слаю с обоими. Телепат уловит неприкрытое смятение, маг почувствует магию - нет сил на маскировку и обман, а до полной пустоты ещё далеко. Единственный путь - попытаться слиться с аурой спальни. И ещё следует быть бесшумным… Как трудно! Но необходимо.
Слай осторожно вытянул из-за пазухи книжечку и положил её в изголовье, рядом с щекой Дини - хоть таким сомнительным образом, но долг учителя перед учеником выполнен. Мальчик сможет учиться по заклинателю Слая сам, а потом, возможно, и Ремид ребёнку поможет.
Всё, пора уходить.
"Прощайте. Простите… Кажется, я вас всё-таки люблю".
Берри не спалось. На душе было кисло, одиноко. Он не понимал, что же ему делать дальше. Он не мог оставаться колонизатором. Он не мог оставаться капитаном "Феникса". Как-то неожиданно резко он понял, что у корабля теперь нет одной важной детали - детали, которая стала неотъемлемой именно с приходом нового капитана. Натин.
И теперь "Феникс" исчез, а его бывший капитан мучился бессонницей в одиночестве.
С тяжким вздохом Берри выбрался в коридор прогуляться и мигом наткнулся на того, с кого всё это началось. Слай выходил из комнат телепатки.
– Ты?!!
– звездолётчик рванул фиалкийца за грудки, хорошенько тряханул и прижал к стене.
– Я.
– Что ты, врата побери, у них делал?!!
– Мм-м, что, по-вашему, может делать мужчина в спальне женщины?
– нагло ухмыльнулся Слай. И в наказание за глупую ложь магия резким толчком покинула тело и разум, не вся целиком, но очень, очень много. Верно, сейчас не то время, чтобы играть с ревнивцами. Сейчас и времени-то нет… Юноша крутанул запястьями, дёрнул плечами, выскальзывая из жёсткого, но плохого из-за неконтролируемой ярости захвата, и оттолкнул прочь Берри.
– Отвалите! От греха!
Бывший капитан и не подумал подчиниться - он с мальчишечьим запалом лез в драку, ничего и никому не доказывающую. И Слай не сдержался.
– Берри!!!
– крик и непривычное обращение, а, может, ещё что, приостановили мужчину.
– Берри! Прекрати! Слышишь? Хватит! Достаточно изображать идиота!
– Что? Я?
– Явное дело, ты! Я же с самого начала сказал, чего желаю! Ещё на Фиалке. Так какого демона ты требуешь от меня чего-то иного?! И… почему бы тебе хоть чего-нибудь не захотеть от себя! И, наконец, понять, что происходит! Да тебе плевать на МАТ и Большой совет. Тебе плевать, что я провозглашён Властелином Вселенной. Тебе нет дела до того, как я этого добился… - Слай утих, отвёл глаза.
– Хотя… может, тебе-то как раз и есть дело… до всего… ты странный, но… Но всё едино - это не более чем отговорки для себя! Не более чем нежелание разобраться с собой! С тем, чего жаждешь именно ты!
– И чего же?
– Берри, протри глаза, а! Даже я знаю, чего от меня хочет Релиста. А ты так ничего не понял? Жуть.
– Сверхновая в борт! Что я должен понять?! Объясни, раз такой умный!
– Неужели
ты искренне веришь, что тогда, среди звенек, меня остановила ненависть Натин?!– Ты всё слышал… - Берри как-то потерянно посмотрел по сторонам, попятился, упёрся спиной в противоположную стену коридора.
– Слышал…
– А ты, если с совестью поговорить, сомневался?
– удивился фиалкиец.
– Так вот, послушай правду. Нита… Натин ошибается. Бесконечно и бесповоротно ошибается. Знаешь, в чём?.. На священную поляну фей, их единственное не только на Фиалке, а вообще во Вселенной кладбище, которое не первый век охраняет мой род, вваливаются какие-то наглые людишки, ставят уродливую железяку и изображают богов… Да я в богов никогда не верил! А тут!.. Берри, что я, по-твоему, должен был сделать? Как мне повелевал долг? И на что толкал меня страх, если позади были враги, а впереди…
Кладбище. Колонизаторы - народ суеверный, среди них считалось плохой приметой находить на новых планетах кладбища и заброшенные алтари… Кладбище. Фиалка встретила их погостом, пусть и не человеческим, другой расы, той самой, которую Берри во все глаза отказывался видеть в недрах Азтона… Кого же ещё называть феями?.. Кладбище…
– Убрал бы осквернителей и помеху в одном лице. Но Натин…
– Да, Натин о том и говорила. Но… ты взрослый и умный, скажи, как ненависть могла меня остановить? По-моему, только подхлестнуть. Я бы уничтожил… но не просто, не только вас, а именно осквернителей. Не мог я тогда думать, не имел времени строить догадки и проверять предположения - я уничтожил бы всех осквернителей. Всех! А это не только десант, те, кто топтал могилы и цветы, а и те, кто его ждал. "Феникс", Берри… Но "Феникс" не для себя старался, а, значит, смерть бы пришла и к тем, кто купил бы Фиалку. Но и они не последнее звено. И… и существовала бы во Вселенной всего одна планета. Одна-единственная… - Слай сглотнул, вытер дрожащей рукой со лба пот - слишком хорошо вдруг представил, что едва не сотворил.
– Но кое-что успело защитить мир, остановить меня. Я ощутил любовь. Странную, потаённую, скрытую среди других чувств, такую для них чужеродную, далёкую. Меня как будто чем-то стукнули, когда я её уловил, опутанную странной мешаниной эмоций и ощущений… Стукнули - и я на миг остановился, чтобы прислушаться. Прислушаться к каждому из вас и вовсе не к тому, что лежало на поверхности…
– Любовь? И кого Натин любит?
– Вот уж, откуда мне знать? Спроси у неё сам, - юноша внимательно посмотрел на собеседника.
– Берри, я не о ней… Но ты спроси. Только сначала разбей камень своего сердца и глянь, может, там птичка живёт… А теперь прости, мне пора… Но ты спроси!
Фиалкиец бросился прочь. А Берри смотрел и смотрел ему вслед.
– Ты хочешь… Сверхновая! Ты хочешь, чтобы всё опять было по-твоему?!
– сквозь зубы выдохнул капитан без корабля, но где-то внутри, в груди что-то заныло. Словно и впрямь затрепетала крылами раненая птица.
Неясная тревога заставила Денилу проснуться. Ничего необычного, всё нормально.
– Свет, - приказал мальчик по-фиалкийски. Над головой воспарил тёплый огонёк - время, проведённое на Фиалке, заставило если не позабыть о технике, то перестать воспринимать её как нечто естественное и привычное - теперь душой и разумом владела магия.
Налюбовавшись творением, Денила опустил взгляд и увидел заклинатель. Понял.
– Ма-ам! Слай ушёл. Навсегда! Правда ведь! Он не хочет быть Властелином. Он… он… он решил умереть!
Натин влетела в одежду и, держа сына за руку, выбежала из комнат.
– Берри?
Капитан, какой-то помятый, больной, устало посмотрел на женщину.
– Берри, ты видел Слая?
Он пожал плечами и вяло указал в сторону.
– А, - махнула рукой телепатка.
– Диня, веди!
– Да, мама.
Берри проводил их тусклым взглядом. Однако что-то внутри уже готовилось завопить корабельной сиреной.
Они нагнали Слая быстро - магия уходила резкими толчками, а расплачивалось тело. Ноги не шли, резало живот, потому юноша то сгибался, то выпрямлялся, словно убаюкивал больные внутренности - со стороны, какая-то марионетка в неумелых руках.