Госпожа Эйфор-Коровина и небесная канцелярия

Дон Фердинанд вытащил из рукава небольшой кусок пергамента. Увидев его, дон Хуан, переменился в лице и бросился вперед, чтобы выхватить.

– Не-е-ет, - рыцарь успел убрать находку.
– Так просто вам его не получить!

– Что вы хотите?
– спросил побледневший как бумага де Бальбоа.

– Вот так-то лучше, - дон Фердинанд отошел чуть подальше, и повернулся к дону Хуану спиной.
– Если вы хотите, чтобы мы не давали хода вашему делу и отпустили эту ведьму, донью Боскана-и- Альмагавера, к которой вы, кажется, не равнодушны, то откройте секрет превращения любого металла в золото.

– Но...
– дон Хуан рассмеялся бы, но ситуация оборачивалась так, что места для веселья не оставалось совершенно.
– Это абсурд!

Де Бальбоа щелкал костяшками пальцев, замерев в каком-то странном, вытянутом положении. Он старательно тянул подбородок, как будто пытался рассмотреть что-то вдалеке и постоянно привставал на носки. Потом задергал шеей, неестественно выворачивая ее вбок.

– От кого вы получили этот нелепый донос?
– спросил он, но голос его сорвался и вопрос прозвучал фальцетом.

– Вот этот?
– и дон Фердинанд, словно царевна-лягушка, вынул из другого рукава второй свиток.

– Вы что, весь архив на себе таскаете?
– усмехнулся де Бальбоа.
– Скажите мне, от кого этот донос, и я вам объясню, что за причины заставили этого человека меня оболгать.

– Донос от вашей жены, милейший юноша, - улыбнулся дон Фердинанд.
– Не нужно было ею так открыто пренебрегать. В конце концов, на мой вкус, она много приятнее этой ломаки Боскана-и-Альмагавера.

– Так может быть, вы заберете себе Алонцу и оставите меня в покое?
– дон Хуан издевательски усмехнулся.

– Вы не в том положении, чтобы мне дерзить!
– вскипел дон Фердинанд.

– Вы ничего не сможете доказать! Я буду все отрицать, а насчет этого скажу, что Алонца оговорила меня из ревности! Тем более, что это действительно так!
– дон Хуан вскочил и приблизился к рыцарю. Тот сделал несколько мелких шажков назад.

– Не отпирайтесь, дон Хуан! Мы нашли у вас все необходимые компоненты, огромное количество гелиотропа, свинец в слитках! Если вы откроете секрет превращения металла в золото, то сохраните жизнь и себе, и этой вашей донье Инесс!
– крикнул он с безопасного расстояния.

– О, Господи! Неужели вы думаете, что если бы я умел превращать любой металл в золото, то возился бы с этими чертовыми бабами!
– закричал дон Хуан.
– Неужели я сидел бы в этом проклятом замке?! Неужели я бы стал добиваться благосклонности этой шлюхи - доньи Инесс?! Черт возьми! Да если бы я умел делать золото - то давно бы уехал в Англию, где нет этой колдовской истерии! Где можно быть красивым, молодым, богатым и не бояться, что какая-нибудь истеричка в любой момент обвинит тебя в колдовстве!

– Невиновный человек не признается в чародействе, - категорично возразил дон Фердинанд.
– Ибо, Христос сказал: "Чего убоюсь, если со мной Господь?".

– Да уж, - горько усмехнулся дон Хуан, - да если на вас, отца Бартоломее, или, черт возьми, самого папу примерить "испанский сапог", да растянуть на дыбе - вы признаетесь во всем, только бы избежать мучений. Вы признаетесь во всем, чего от вас захотят, потому что закон предписывает пытать до тех пор, пока не будет получено признание.

– Не пытайтесь увиливать, дон Хуан! Не забывайтесь! Доминиканский орден добр и справедлив, но его терпение не безгранично, - дон Фердинанд наслаждался звуками собственного голоса, даже начал забывать, зачем он, собственно, пришел.

– И Доминиканский орден хочет, чтобы я научил его делать золото из любого металла? Но это же колдовство! Вы не боитесь попасть на костер?
– в голосе дона Хуана опять зазвучал едкий сарказм.

– Ну, хватит! Ты - самодовольный юнец, как смеешь так говорить со мной?!

– Ах, да! Я забыл, вы же ветеран войны с маврами...
– безысходность, как ни странно, оказала на де Бальбоа благотворное влияние. Теперь, когда он понял, что его неминуемо сожгут, потому что сделать золото из свинца он не сможет, волнение пропало.

– Стража!
– крикнул дон Фердинанд. В кабинет тут же вошло четверо здоровенных монахов, которые все это время находились за дверью.
– Уведите этого еретика!

Когда дон Хуан поравнялся с рыцарем, тот ухмыльнулся и тихо сказал:

– Ты все равно нам расскажешь, как добывать золото. Если для этого понадобится разорвать тебя щипцами на маленькие кусочки, я сам это сделаю! Я тебе покажу, наглец, как издеваться над графом Кастильским!

– Не знаю, какой ты рыцарь, дон Фердинанд, но в том, что из тебя выйдет отличный палач, уверен, - ответил дон Хуан.
– Привет маврам!

С этими словами де Бальбоа вышел в коридор, трясущийся же от злости дон Фердинанд шел позади охраны.

– Я с тобой поквитаюсь!

– Само собой, - ответил дон Хуан.
– Как ветеран борьбы с маврами" ты можешь потребовать, чтобы меня связали. .

– Не сомневайся, я так и сделаю!

В этот момент один из монахов-охранников размахнулся и дал арестанту такую затрещину, что у де Бальбоа чуть не вывалились глаза.

Ариадна Парисовна, ошарашенная услышанным, глубоко задумалась. Значит, дон Хуан не любил донью Инесс Боскана-и-Альмагавера. У него был прямой мотив убить мужа, чтобы жениться на вдове. Но как он собирался избавиться от собственной супруги? Дон Фердинанд же прибыл вовсе не по зову сердца, а по заданию доминиканского ордена, после того, как кто-то обвинил де Бальбоа в алхимических опытах. Интересно, кто послал письмо? Интуитивно госпожа Эйфор- Коровина чувствовала, что у всей этой пьесы один режиссер.

Поднявшись чуть выше, она бесшумно влетела в окно, и тут ее взгляд упал на пергаментный свиток. Видимо, в раздражении дон Фердинанд забыл его забрать. Ведьма взяла свиток, и рассеянно пробежала по нему глазами.

В следующую секунду она вздрогнула, словно ее ударили электрическим током, вскочила на метлу и в тот же миг оказалась возле часовни.

Спрыгнув со своего транспортного средства, Ариадна Парисовна бросилась внутрь и увидела Алонцу, склонившуюся над доном Карло-сом. Она собиралась его поцеловать! Отец Эрменегильдо стоял сзади, сложив руки в молитве.