Госпожа Клио. Восход

Синатхор в полном восхищении смотрел, как она уверенно достала перстень с зеленым камнем и протянула ему.

– Ты отправишься обратно, – приказала она.

– Но Суппилулиума, скорее всего, уже отбыл в Хатуссу…

– Что такое Хатусса?

– Столица хеттов. Она находится за горами Тавра и путь туда займет месяц, а у нас в запасе гораздо меньше времени.

– Ты не поедешь в Хатуссу, – Анхесенамон говорила медленно, обдумывая каждое слово, – ты вернешься туда, где был, и отдашь перстень его сыну. Любому. Отдашь безо всякого письма и ни о чем не будешь просить.

– Ты становишься мудрой, – уважительно заметил Синатхор.

– Женщине позволительно быть глупой, а царица обязана быть мудрой – как моя мать, как бабка Ти, впервые увидевшая Атона и показавшая его моему отцу.

– Ты знаешь даже об этом?!

– Ти сама мне рассказывала. И смотри, вот он, со мной! – не поворачивая головы, Анхесенамон вытянула руку, будто заранее знала, что два маленьких солнца находятся на прежнем месте, – он не покинет меня. Иди, Синатхор, и прости, что заставляю тебя вторично проделать этот тяжкий путь. Зато теперь я узнала себе цену, и если я сама не стою ничего, то буду сражаться за трон.

– Я отплываю, как только соберу новую команду, а то гребцы уже обессилили.

– Думаю, с этим нет проблем, – царица усмехнулась, – пообещай каждому по мешку зерна. Это достойная плата.

Синатхор вышел, а Анхесенамон ссутулилась, закрыв лицо руками; плечи ее тихонько вздрагивали.

– Я следую за Синатхором, – сообщил Виталий, – такого не найдешь ни в одном учебнике истории! Это надо видеть!

– А я? – Кристина растерялась, – я не хочу снова тащиться по этому дурацкому Нилу!..

– Не хочешь – не тащись.

Кристина поняла, что комплиментов больше не будет. Он просто двинется на север вслед за неуклюжим кораблем, похожим на расправившую крылья курицу и, в конце концов, растворится в ярко голубом небе, а она останется здесь одна. Зачем? Чтоб тупо висеть, как люстра, в спальне египетской царицы?

…А вдруг он, вообще, решит свалить в ту жизнь где-нибудь на полпути к Каркемишу, и пропадет еще на две недели?.. Нет, я не хочу пожизненно превратиться в светило, которому можно, в лучшем случае, поклоняться!.. Ее взгляд замер в одной точке, и точкой этой являлась Анхесенамон. …Она смогла мгновенно принять решение, а почему я не смогу? В принципе, мы ж вынуждены делать одно и тоже – продаваться. Не зря господин Виталий сказал, что мы с ней похожи…

– Кристин, – голос Виталия стал мягче, – может, все-таки прогуляемся? Ты ж теперь почти гид по Древнему Египту.

– Нет, – девушка опустила голову, – лучше скажите, какая поза вам больше нравится? Я согласна быть с вами.

Вопрос застал Виталия врасплох – он ведь даже еще не придумал, как два бестелесных создания будут заниматься сексом. …Чертов поэт!.. Ковыряется в своих страстишках, потом нажрется водки и идет трахать реальную земную бабу…

– Я готова, – пояснила Кристина для совсем бестолковых, – давайте, как мы будем это делать?

– Ну, для начала иди сюда.

Кристина «подплыла» совсем близко. Два сияющих шара слились, даже не ощутив объятий, и в это время в небе над Фивами возникла яркая вспышка, затмившая собой солнце, раздался грохот и одна из колонн дворца рассыпалась в пыль. Побледневшая Анхесенамон распласталась на полу, воздев руки.

– Атон, прости за то, что я сделала! Только не покидай меня!.. – крикнула она, но разве можно, даже богу, услышать человеческий голос в таком страшном грохоте?.. Естественно, ни Кристина, ни Виталий его и не слышали. Раскат оглушил их, и возникшая вслед за ним какофония показались тихой и нежной мелодией, а в глазах сделалось темно от сразу померкшего ослепительного света. Анхесенамон зарыдала, но этого уже никто не мог видеть – Атон исчез…

Виталий увидел стол, шкаф, пресловутое колесо Фортуны. Голова кружилась и во всем теле стиснутом одеждой, ощущалась ужасная слабость. Но с Кристиной дело обстояло еще хуже. Для нее подобная перегрузка оказалась просто непосильной. Ее обнаженное тело неподвижно лежало на полу, разметав руки; правда, присмотревшись, Виталий с радостью обнаружил, что грудь еле заметно поднимается и опускается. Одежда Кристины по-прежнему лежала на стуле, куда он сложил ее.

…Ну, конечно! – Виталий слабо улыбнулся, – материализация происходит в ту же точку, откуда произошел «старт»!.. Не надо было ничего трогать… хотя так она гораздо привлекательнее… надо ж поднять ее с пола, а то простудится. Почему здесь так холодно? – он обвел взглядом кабинет, пытаясь собраться с мыслями, – нет, одному перемещаться легче, чем таскать с собой пассажира…

Виталию хватило сил только на то, чтоб сдвинуть стулья, кое-как водрузить на них безжизненное тело и ткнуть кнопку обогревателя. После этого он повалился в кресло и закрыл глаза. В сознании мгновенно воцарился покой. Теперь он знал, что все будет нормально – надо лишь, чтоб прошло несколько часов.

* * *

Заметки, принесенные Дашей, Женя просмотрел быстро, потому что составляли они всего несколько листков, но зато почву для фантазии давали почти безграничную, ведь на сцене наконец появились хетты, о которых говорила «рыжая».

…Интересно, откуда она могла знать об этом? – Женя задумчиво уставился в окно. В какой-то момент ему показалось, что вокруг него плетется странный заговор, направленный на то, чтоб пустить его по строго определенному следу. Причем, виден этот след всем, кроме него – и «рыжей», и господину Виталию, и даже в какой-то степени Даше, исправно выполняющей роль курьера, – нет, это невозможно. Это мое творчество и никто больше не имеет права в нем участвовать! – ревниво подумал он, – да, я использую подсобный материал, и что? Другие годами сидят в архивах, выискивая неизвестные факты, а я получаю их таким, вот, нестандартным способом…

– Ах, вы хетты, мои хетты, хетты новые мои… – вполголоса пропел Женя, заменив неказистое слово «сени» на более близкое ему в данный момент. Он неплохо выспался и чувствовал, что мыслительный процесс начался вновь – оставалось лишь успевать заносить его результаты на бумагу. Довольный, вернулся к столу; время снова понеслось с бешеной скоростью, растворившись в тысячелетиях, и незаметно приближая вечер сегодняшнего дня.

Телефонный звонок на несколько минут вырвал Женю из песчаной бури, накрывшей караван Синатхора. Он попытался сообразить, кому вдруг понадобился, но поскольку сам никого не ждал и ни в ком не нуждался, решил трубку не брать вовсе. Несколько пустых слов могли на несколько часов сломать с такой любовью созданную картинку.

Телефон смолк и в сознании вновь тоненько завыл ветер, двигавший с места на место барханы и лихо закручивающий в небо хвосты песчаных смерчей.

…Наверное, еще спит… – Даша опустила трубку, – конечно, писать сутки напролет, без сна и отдыха!.. Я б так физически не смогла. Везет же людям – они находят способ реализовать себя, а я?.. Ведь я доставляю бесценную информацию ему, потому что сама ничего не могу с ней сделать. Наверное, все-таки существует, так называемая, Муза, которая дает авторам талант и вдохновение…