Грани матрицы

– Евгений Воронов. По паспорту – Галкин. – ответил я. – Мне показалось, что мы с вами знакомы… Извините.

Конечно, было бы очень обидно, если бы Лиза сделала вид, что не знает меня. Но глаза девушки распахнулись шире, она прикрыла рот ладонью и рассмеялась.

– Женя! Я тебя не узнала… Думала, какой-то сумасшедший… Ты тоже даешь – вырядился как клоун, да еще с цветами! У нас вокруг университета часто бродят шизанутые. Изобретатели вечного двигателя по большей части. Ну и поэты-романтики. В вечерних костюмах, с книгами или тросточками. Только и мечтают, чтобы рассказать кому-то о своих великих идеях. Симпатичным девчонкам прохода от них нет. Сразу в любви признаются. До гроба.

Не скажу чтобы меня речь Лизы оставила равнодушным. Я даже немного обиделся. Немного – потому что, разговаривая, она взяла меня за руку и повела куда-то в глубь парка.

– Ты извини, если поставил тебя в неловкое положение… В мое время так одевались… Я выбрал одежду по своему вкусу. А цветы – тебе.

Девушка улыбнулась и взяла букет. И куда она теперь его денет? Об этом я не подумал.

Мне действительно было неловко и стыдно. То-то студенты поглядывали на меня искоса, когда я дожидался у входа. Хорошо, хоть полицию не вызвали!

Сзади послышались быстрые шаги. Кто-то схватил меня за рубашку.

– А ну-ка, отпусти ее! – возмущенно выкрикнул парень лет двадцати, с густыми черными волосами, явно химически завитыми, в немыслимо цветастой Рубашке. Сандалии у него были почти такие же, как те, что лежали у меня в пакете. Парень был высокий и мускулистый.

– В чем дело? – холодно спросил я.

– Он к тебе пристает, Алиса? – спросил парень, игнорируя меня.

– Нет, Дима. Это мой старший товарищ. И будет лучше, если ты нас оставишь.

– Странные у тебя друзья. Вот я ему наподдам сейчас!

Такое наглое заявление меня слегка удивило.

– Не горячитесь, молодой человек, – спокойно сказал я.

– У меня четвертый дан по карате! – предупредил юноша. – И я сделаю из тебя отбивную!

– Вы считаете, что если научились драться, так теперь можете избивать человека прямо на улице? – усмехнулся я. – Только потому, что вы сильнее?

– Типичная гладиаторская риторика! – заявил молодой человек, размахивая руками.

На опытного бойца он не походил – слишком размашистые движения. Впрочем, какая разница? Драться с ним я не собирался в любом случае, будь он чемпионом мира по карате или увечным дистрофиком.

– Лиза, этот молодой человек тебе нужен? – спросил я.

Понял, что напрасно назвал девушку тем именем, к которому привык, но было уже поздно. Проще всего – не замечать ошибки. Парень примет ошибку за оговорку. Да и вообще, может быть, дома ее действительно зовут Лизой. Называют же иногда Елен Ц Аленками?

– Ты боишься его? – удивленно спросила Лиза.

– Боюсь? Почему ты так решила?

– Потому что ты не принял вызов, – ответил за нее Дима, самодовольно улыбаясь.

Девушка спрятала пистолет в сумку. Меня она сначала испугалась, а этого приставалу, видимо, считала безобидным.

– Как я должен поступить? – холодно поинтересовался я у парня. – Избить тебя? Или ответить на твои угрозы угрозами? Будь уверен, я в долгу не останусь! Но ты пока не сделал мне ничего плохого. Если ты повернешься и уйдешь – инцидент исчерпан.

Тут Дима размахнулся и без предупреждения въехал мне по носу. Если бы в последний момент я слегка не повернулся и удар не пришелся большей частью вскользь, по щеке, кровь из носа пошла бы точно. А мог бы и сломать – бил не шутя.

Я согнулся, закрыв лицо руками. Настырный каратист попытался въехать мне под дых ногой. Впрочем, удар пришелся по локтям, и, наверное, его ноге досталось так же, как моим рукам. Сандалии – не лучшая обувь для ударов ногами.

Лиза испуганно вскрикнула, но пистолет не доставала. Видимо, считала, что, когда мужчины выясняют отношения, лучше не встревать. И была права.

Однако ж с этим безобразием пора заканчивать. Пусть у тебя четвертый дан по карате, но и я когда-то занимался боксом. Сейчас ты узнаешь, как нападать исподтишка!

Резко выпрямившись, я выбросил кулак, вкладывая в движение всю энергию тела. Если каратист успеет увернуться от прямого удара, я полечу дальше и буду легкой мишенью. А потом этот слон меня растопчет. Но он не успел.

Не знаю точно, в какую точку головы я попал, но попал хорошо. Кулак заныл от крепкого удара. А Дима тяжело рухнул на кусты рядом с дорожкой. Я было собирался нанести контрольный удар. Конечно, лежачего не бьют и все такое, но когда я начинаю драться, то дерусь на поражение. Однако Лиза не позволила мне пойти против неписаных правил, схватив за руку.

– Достаточно. Это будет ему хорошим уроком. Каратист лежал поверх пышных зеленых кустов в отключке.

– Я вызову «скорую», – сказала Лиза. – И пойдем отсюда скорее.

Девушка нажала несколько кнопок на своем телефоне, быстро проговорила что-то в микрофон и повернулась ко мне, широко улыбаясь:

– Побежали! Ты прав, и суд тебя оправдает, но зачем нам терять время на выяснение отношений с полицией? К тому же лучше не засвечивать идентификатор лишний раз.

Меня не надо было упрашивать. Мы быстро пошли дальше по дорожке. Хорошо, хоть сейчас вокруг нас не собралась толпа. Думаю, зрителей не было не потому, что драка никого не интересовала, – в этот час парк был почти безлюден.

– Дима давно нарывался, – заметила на ходу Лиза. – Он избил трех парней, которых застал радом со мной. Двое подали на него в суд, и он заплатил каждому сто рублей штрафа, возместил лечение и ущерб. Но не успокоился.

– А к тебе он не приставал? – спросил я.

– Сексуальные домогательства – это уже тебе не обычная драка. Не хочет же он в тюрьме сидеть? – улыбнулась Лиза. – Честно говоря, я не очень-то и переживала, что он меня сторожит, – по крайней мере никто не приставал в университете. Хотя надоело, конечно, – и поговорить-то ни с кем нельзя было. А сам он мне никогда не нравился.

Девушка посмотрела мне в глаза и рассмеялась. От этого мне стало тепло и хорошо. Едва ли не впервые с того времени, как я очнулся в бункере.

– Поедем ко мне, – предложила Лиза. – У тебя щека начала опухать… Или заедем в больницу?

– Из-за такой ерунды? Поехали к тебе. Купим что-нибудь пожевать по дороге. Ты умеешь готовить?

Лиза замялась, и я понял, что богатой кулинарной практики у нее не было.

– Зато я умею, – успокоительным тоном сказал я – с голода не умрем!