Грани одиночества

Встречал нас полный немолодой мужчина — Томан, с которым мы путешествовали в прошлый раз.

— Алла, Сэпий, я очень рад, что у вас все так хорошо сложилось, — радушно сказал советник.

— Спасибо, Томан. В тот памятный день вы привели ко мне настоящее сокровище, так что я ваш должник, — ответил Сэпий.

Я нахмурилась: не очень мне приятна мысль, что мой муж будет должен подданному Андариэла — неизвестно, чего может потребовать этот мерзавец через обязательства советнику.

— Ваше гнездо охраняет нас от набегов подземных тварей, а Алла подарила жизнь новому, сильнейшему в истории гнезду, которое обеспечит безопасность моим детям и внукам, так что ни о каких долгах не может идти и речи, — учтиво парировал мужчина.

— Мы бы хотели засвидетельствовать свое почтение его величеству Андариэлу Нимейскому и отбыть в Обитель арахнидов, — не стала я разводить вежливые речи и перешла сразу к цели нашего визита.

— Сожалею, но вчера утром император отбыл с дружеским визитом к герцогу Фероссу, и когда он вернется, нам неизвестно.

— Тогда мы вернемся, когда его величество будет у себя, — предложила я.

— Понимаю ваше нетерпение, но придется подождать его здесь. Мы поселим вас в гостевых покоях, но уехать, не оскорбив императора невниманием, не получится, — краснея и потея, сказал Томан.

Я готова была скрипеть зубами от ярости на мерзкое Величество, но слово взял Сэпий и согласился задержаться до приезда императора.

Нас разместили в просторных апартаментах из трех комнат. Они были светлыми, уютными и вполне комфортными, но дворец — последнее место, где я хотела бы задержаться. К счастью, завтракали и обедали мы у себя в столовой, куда услужливые горничные приносили нам еду, но ужинать приходилось в королевской гостиной в окружении местных ловеласов и скучающих девиц, которых в огромном количестве пригрел рядом с собой недальновидный Андариэл. Среди этой напомаженной, жеманной толпы знакомым, но от этого еще менее приятным лицом была Дилейна. Графиня кидала на меня откровенно злобные взгляды, не забывая периодически упоминать о моей принадлежности к «грязным» арахнидам.

Молодые мужчины мое появление приняли как вызов их самолюбию, всячески пытаясь привлечь мое внимание и заставляя хмуриться моего мужа, который со своей стороны стал объектом насмешек и издевок со стороны легкомысленных девиц. Они рассматривали его скорее как диковинную зверушку, чем как мужчину.

Все это бесило и раздражало меня неимоверно, заставляя практиковаться в остроумии и злословии как с настырными ухажерами, так и с глупыми курицами, бросающими многозначительные фразы в адрес моего мужа. Уже прошла неделя с момента получения мной приглашения и пребывания в этом отнюдь не гостеприимном месте, а Андариэл все не появлялся.

Я очень скучала по нашим детям. Хоть Сэпий и заверял меня, что у них все хорошо, но сердце мое рвалось к ним, домой — в мой уютный подземный мир, где не было подлости, жеманства и фальши, только радость и тепло.

— Сэпий, к черту это гадское императорское величество и приличия! Он послал мне приглашение, а сам изволил отбыть с визитом к одному из своих прихлебателей на неделю. Я не вынесу больше нахождения в этом гадюшнике, давай уедем.

— Потерпи, моя любимая, — обнял меня муж, целуя нежно в шею. Этот подлый прием заставил меня забыть и о раздражении, и о яростном желании сейчас же пренебречь «гостеприимством» Андариэла. — Если мы уедем сегодня, то целую неделю здесь пребывали зря. Он не может гостить у подданного вечно. В конце концов, ему нужно управлять государством, и неделя — это предельный срок отсутствия монарха на троне.

Я сдалась не столько от аргументов моего арахнида, сколько от касания горячих губ к чувствительной коже и умелых ласк любимых рук. Жаль, но больше мы ничего себе позволить не могли. В наших комнатах находились еще Диззи и шестеро воинов, которые полностью заняли балкон и прихожую, закрывая наши апартаменты от незваных посетителей.

Тяжело вздохнув от перспективы продолжения моего вынужденного воздержания от нашей весьма активной супружеской жизни, я уткнулась в плечо мужа, вдыхая терпкий, приятный аромат самого родного мужчины во всех мирах. В этот момент раздался стук в дверь. Дарион — один из воинов — открыл дверь, впуская заикающегося от страха визитера. Им оказался молодой гонец с вестью о том, что его величество отбыл из родового гнезда герцога Феросса и ночью прибудет во дворец.

Император Андариэл Нимейский

Несмотря на полный неоднозначных событий день прибытия в усадьбу Феросс, я искренне наслаждался своим небольшим путешествием. Это место хранило одни из лучших воспоминаний моего далеко не безоблачного детства. Горная прохлада, после душного лета столицы, подарила бодрость и новые силы, а приветливые хозяева окружили меня искренним теплом и заботой, которых я слишком давно не чувствовал.

Мой верный друг Сантос всюду сопровождал меня, и его общество дарило мне дополнительные положительные эмоции. Единственное, что вносило смуту в мой внутренний мир, — это Алисия.

Маленькая вредина старалась как можно чаще попадаться мне на глаза. Ее матушка, герцогиня Белинда, приставила к проблемной дочери ворчливую немолодую дуэнью, но даже присутствие матроны не останавливало малышку от откровенного флирта.

Признаюсь честно — я каждый день ждал появления зеленоглазой бестии, волнуясь, как юнец перед свиданием, и ни разу малышка меня не разочаровала, упорно находя поводы и способы повидаться. За день до отъезда она все же умудрилась сбежать от строгой мадам Кашир и застать меня наедине.

Выдался ясный погожий день. Частые для этих прекрасных, но суровых мест ветра затихли и, несмотря на горную прохладу, солнце приятно припекало. Пока семейство Феросс было занято планированием званого вечера в нашу честь, я решил уединиться в саду, просто насладиться тишиной и одиночеством. Мой камердинер Тиас постелил теплый шерстяной плед прямо на аккуратном газоне возле векового дуба, неизвестно каким чудом выжившего и раскинувшего свои могучие ветви на этой высоте. Где-то в кроне заливисто пели птички, неподалеку хрустальным переливом капель воды шумел горный ручей, и я позволил себе задремать, наслаждаясь чудесным днем и прекрасным настроением.

Не знаю, как долго я спал, но пробуждение было таким же приятным, как и сон, что привиделся мне. В царстве грез я снова был беззаботным ребенком, окруженным любовью родителей и прислуги. Мы были на пикнике, которые так любила мать. Отец тренировал любимую овчарку, а мама гладила меня по волосам и целовала мое лицо. Когда-то такое поведение родительницы вызывало у меня смущение и неловкость, но сейчас я искренне радовался ее ласке, надеясь, что сон не кончится никогда, но в сознание упорно пробивалось ощущение, что меня действительно кто-то трогает. Я резко распахнул глаза и прижал нарушителя моего спокойствия своим тяжелым телом.

— Вы так красивы, когда спите, выше величество, — тихо сказала Лиса, распростертая подо мной. На девушке было легкое платье из бирюзового сатина, удачно оттенявшего ее красивые глаза. Она нервно облизывала пухлые розовые губы, вызывая у меня острое желание попробовать, насколько они сладкие и нежные.

— Ты опять за свое, Алисия? — хрипло спросил я, борясь с похотью. — Я говорил, что приближаться ко мне без предварительного уведомления опасно. У тебя что, нет чувства самосохранения?