Граница смерти

Ковальски успел отклонить голову в сторону, пальцы со смертоносными лезвиями скользнули мимо, и он нанес несильный, но точный удар по подбородку проститутки.

Ковальски опустился в кресло за своим столом и пробурчал:

– Усадите на стул эту суку.

Затем он пошарил в выдвижном ящике, достал банку жевательного табака и сунул щедрую порцию за нижнюю губу.

Два других детектива подняли женщину, надели наручники, подключили к нашейному гнезду нейронный трод, нейтрализующий механизм выдвижения острых лезвий из-под ногтей, чтобы она не смогла снова отомкнуть замок наручников, и вернулись к своей работе.

– Тебе следовало проверить, нет ли у нее бритв под ногтями, – бросил Трэвен, направляясь к кабинету капитана. – Продолжай так и дальше, и тебе когда-нибудь вручат на блюде твою собственную физиономию.

Ковальски смущенно улыбнулся и сделал непристойный жест пальцем.

Трэвен остановился перед дверью с надписью золотыми буквами на матовом стекле «Капитан детективов» и постучал.

– Войдите, – прогремел глубокий бас Кайли. Трэвен положил ладонь на пластинку у входа, и дверь с шуршанием отодвинулась в сторону. После того как он вошел, дверь автоматически закрылась.

Лео Кайли стоял за своим письменным столом – высокий чернокожий мужчина в слаксах и белой рубашке с галстуком. Серебристый венчик седых волос – все, что осталось от когда-то густой африканской шевелюры, – создавал впечатление ореола вокруг его головы, на макушке которой красовалась огромная лысина, отсвечивающая под лампами дневного света. Он сердито посмотрел на кипы бумаг, загромождающие стол, затем перевел взгляд на Трэвена.

– Вы хотели видеть меня?

– Вот уже почти два часа. – Кайли отодвинул бумажные завалы в сторону, нашел кнопку дистанционного управления и нажал на нее, включив экран единственной стены, свободной от фотографий разыскиваемых преступников и объявлений об их розыске. – Какой смысл, черт возьми, иметь автоответчик, если ты никогда не откликаешься на звонки?

– Не хочу выслушивать уговоры торговцев алюминиевыми жалюзями, чистильщиков ковров или беседовать с представителями секты «Свидетели Иеговы».

– Снимай плащ и садись. Нам нужно поговорить. Трэвен снял плащ, положил его на соседнее кресло, отстегнул СИГ/Зауэр с кобурой от ремня и сел на стул, держа пистолет на коленях.

– Вчера ты провел очень рискованную операцию, – заметил Кайли.

– Не вижу в ней ничего рискованного. Кайли насмешливо улыбнулся:

– Ты никогда не замечаешь опасности, парень. На улице ты превращаешься в настоящего маньяка. Лично мне кажется, что лучше всего отобрать у тебя полицейский значок, сунуть в руку золотые часы за безупречную службу и отправить на покой. Меня изумляет, каким образом тебе удается убеждать своих людей следовать за тобой и преодолевать все препятствия, возникающие на пути. За исключением Ковальски, разумеется. Он чувствует себя в опасной ситуации как рыба в воде, ему это нравится даже больше, чем тебе.

Сдерживая закипающую ярость, Трэвен произнес:

– Вы хотите сказать мне что-то или мы собираемся сидеть вот так и беседовать о погоде?

– А еще мне не нравится ваше поведение, мистер. – Глаза Кайли выпучились, и на белках стала отчетливо видна паутинка кровеносных сосудов.

– Операция прошла успешно. Когда Зензо расшифрует основную память чипа, у нас будет достаточно доказательств, чтобы повесить Донни Куортерса и того, кто руководит действиями яков.

– Это всего лишь твое предположение. Кроме того, лаборатория компьютерного анализа, возможно, и не сумеет расшифровать кристалл памяти, не нарушив содержащейся в нем информации.

Трэвен с трудом удержался от резкого ответа.

– Сейчас ты попал на горячую сковородку, а ведь на ней можно и поджариться. – Кайли вздохнул. – Можешь верить, можешь нет, но мне не хочется, чтобы у тебя были неприятности. – Он обошел вокруг стола, едва заметно хромая, когда ступал на бионический протез, вот уже девять лет заменяющий ему левую ногу.

– Давайте приступим к делу, капитан, а?

Кайли сел на край стола и посмотрел на Трэвена ледяным взглядом.

– Завтра, с девяти утра, ты на неопределенное пока время переводишься в отдел по расследованию убийств.

Трэвен встал и пристегнул к поясу кобуру с пистолетом.

– Об этом не может быть и речи.

– А вашего согласия и не спрашивают, мистер, – рявкнул Кайли. – Это – приказ.

– Вы не должны так поступать накануне раскрытия самого крупного преступления, которое когда-либо приходилось расследовать полиции Далласа.

– Должен, и заставлю выполнить мой приказ! – В голосе капитана звучала угроза. – Я предоставляю тебе выбор: или ты завтра утром явишься в отдел по расследованию убийств, или напишешь заявление об увольнении.

Трэвен молчал.

– Вот так обстоят дела, Мик, – произнес Кайли уже другим тоном.

– Но почему?

– Ты слишком хорошо работаешь, привлекаешь к себе всеобщее внимание. Люди узнают тебя. Вчера вечером и весь день сегодня твоя долбаная фотография то и дело демонстрировалась на видеостенках всего города. Средства массовой информации присвоили тебе кличку «коп-убийца», а в этом году предстоят выборы мэра, позиция которого по проблемам охраны правопорядка такая же нестойкая, как у одуванчика на ветру. Мы с Канеоки с трудом сумели добиться, чтобы тебя оставили в полиции. Это что-нибудь для тебя значит?

– Это значит, что в результате вчерашнего рейда я наступил кому-то на любимую мозоль, – спокойно ответил Трэвен. – И, пожалуй, теперь я начинаю понимать, как глубоко проникла коррупция в полицейский департамент.

– Если ты обвиняешь меня лично, я так пну тебя под зад своей жестяной ногой, что ты пролетишь через потолок.

– Этого я не говорил.

Кайли нажал на кнопку дистанционного управления, и на экране появилось изображение Трэвена с головой курьера в руке.

– Ты сгорел, парень, и не имеет значения, сознаешь ли ты это или нет. – Лицо Трэвена на экране не выражало никаких эмоций. – Я понял, что тебе конец, уже два месяца назад, но не хотел признаваться даже самому себе, потому что тогда пришлось бы убрать тебя из отдела. Ты действительно долбаный сукин сын, но мой сукин сын. – Он вздохнул. – Может быть, ты прав и тебе действительно удалось натолкнуться на что-то исключительно важное, однако сейчас ты привлек к себе такое внимание, что вряд ли принесешь пользу. Когда Зензо извлечет информацию из чипа, мы продолжим расследование, как бы далеко оно нас ни завело, и посадим Донни Куортерса за решетку. Обещаю тебе.