Граничные хроники. В преддверии бури

Пришедшая с ним путница с интересом следила за всем творящимся на плацу. Ясное безоблачное небо, высокие речи и свежий утренний воздух пришлись ей по нраву. Девушка вроде даже была не против так провести время, и ее точно вообще перестало заботить то, как отнесется Катарина к ее появлению на этом испытании.

Ласточка даже не мог представить, что могло стукнуть в голову истинной, но вряд ли что-то, что могло их сейчас спасти. К тому же Соша была не в духе. Настолько, что ему оставалось лишь закатить глаза и отключить звук. Конечно, если бы это было возможно.

– Они не сядут в крылатик, – хриплый голос эолфки доносился даже до него. – И мне плевать на твое мнение, Водица.

Послышалось отдаленное шептание, разобрать которое алеги был не в силах.

– Нет и точка. Только через мой труп, – опять шелестящий шепот.

Все происходило так, как себе представлял Ласточка. Озверевшая Сохиши Шиско, вот-вот готовая накинуться на улыбающегося по ту сторону плаца Хмыря, механика-мастера миротворцев.

Вот госпожа Катарина объявила о том, что перед основным испытанием будут проведены пробные полеты новых пилотируемых межпространственных крылатиков. И что на этой дружеской встрече будет проведен учебный полет мастеров-пилотов из других Гильдий на «Элиссе» – межпространственном крылатике, который разработала Сохиши Шиско, мастер-механик Гильдии Ветра.

Чаша терпения Соши переполнилась. Дошла до предела. Задела самолюбие. Тут уж не до шуток. Обычно госпожа Шиско зловредна и злопамятна, но сейчас, когда точка кипения дошла до крайности, она готова была ураганом пронестись по головам, сметая без разбору все на своем пути, не различая правых и виноватых. Эолфка задушила бы и госпожу Катарину, и Эрэма с Рэросом, а вместе с ними и Хмыря голыми руками, если бы только смогла. Видя накал, который вот-вот грозит разорваться и испортить дружественную встречу великих Гильдий, к ней подскакивают другие пилоты. Гномы-механики боятся подойти, чуя скорую расправу. Они уж очень хорошо научены дурным нравом Шиско, у которой лишь дождь да снег – единственные колебания в приоритетах. Даже Бор, не сдержавшись, нарушает колонну. Сейчас не до регламента. Надо спасать положение, иначе быть беде. По-видимому, им это удается, правда, надолго ли, Ласточка тогда не знал.

Вот на середину плаца выходят два пилота, а вместе с ними и глава их летного крыла. Миротворцы, само собой разумеется. Он и не думал, что у людей Лукреции или Эрэма хватит наглости на подобный поступок. Лукреция не любит навязываться, а Эрэм просто не видит смысла. Но вот Рэрос… тот еще правитель. Хотя сильных мира сего попрекать каждый готов, но с ним у путников счет особый. Старый.

К слову сказать, этих ребят алеги знал. Тит и Маркус. Давние знакомые. Пришли вторыми в последней воздушной регате. После его с Бором экипажа, конечно. А теперь они здесь. Точно в насмешку. Неприятно видеть этих двоих за рулем их межпространственного крылатика, а еще и Хмырь.

Истинный, хоть и привык всегда держать свои эмоции при себе, сейчас не мог не сплюнуть, глядя на эти счастливые физиономии, в особенности его раздражал радостный вид Рэроса, наконец дорвавшегося до лакомого кусочка.

Это последнее четкое воспоминание, потому как дальше все стало похоже на отрывки из хроники. Миротворцы, шагающие по направлению к кораблю, открывающийся темный проем люка. Он видел, как они ступают в него, как за людьми медленно закрывается вход, как внезапно вырывается из рук, державших ее, Соша, слышится окрик Бора, и доносится истошный рев.

Мгновение – и внезапно что-то внутри плаца, где-то в его недрах, в глубине Лабиринта, загрохотало. Толчок. Приглушенное эхо взрыва. Ласточка покачнулся. Он чудом устоял на ногах и внезапно краем глаза увидел, что на небе, из ниоткуда, появилась какая-то звезда. Алеги не успел даже удивиться, когда на их головы обрушились горячие камни. Сработала защита. Но ее хватило ненадолго. Натиск был уж слишком силен, а у поля отключили мощность из-за испытаний. Но сотых долей секунд хватило, чтобы перегруппироваться. Потом небо прорвало. Весь плац залило жидким огнем. Вой сирен смешался с криками. Ласточке лишь чудом удалось включить самозащитное поле до того, как его накрыла волна из чистого охряно-желтого пламени. Его сбило с ног. Ударило о землю. Кажется, он даже перевернулся в воздухе.

Путник хорошо приложился о вмиг потемневшую и потрескавшуюся плитку. Сбитый с толку, оглушенный ударом, он с трудом поднялся на колени. Оглянулся. Вокруг все заиндевело от ярких отсветов. В глазах рябило и искрилось. Неприятное ощущение. Хорошо хоть он успел вовремя включить защитный экран, и для него все было не так уж и ужасно. Хоть одежда и та была, вроде как, цела. Экран помигивал синевой. Это плохо. Слишком сильное магическое давление. Это пламя… Оно медленно пропадало, всасывалось в плитку и исчезало в глубине скалы, в недрах Лабиринта. Повсюду начали возникать голубоватые сполохи защитных экранов, таких как и у него, точно оазисы на огненной земле. Мгновение затишья перед бурей. Легкая передышка. Вот небо вновь заволокло. Под землей послышался еще один удар. Более раскатистый и мощный. Алеги с трудом удержал равновесие. Он не стал оглядываться. Поднялся и из последних сил попытался рывком добраться до входа бункера. Экран мешал движению, тормозил. Но он знал, что без него долго не протянуть. Толчок и вспышка пламени похоронили под собой двоих миротворцев, мелькавших где-то впереди, и бегущего к ним наперерез механика. Все исчезло, погрузившись во внезапную звенящую тишину. Он сам чуть не захлебнулся ею. Устоял. Смог перевести дыхание. Откашляться до хрипоты. Еще взрыв. Он намного сильнее. Ласточка не смог устоять. Упал. Волна раскаленного огня чуть ли не добралась до него, пробивая щит экрана. Она опалила волосы. Жжением отозвалась по телу. Истинный провалился в небытие.

Потом был свет. Яркий и ослепительный. Кто-то пытался говорить с ним. Но он никак не мог понять кто. Расплывшийся силуэт. Туман Краемирья. Уж слишком медленно он приходил в себя. Чуть погодя он узнал в странном видении Тортрона. Гном помогал ему подняться. Он никогда не видел помощника Соши таким – в саже и темных пятнах, с исцарапанным лицом, такой чужой. Вот только испуг на его лице был знакомым. Родным.

С трудом поднявшись, алеги понял, что воцарившийся на плаце хаос – не плод его воображения. Точно кошмар, никак не желающий отступать в темноту, его сон превратился в реальность.

Еще одна ослепительная вспышка, едва не заставившая его зрение отказать, и он понимает, что даже сила правителей не может так быстро подавить невиданное доселе происшествие.

Ласточка жмурится, пытается вернуть назад зрение и слух. Он пару раз натыкается на кого-то, или это кто-то натыкается на него?

До него доносится шум, только слышимость такая, словно он находится где-то глубоко под водой и до него через силу пытаются докричаться, а он не может понять, что же ему говорят.

– Эй, ты в порядке? – его дергают, и Ласточка лишь по губам понимает, что от него хотят.

Очередная вспышка, и чуть ли не рядом с ним что-то взрывается. Опять повсюду пылает пламя. Оно танцует вокруг него. Путник даже не думает сопротивляться. Он падает, прикрывая собой какого-то миротворца. Волна проходит по их спинам, едва опаляя. Но они живы – это главное. Алеги чувствует страх этого человека. Тот, как и истинный, обескуражен происходящим.

Что-то щелкает, и звуки вновь приобретают характерную четкость. Стена огня медленно отступает. Путник в очередной раз силится подняться, оглядывается и видит, практически рядом с собой, Ацту. Начальник ночной смены, как никогда, взволнован. Он что-то кричит. Истошно и, по-видимому, безуспешно. Ведь даже он, Ласточка, не может разобрать ни слова.

Над головой уже разбито новое, с иголочки, защитное поле, а над ним… Там нечто совершенно невероятное. У алеги чуть дар речи не отнялся, когда он увидел, что творилось там, наверху, за щитом.

Он шумно сглотнул. Взгляд назад. Миротворец бесследно пропал. Сгинул, как и пламя. Вот только огромные капища дыма заняли место огня. Темные тучи ржавой гари. Истинный закашлялся от сухости. Плотный дым проникал в носоглотку и раздражал ее. На глазах выступили слезы. Легкие прожгло, точно бушующее пламя поселилось внутри них. С трудом продолжал идти, на ощупь, среди плотной завесы черного смога. Из темноты выскользнули люди. Двое. Они чуть не сбили путника. С трудом разминулись. Вооруженные миротворцы пронеслись мимо него ураганом и скрылись в небытие. Даже сквозь тьму столбов черного дыма он различил новую вспышку. Неяркую и блеклую. Удар в недрах – и вновь грохот, точно небо вот-вот взорвется и расползется по швам на отдельные куски реальности.