Гражданские войны в Риме. Побежденные

Война в Сирии могла вестись только с одним врагом — с Парфией. Это могучее царство, раскинувшееся от Евфрата до Инда, выступало несомненным соперником Рима на Востоке, хотя до сих пор между ними военных действий не было. Помпей ограничился присоединением Сирии и некоторых ближайших районов и подчинением местных царьков, но на Парфию не покушался. Оба государства стремились к установлению своего влияния в Армении, но и это соперничество пока не выливалось в открытую войну. Правда, уже Габиний начал было военные действия, действуя при этом явно с разрешения римского правительства, ибо позже ему вменяли в вину самовольные действия в Египте, но не в Парфии. Но это была, скорее, разведка, которая еще больше убедила Красса в возможности победоносной войны с Парфией. Красе полагал, что этот поход, который станет по существу повторением похода Александра Македонского, затмит не только уже основательно увядшие лавры Помпея, а тем более Лукулла, чьи деяния он называл детскими забавами, но и впечатление от ошеломляющих успехов Цезаря в Галлии, и он, Красе, войдет в историю не как покоритель каких-то жалких варваров, а как новый Александр Великий. Не забывал Красе и того, что поход сможет принести ему и громадные материальные выгоды.

В это время парфянский царь Митридат был свергнут своим братом Ородом и бежал в Сирию, призывая римлян вернуть ему трон. Красе, конечно же, сразу же поторопился этим воспользоваться. Не дожидаясь окончания срока консульства, он послал в Сирию своих легатов, чтобы они приняли провинцию от Габиния. Габиний отказался подчиниться, и тогда Красе решил лично, сочтя время наиболее благоприятным, двинуться в Сирию. Сенатское большинство не желало похода против парфян, справедливо опасаясь в случае успеха чрезмерного возвышения Красса. Красе тоже это понимал и сделал попытку нейтрализовать своих врагов, договорившись с Цицероном. Незадолго до своего отъезда он напросился к нему на обед, который едва ли был просто приятным времяпрепровождением. Против похода решительно выступил народный трибун Гай Атей Капитон. Он был тесно связан с сенатским большинством и совсем недавно пытался не допустить принятия закона своего коллеги Требония, по которому и произошло назначение провинций консулам. Теперь он призвал народ воспрепятствовать походу Красса, и его горячая речь увлекала многих, так что Красе был вынужден обратиться за помощью к Помпею, чья популярность была еще велика, и только с его помощью вообще смог покинуть город. Не смирившийся с неудачей Капитон даже попытался арестовать Красса, но вмешательство других трибунов заставило его отпустить консула. Тогда уже на самой городской черте трибун зажег жаровню и произнес страшные старинные заклятия, направленные против Красса.

В те дни в зимнее время моряки обычно не выходили в море: их сравнительно легкие корабли могли стать добычей зимних бурь. Но Красе пренебрег этим и вывел флот из Брундизия уже зимой 55–54 гг. до н. э. В пути он действительно потерял часть кораблей с воинами и не решился двигаться по морю до Сирии. Его армия высадилась в Малой Азии, и поход дальше продолжался уже по суше. Сосредоточив свою армию на берегу Евфрата, Красе перешел реку и вторгся в Месопотамию. Парфяне не ожидали этого вторжения, а жители ближайших городов, среди которых было много эллинов, немногим более полувека назад окончательно покоренных парфянами и еще жившие эллинистическими традициями, поддержали римлян. Только правитель города Зенодотии Аполлоний попытался организовать сопротивление, но город был взят и подвергнут страшному разграблению. Путь на Вавилон и парфянскую столицу Ктесифон был практически открыт. Но наступала зима, и Красе, который не устрашился плавания в зимнее время, теперь решил, оставив в захваченных городах сравнительно небольшие гарнизоны, с основной армией уйти на зимние квартиры в Сирию. И там он занялся не столько подготовкой воинов к новой кампании, сколько личным обогащением. Он ограбил храмы Атаргатис в Сирии и Йахве в Иерусалиме, набирал новых солдат и освобождал их от военной службы за вознаграждение, усердно собирал различные налоги и подати. Парфяне пытались договориться с Крассом, но, видя неудачу этих попыток, стали активно готовиться к войне.

Союзником Рима выступал армянский царь Артавазд II. Он, хорошо зная обстановку, предложил Крассу вполне реалистичный план нового похода. Так как главной силой парфянской армии была конница, особенно тяжеловооруженная (так называемые катафрактарии), то, по мнению Артавазда, лучше всего было бы совершить поход через Армению, в горных условиях которой тяжелая конница просто не могла развернуться и эффективно действовать. Однако Красе не хотел ни с кем делиться лаврами будущих побед и к тому же счел поход кружным путем через Армению лишней тратой времени. Поэтому он отверг предложение армянского царя и двинулся непосредственно на Месопотамию.

Парфянский царь принял свои меры. Была собрана громадная армия, которая разделилась на две части. Еще не зная точно, каким путем пойдет Красе, и также, как Артавазд, понимая выгодность для римлян армянского маршрута, царь Ород с основной частью войска вторгся в Армению и развернул военные действия против Артавазда. Другую часть он направил на защиту Месопотамии, поставив во главе ее Сурену. Это было, собственно, не личное имя, а имя знатного парфянского рода, занимавшего в иерархии царства второе место после царского рода Аршакидов, а собственно Сурена, глава этого рода, считался второй фигурой в Парфянском царстве.

Пока Ород воевал в Армении, Красе перешел Евфрат и двинулся по Месопотамии, так что вся тяжесть войны с ним выпала на долю именно Сурены. Квестор Красса Кассий, как об этом уже упоминалось, предлагал полководцу двинуться вдоль Евфрата, в результате чего правый фланг римской армии был всегда защищен рекой, так что парфяне не могли бы ее окружить, и вдоль реки шел прямой путь на Ктесифон и другие города Центральной Месопотамии. Этот план был вполне реалистичен. Но с помощью предательства Сурена сумел заманить армию Красса в почти безводную пустыню Северной Месопотамии. Там уставшая, страдающая от недостатка пищи и особенно воды римская армия была внезапно окружена огромным парфянским войском. Главной силой парфян наряду с конницей были лучники. Сурена специально подготовил обоз из верблюдов, который вез с собой почти неисчерпаемый запас тяжелых парфянских стрел, насквозь пробивающих римские панцири. И не вступая с римлянами в рукопашный бой, парфяне засыпали их своими стрелами. Притворным бегством они сумели оторвать от основного войска часть римской армии во главе с сыном Красса Публием. Еще сравнительно недавно Публий Красе с успехом сражался в Галлии под командованием Цезаря, но, когда Красе стал готовиться к парфянскому походу, Цезарь отослал его к отцу, дав ему значительный отряд из галльских всадников. Теперь эти легкие галльские конники столкнулись с тяжелой кавалерией парфян и, естественно, потерпели поражение. Сам Публий и его воины сражались храбро, но перевес был явно на стороне парфян, и все они погибли в неравном бою. Огромные потери понесла и основная армия Красса.

Потеряв значительную часть своей армии и сына, Красе совершенно упал духом, так что фактически командование приняли на себя его квестор Кассий и легат Антоний. По их инициативе армия ночью покинула лагерь, бросив там раненых и всех тех, кто не был способен быстро передвигаться. Ночью лучники были бесполезны, и парфяне не стали сразу же преследовать римлян, а утром напали на лагерь и перебили всех там оставшихся. А затем Сурена начал преследование отступавшего Красса. Тот уже несколько пришел в себя и снова принял командование армией. Около города Карры (древний ассирийский Харран) парфяне снова окружили римлян. Произошло новое сражение, которое проходило с переменным успехом. Но Красе понял, что победить уже не сможет и необходимо спасать римских солдат, дав им возможность уйти за Евфрат. Да и силы парфян значительно уменьшились. И тогда Сурена предложил Крассу обсудить условия перемирия. Красе с радостью согласился, хотя и подозревал коварство. Как только Красе со своими спутниками оказался в расположении парфян, на его небольшой отряд внезапно напали. Завязался бой, в ходе которого часть римского отряда бежала, а часть была уничтожена. В этом бою погиб и Красе. Отрубленные голову и руку врага Сурена отослал своему царю в Армению.

В это время Артавазд, потерпевший ряд поражений, понял, что надежд на римскую помощь нет, и пошел на переговоры с Ородом. Был заключен мир, скрепленный браком сестры Артавазда с сыном Орода Пакором. Во время свадебного пира прибыли гонцы со страшной поклажей — головой и рукой римского полководца. Греческий актер Ясон, декламировавший монолог из трагедии Еврипида, по ходу действия бросил к ногам пирующих царей не муляж головы, а подлинную голову Красса, что вызвало восторг всех присутствующих.

Что же касается римской армии, оставшейся без командующего, то значительная ее часть была вынуждена сдаться. В руки парфян попали огромные трофеи, в том числе штандарты легионов и других воинских частей. Такого позора Рим не испытывал уже давно. Другая часть армии попыталась спастись, но почти все воины были перебиты арабскими кочевниками. Только отряду во главе с Кассием удалось вернуться в Сирию, оборону которой Кассий затем и организовал.

Гибель Красса привела к окончательному распаду триумвирата. Теперь на авансцене римской политической трагедии остались только Цезарь и Помпей, которые вскоре и вступили в ожесточенную борьбу друг с другом.

Приблизительно через полтора года после убийства Цезаря появился второй триумвират, одним из членов которого стал Марк Эмилий Лепид.

В отличие от Лициниев, Помпеев, Порциев Эмилии были патрициями, причем относились к самым знатным и старинным патрицианским родам, чье начало терялось во тьме давних времен. Некоторые даже возводили его либо к дочери самого Энея, либо его внуку Эмилу. Когда в VI в. до н. э. предпоследний римский царь Сервий Туллий провел свою знаменитую реформу и создал территориальные трибы вместе родовых, одну такую трибу он назвал Эмилией. Эмилиями были Скавры, Павлы, Мамерки, Лепиды, и все они играли видную роль на протяжении всего существования Римской республики. Первый Лепид стал консулом в 285 г. до н. э., и с этого времени Лепиды не раз достигали этого поста. Были Лепиды и цензорами, и первоприсутствующими в сенате (принцепсами сената). С именем Эмилиев Лепидов связаны постройки великолепной базилики в самом Риме и Эмилиевой дороги, связывающей Италию с Цизальпинской Галлией.

Отец будущего триумвира Марк Эмилий Лепид в 100 г. до н. э., подобно многим другим оптиматам, с оружием в руках выступил против Сатурнина. Когда в 83 г. до н. э. Сулла высадился в Италии, Лепид примкнул к нему и принял активное участие в гражданской войне. Так, в 82 г. до н. э. он захватил, хотя и в результате измены, упорно сопротивлявшийся город Норбу, практически завершив этим военные действия в Лации. После победы Суллы Лепид был одно время наместником Сицилии и «прославился» там своими грабежами, после чего на награбленные деньги построил в Риме самый роскошный дом своего времени. Его даже пытались привлечь к суду за грабеж провинции, но обвинители, видя его популярность среди римского народа, предпочли отказаться от обвинения. Лепид вовсю воспользовался представившимися возможностями и столь бессовестно обогатился во время проскрипций, что даже, подобно Крассу, вызвал неудовольствие Суллы. Поэтому, когда он выставил свою кандидатуру в консулы на 78 г. до н. э., Сулла этому решительно воспрепятствовал. Но Лепида неожиданно поддержал Помпей, уже тогда пользовавшийся огромной славой, и вопреки воле диктатора Лепид был избран вместе с Квинтом Лутацием Катулом. Сулле пришлось только удовлетвориться замечанием Помпею, что тот помог избранию негодяя, который скоро принесет много бед и Риму, и самому Помпею.