Гречишный мёд
Шрифт:
— Ты очень красивая сегодня…
Увидел, как ее глаза слегка сузились. Бесится.
Во время встречи она сидела рядом с ним, записывая что-то в блокнот. Мужчина заглянул и, увидев непонятные каракули, усмехнулся. Девушка стрельнула в него глазами.
Разговор шёл о добыче алмазов в Якутии. Фирма-поставщик задерживала поставку оборудования, и ее представители искали возможность снижения процента неустойки.
— Мой личный помощник в ближайшее время проинформирует вас о дальнейших действиях, — сказал Максим, указывая на девушку.
Ульяна вежливо улыбнулась, кивая и одновременно ведя записи.
— Приятно вести с вами дело, уважаемые господа. Надеюсь, увидимся на следующей неделе.
Ульяна тоже поднялась, старательно прикрывая сумочкой выпирающую из-под жакетика кобуру. Уже в машине, спросила:
— Куда теперь?
— Я голоден, — Максим потянулся. — Так и не успел позавтракать.
Услышал, как девушка хмыкнула.
Приехали к небольшому бистро. Быстро выйдя из машины, Макс прошёл к самому дальнему столику.
— Сядешь со мной, — приказал он девушке. — Что тебе заказать?
— Я на работе. И сяду туда, куда посчитаю нужным, — и вновь в ее глазах появился опасный блеск.
— Я тебе приказываю, — он понизил голос.
Ульяна села за соседний стол, привычно оглядывая зал. Он разозлился. Да что она вообразила себе? Все, чего Максу хотелось — это провести время в обществе приятной девушки, а не в одиночку. Пришлось заказать себе салат и пиво. Аппетит пропал, и ему захотелось вернуться обратно в особняк, где он мог закрыться в кабинете и напиться виски.
Прошло уже пять дней с тех пор, как Марина оказалась в больнице. Ей все ещё давали обезболивающие, но доза заметно снижалась. Девушка мучилась от боли. Казалось, все тело переломано. Как только она окончательно пришла в сознание, ей принесли телефон, и теперь он лежал на тумбочке, время от времени издавая призывные звуки. Ей не хотелось ни с кем говорить — ни с Игорем, ни с Виктором, ни с кем. На неё навалилась апатия. Марине приносили еду, но она просто отворачивалась к стене и закрывала глаза, отказываясь есть.
Шаги в коридоре заставили ее напрячься. Медсестры обычно ходили тихо, почти не слышно, а доктор сегодня уже был. Словно в ответ на ее тревожные мысли дверь распахнулась, и в палату вошёл Максим. В руках он держал цветы, какие-то необычные, оранжевые с синим. Если бы Марина могла встать, то бросилась бы ему на шею — так она была ему рада.
— Макс!
— Ой, вижу огоньки в глазах! Никак тебе уже лучше?
Девушка бросила взгляд на дверь.
— Ты один?
— Тсс, молчи, — он подошёл и присел на край кровати. — Сбежал.
Марина не смогла сдержать смех.
— Да, Ульяна же как Цербер.
— Все просто. Сказал, что никуда не собираюсь, и она может отдыхать.
— И она тебе поверила?
Макс пожал плечами.
— Давай не будем о грустном. Лучше расскажи, как тебя здесь лечат.
— И это ты называешь не грустным? Скукота здесь.
— Хочешь отсюда вырваться?
Девушка вдруг сжалась, Максим заметил, как задрожали ее губы.
— Нет, меня все устраивает здесь. И кормят неплохо, лечат, и вообще...
— Отец звонил? — мужчина покосился на телефон, лежавший на тумбочке. Девушка упрямо молчала, и ему показалось, что
в глазах у неё блеснули слезы. — Что у вас с ним происходит? — тихо спросил он, склоняясь над Мариной.— Ох... Не надо. Я прошу тебя... Господи, если бы я только знала...
— Что? Он тебя бьет?
Она зажмурила глаза, стиснула зубы.
— Только, пожалуйста, не отдавай ему меня, пожалуйста... Ма-акс... — Всхлипнула. — Почему я не знала, что Круглов твой отец?
— Глупенькая. Потому что я и сам не знал. Ну а теперь расскажи о нем, Марин.
Задыхаясь от слез, девушка начала рассказ. С самого начала. Чем дольше говорила, тем сильнее сжимались кулаки у мужчины.
Макс узнал от неё, что Игорь Круглов уехал из России, скрываясь от правосудия после какого-то грязного дельца, связанного с алмазами. Теперь Макс точно знал, что и у его отца, и у Игоря Круглова были руки по локти в крови.
Я вылезла из ванны освеженная и обновлённая. Мне был необходим небольшой отдых — я не привыкла работать круглосуточно. Макс отпустил меня на сегодня, сказав, что будет у себя в кабинете работать. Мне это было только на руку. После того дня, когда он завалил меня на матах и, как необъезженный жеребец, набросился, я старалась держать между нами дистанцию. Достаточно того, что он и так выбил меня из равновесия. Моя работа слишком дорога мне. И не только — от меня зависела жизнь Максима.
Солнце клонилось к западу. Я подошла к окну и, открыв его, вдохнула свежий, уже по-осеннему влажный воздух. Весна лежала под кустом сирени и грызла косточку. Какой хороший день!
Натянув белую футболку и брюки, я спустилась вниз. Проходя мимо кабинета Макса, прислушалась. Тишина. Не решилась войти.
Кухарка суетилась, стряпая что-то на кухне. Заметив, что я вошла, обернулась и приветливо улыбнулась.
— Готовлю пироги. Надеюсь, успею к приезду Максима Викторовича.
Я кивнула и уже собралась выйти из помещения, как вдруг до меня дошло. «К приезду Максима Викторовича».
— А он разве не у себя? — внутри все замерло. Я уже знала, что ответ будет отрицательным.
— Нет, — женщина покачала головой. — Он уже больше часа назад уехал.
— Один?
Та кивнула. Я уже не слушала. Сама не знала куда бежать — то ли в гараж проверять на чем он уехал, то ли к себе переодеваться.
Спустя каких-то пять минут я уже мчалась к гаражу. Только и успела нацепить бронежилет под пиджак и пристегнуть кобуру. Бронированный гелик Макса в гараже отсутствовал. Я завела свою старушку и с визгом покрышек рванула к воротам. Пока ехала в сторону Москвы, отчаянно звонила шефу. Знала, он не погладит меня по головке — ещё бы, упустить клиента!
Я все-таки смогла запеленговать сигнал его автомобиля — Макс поехал в больницу к Марине. Теперь только оставалось молить господа бога, чтобы с ним ничего не случилось.
Припарковалась метрах в ста от больничного забора. Ворота, как ни странно, были открыты. Какие-то люди в белых халатах стояли и спорили с рабочим. Поломка? Почти незамеченная я проскочила во двор и бросилась к входу. Уже заметила автомобиль Соколовского на стоянке. Значит, он здесь, я успела. С облегчением вздохнула, замедлила шаг, чтобы отдышаться.