Грехи империи

– ...и Мелн-Дун имеет какие-то дела с дайнизами...

– В этом почти нет сомнений, – перебила Влора.

– ...тогда нам с Ка-Поэль скоро предстоит выступить против них.

Влора не завидовала дайнизам. которые попадут в эту чистку. Она знала, на что была способна Ка-Поэль в гневе, а если магия, замаскировавшая Таниэля, может служить каким-то показателем, то с тех пор она продвинулась ещё дальше.

– Что они здесь делают? – спросила она.

– Мы не знаем.

– Не знаешь или не скажешь?

– И то, и другое. У нас есть подозрения, но...

Влора хотела, чтобы он закончил фразу. Но он замолчал.

– Ты мне не доверяешь, – заключила она.

– Ты работаешь на Линдет.

– Ты только что выложил мне гораздо больше информации, чем шаткие подозрения насчёт дайнизских шпионов.

– По сравнению с нашими подозрениями всё это несущественно. Кроме того, ничего из того, что я рассказал. не поможет тебе сражаться с нами. Черношляпники не один год пытаются изловить Красную Руку. Для меня единственный способ выживать – сделать так, что ловить некого.

– Таниэль Красная Рука, а?

– Просто Красная Рука. Таниэль мёртв, помнишь?

Влора поймала себя на том, что встревожена: что за подозрения у Таниэля насчёт дайнизов, к которым он относится серьёзнее, чем к войне с Линдет?

– «Штуцерники» больше не работают на Линдет.

Таниэль вскинул брови.

– Вот как?

– Мы передали Маму Пало. Это была наша работа. Я отказалась от дальнейшего найма.

– Рад слышать, – искренне сказал Таниэль.

Выждав несколько секунд, Влора спросила:

– И что у тебя за подозрения?

Таниэль натянуто улыбнулся.

– Тебе хотелось бы получить работу?

Этот вопрос не должен был застичь Влору врасплох, однако произвёл именно такое впечатление. Пряча изумление и стараясь собраться с мыслями, она глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула. Она уже настроилась покинуть Фатрасту, может, навсегда, и была готова взойти на борт корабля ещё до конца недели.

– Что за работа?

– Ещё не знаю. Может, в ближайшие пару лет мне понадобится армия. Я могу подписать контракт с тобой и «Штуцерниками», и вы будете ждать на севере, когда в вас возникнет необходимость.

Это походило на работу мечты для наёмника. Сидишь ждёшь приказов, а тебе за это платят. Не нужно соблюдать видимость, содержать гарнизон и тому подобное. Её людям не понравится перспектива оставаться вдали от дома ещё два года, но придётся по душе идея совершать набеги на бордели и пабы северной Фатрасты за чужие краны.

– Мы собирались домой, – сказала Влора.

Она услышала в своём голосе нерешительность, и Таниэль за это уцепился.

– Я заплачу вам столько же, сколько платила Линдет.

– Откуда у тебя деньги?

– Помнишь, как мы решили поделить после войны наследство? Ты получаешь домашние капиталы, а я зарубежные?

– Да, – протянула Влора.

Она могла забрать всё, если бы захотела. Несмотря на размолвку во время войны, она всё равно была приёмной дочерью фельдмаршала Тамаса, а Таниэль официально считался мёртвым. По закону всё имущество Тамаса после его смерти переходило к ней.

– Ты когда-нибудь проверяла эти счета? – поинтересовался Таниэль.

– Нет, насколько я помню.

– Тамас был сказочно богат. Большую часть жизни он был любимцем короля и даже не покупал себе выпивку, если в этом не было необходимости. На зарубежные капиталы он мог купить султанат в Гурле.

– Жаль, что я этого не знала до того, как стала командиром наёмников, – пробормотала Влора.

Она мысленно прокрутила логистику и сосредоточилась на проблеме: как держать людей в форме в условиях своего рода постоянного отпуска и избежать вопросов Линдет. Пусть северная Фатраста кажется совершенно другой страной, она тоже подчиняется леди-канцлеру. Но одна мысль остановила её.

– Я не могу, – наконец сказала она.

У Таниэля хватило дерзости принять уязвлённый вид.

– Почему не можешь?

– Я не стану ввязываться в ещё одну революцию.

– Это не будет насильственный переворот.

– Ну и что. Революция – это революция, и это не в моих интересах. Я уже видела результаты благих намерений и не собираюсь впутывать в это себя и своих солдат.

Таниэль нахмурился и некоторое время задумчиво смотрел на свои руки в перчатках.

– Ты уверена?

– Уверена.

Они сидели молча, пристально глядя друг на друга. Что он скрывает? О чем он ей не говорит? Что он знает о дайнизах, пало и Линдет? Каковы его планы? Таниэль не был амбициозным человеком, и Влора никогда не видела, чтобы он всецело предавался какому-то делу, помимо защиты Адро. На что он пойдёт ради достижения своих целей? Что важнее: каковы цели Ка-Поэль и мотивы всего этого?

У неё на языке вертелись десятки вопросов, а в душе бурлило в десятки раз больше страхов. Таниэль же был непроницаем, но, поскольку Влора когда-то его близко знала, то хотя бы его намерения предвидеть могла. По-настоящему пугающей в их паре была Ка-Поэль – как из-за её силы, так и непредсказуемости.

Зачем они приехали сюда и сражаются за людей, неспособных победить в битве, которой не хотят? Влора предположила, что ответ содержится в самом вопросе: он и Ка-Поэль единственная надежда пало. Но нет ли чего-то ещё?

Она вдруг поняла, что они уже несколько минут стоят на месте. В горле пересохло, инстинкты твердили опасаться засады.

– Мне хотелось бы вернуться в форт.

Печально кивнув, Таниэль постучал в потолок кэба, и приказал:

– В форт Лоэла.

– Придётся немного подождать, сэр, – ответил кучер. – Дорога забита.

Влора высунула голову в окно, оглядывая дорогу и длинную вереницу кэбов, экипажей и фургонов. Возницы перекрикивались друг с другом, некоторые вставали на сидениях, высматривая причину затора. Между колёс шныряли беспризорники, пользуясь возможностью стащить что-нибудь из фургонов и нырнуть в ближайшие переулки.

– Что происходит? – спросила Влора.

– Не знаю, мэм, – ответил кучер.

Влора пожевала нижнюю губу, успокаивая себя тем, что это совпадение. Это не имеет никакого отношения к ней с Таниэлем. Это никакая не ловушка. Просто у неё нервы натянуты.