Грехи людские

Даже и теперь Дерри не знал, как случилось, что отношения Рифа и Мелиссы пошли вкривь и вкось. Дерри подозревал, что Риф пытался обуздать чрезмерный эгоизм Мелиссы и что та, не привыкшая, чтобы ей шли наперекор, взбрыкнула и в ответ начала напропалую крутить с друзьями и знакомыми мужа. Но если она полагала, что страх потерять ее сделает Эллиота ручным и покорным, то сильно ошиблась. Друзья Рифа испытывали явную неловкость от приставаний Мелиссы, тогда как Риф делал вид, будто ему это совершенно безразлично. Во всяком случае, внешне он ничего не выказывал.

Мелисса, вне себя от гнева, принялась разбрасывать сети пошире. Когда Дерри узнал о ее связи с офицером из Мидлсекского батальона, то понял, что брак Рифа и сестры обречен. Дерри понятия не имел, когда она начала баловаться наркотиками. В Гонконге можно было раздобыть героин чуть ли не на каждом углу. А пристрастил Мелиссу к наркотикам скорее всего этот самый офицер. Она стала принимать героин, думая, что это милое светское развлечение. И сама не заметила, как втянулась. Именно тогда Дерри почувствовал, что вместо простой симпатии испытывает к своему шурину настоящее, глубокое уважение.

Когда Мелисса выложила Рифу всю правду о своем романе, она также сообщила, что беременна, добавив, что, хотя ребенок от Рифа, сам он, дескать, вечно будет в этом сомневаться и мучиться неопределенностью. Но когда Риф увидел голубоглазого белокожего блондина, любовника жены, то сразу подумал, что без труда сумеет определить, чей ребенок родится у Мелиссы. Пока же он не родился, ни о каком разводе не могло быть и речи. И никаких скандалов он не допустит. Мелисса поняла, что любовник, еще совсем недавно клявшийся ей в вечной любви, оказался перед выбором: или прекратить видеться с ней, или же рисковать своей карьерой. Именно тогда в семье Мелиссы узнали о ее сильном пристрастии к героину.

Риф показал жену врачу-наркологу в Перте, но сама Мелисса не желала избавляться от пагубной привычки, и поэтому врач оказался бессилен.

Риф привез жену назад в Викторию, и через неделю у нее случился выкидыш. Ребеночек был темноволосый и с карими глазками. Он умер от отравления материнского организма героином, так и не дотянув до появления на свет.

Через месяц Риф вернулся из Сингапура. Дома в постели жены он обнаружил Джако Латимера. Дерри не знал, хотел ли Риф убить Латимера. Все равно Дерри не мог осуждать его. Но как бы там ни было, Джако Латимер был убит, и всем пришлось вытерпеть изнурительно длинный судебный процесс. Мелиссу, правда, эти перипетии, казалось, совсем не волновали. Она была на редкость безразлична к тому, признают ли Рифа виновным и посадят или нет. Впрочем, смерть Латимера также не взволновала ее. Пока заседал суд, Риф оставался напряженным и собранным; отец Мелиссы внезапно постарел и осунулся. Именно тогда Дерри понял, что всем сердцем ненавидит сестру. Сейчас он только спросил:

– Она все еще употребляет? Риф кивнул:

– С каждым днем все меньше и меньше. Мелисса получает хорошо очищенный порошок, а не то дерьмо, каким снабжал ее Латимер.

– Но сколько же это продлится? Не может же она до конца жизни оставаться на ферме? Да еще против своего желания!

На лице Рифа появилась жесткая усмешка.

– Она остается там не против своего желания, Дерри. Она находится там по доброй воле, потому что хочет там быть. Она вовсе не стремится в Викторию, где вокруг станет суетиться твой папаша и следить за каждым ее шагом. Она хочет оставаться там, где ей просто получать героин. Пусть даже и в меньших дозах.

– Это может помочь ей?

– По крайней мере этот вариант не хуже остальных. Все слуги беззаветно мне преданы. Она получает героин, можно сказать, под медицинским наблюдением. И постепенно, незаметно отвыкает от наркотика. Очень незаметно.

– А когда зависимость от наркотиков исчезнет, вы что же, опять поселитесь в доме на Пике?

– Господи, нет, конечно! Я не смогу дальше с ней жить.

– В таком случае почему бы тебе не развестись с ней прямо сейчас? Зачем пытаться ее вылечить и взамен выслушивать со всех сторон обвинения в том, что ты держишь ее взаперти и ужасно с ней обращаешься?

– Потому что она моя жена, – жестко произнес Риф. – И я за нее отвечаю. Потому что хочу, чтобы после развода она была в состоянии начать новую жизнь, была в хорошей физической форме.

– А если она не сможет?

Морщины вокруг рта Рифа сделались еще жестче.

– Сможет, – сказал он, выбираясь из джипа. – Ты только постарайся объяснить отцу, что ей гораздо лучше там, где она сейчас находится. А в Виктории всякий грязный торговец дурью сможет найти ее и предложить товар.

Он двинулся к своей «лагонде», признательный Дерри за то, что тот не попросил у него разрешения навестить Мелиссу. Дерри завел джип, помахал Рифу и исчез в клубах поднятой пыли на дороге, ведущей в Цзюлун. Риф подумал, продолжает ли Дерри встречаться с Жюльенной, и ухмыльнулся. Если их отношения все еще развиваются по восходящей, тогда наверняка в постели Дерри вкушает блаженство. Уж об этом Жюльенна непременно позаботится.

Риф вздохнул. Ему было жарко, он чертовски устал и больше всего сейчас хотел добраться домой, принять душ и завалиться спать. Но как только он вышел из машины, рядом резко затормозил автомобиль Тома. Том вышел из своего «паккарда» и подошел к Эллиоту.

– Вот тебя-то я и хотел встретить. Два последних дня все тебе названивал, но слуга отвечал, что понятия не имеет, когда ты вернешься. Как там в Сингапуре?

Риф отлично понимал, что Тому совершенно неинтересен Сингапур, и поэтому сказал:

– Я всего час как прилетел. Какое бы ни было у тебя ко мне дело, может, немного подождем с разговорами?

– Можно и подождать, – неохотно произнес Том. – Но я прошу тебя выкроить для меня минут десять, Риф.

У меня кое-какие проблемы, и я не знаю, с кем можно посоветоваться.

Они находились сейчас ярдах в ста от «Пенинсулы».

– О'кей, – усталым голосом сказал Риф. – Пойдем в бар, пропустим по рюмочке, там и поговорим.

– Спасибо! – сказал Том с искренней благодарностью. – Поезжай, я следом.

Он вернулся к «паккарду». Риф вновь завел двигатель и легко проскочил оставшуюся часть Солсбери-роуд, затормозив у роскошного сквера перед фасадом «Пенинсулы».

– Ну, что у тебя стряслось? – поинтересовался он, когда они уже сели за столик и потягивали коктейли. Над их головами мерно работали вентиляторы, несколько освежая атмосферу в баре.

– Я влюбился, – сказал Том, стараясь быть кратким.

Тень улыбки тронула губы Рифа.

– И кто же она? – поинтересовался он, когда официант, убрав пустые бокалы, поставил перед каждым из них новые.

– Ламун Шенг.

Брови у Рифа выразительно взлетели. Неудивительно, что у Тома возникли проблемы.

– Черт возьми, как же вы встречаетесь?

– Тайно, – без энтузиазма ответил Том. – Каждые понедельник и четверг она посещает курсы медсестер. Их личный шофер высаживает ее у главного входа больницы и там же ее встречает после занятий.

– Но она ни на какие занятия не ходит?

– Раньше ходила. До того, как мы познакомились. А теперь она приезжает, проходит через здание больницы к служебному входу, и часы занятий мы проводим вместе, а это так мало. – Его голос был полон горечи.