Грехи Матери

Наша цель находилась прямо посреди пустыни, где из разлома на нас смотрело великое око. Сама я там никогда не была. Мне не нужно было идти туда, глаз находил меня всякий раз, когда я открывала портал, но я знала, что в сердце пустыни есть странный оазис. Место, где течет красная вода и растут фиолетовые деревья. Странное место, которого избегали все, кроме сумасшедших. Ну, наверное, и безумных торговых караванов, совершающих путешествие между Дхархной и Ирадом.

Кенто перекинулась парой слов с Джедом, и флаер повернул на север, полетев ниже, вдоль береговой линии. Кенто сказала нам, что у нас заканчиваются припасы и мы собираемся посетить столицу Полазии, Ирад. Я была там дважды, в том числе один раз с Имико, когда еще работала на Ранд. Там я узнала, что Железный легион все еще жив, и встретила Иштар, мою старую наставницу по фехтованию. Затем еще раз, когда... Что ж, я только что рассказала тебе эту историю и о том, как все плохо закончилось. Я попыталась объяснить своей дочери, что посещение Ирада — плохая идея, но она просто велела мне надеть шаль и заявила, что меня никто не узнает. Если бы все было так просто.

Ирад — это беспорядочно разросшийся портовый город. Он более оживленный, чем любой порт, который я когда-либо видела, настоящий торговый центр, но большую часть работы в доках выполняют рабы. Порки — обычное зрелище, и у них есть по-настоящему варварские способы наказания тех, кто пытается вырваться из оков. Полазия, может быть, и прекрасна, но империя прогнила, и я была бы рада увидеть, как она рухнет.

Как только мы коснулись зеркальных вод залива, я поняла, что что-то не так. Порт Ирад всегда был оживленным. Как могло быть иначе, когда через него проходило так много товаров? Но в этой активности было что-то лихорадочное. Я была уверена, что вижу больше судов, которые загружались, готовясь к отплытию, чем разгружались.

Портовая служащая, потная женщина, которая выглядела примерно на мой возраст, бежала по пирсу, шлепая босыми ногами по дереву. За ней следовал молодой худощавый парень, его рот закрывала серая вуаль раба, на руках виднелись шрамы от старых ран.

— Мы не ожидали посла из... — Пожилая служащая взглянула на Кенто, стоявшей на носу, поставив одну ногу на поручень. Черт, но моя дочь могла принять эффектную позу, когда хотела. — Из Ро'шана. Хороших встреч, Аспект. Ро'шан...

— Он появится через много месяцев, — осторожно сказала Кенто.

— Жаль, — сказала пожилая служащая. Она вытерла пот со лба и жадно посмотрела на флаер, как будто выбирала аббана для стейка. — Как долго вы здесь пробудете, Аспект?

— Недолго, — сказала Кенто, окидывая взглядом оживленный порт. — Мы направляемся в пустыню. Нам понадобится пресная вода и непортящиеся продукты. Что здесь происходит?

Пожилая полазийка заломила руки и состроила кислую мину. В правом ухе у нее было продето шесть серебряных колец, и когда она поворачивала голову, они звенели.

— Ничего, Аспект. Просто напряженный период, вот и все. Много дел.

— Это ложь, — сказала я, пристально глядя на женщину. Она встретилась со мной взглядом лишь на мгновение, ее глаза расширились, затем она быстро покачала головой. Я усмехнулась со своего места рядом с пилотом. — И ты думала, что меня не узнают, Кенто.

Кенто вздохнула. «Ты даже не пытаешься спрятаться, Эскара». Она назвала меня полным именем, и я догадалась, что это означало, что она недовольна.

— Тебе не следует здесь находиться, — сказала портовая служащая. Она огляделась, и ее взгляд упал на нескольких полазийских солдат, стоявших в самом оживленном месте порта. Десять женщин, все в белых туниках и черных кольчугах поверх них. У каждой из них было по паре мечей, и я хорошо знала, насколько опасными могут быть полазийки с мечом в каждой руке.

— Пожалуйста, не надо солдат, — сказала Кенто. — Моей спутницы здесь нет и, конечно, ее нога не ступит на землю Полазии. Верно, Эскара?

Я подняла руку и улыбнулась портовой служащей. Признаюсь, мне нравятся некоторые аспекты моей репутации. Мне нравится, когда люди считают меня опасной.

— У меня нет причин для этого.

Кенто достала кусочек кости Ро'шана и протянула его. Портовая служащая мгновение смотрела на нее, затем кивнула. Мальчик-раб бросился вперед и взял кость. «Вода и еда? — спросила служащая. — И это все?»

— И это все, — сказала Кенто. — И новости, если они у тебя есть. — Она оглядела порт. — И я думаю, что они у тебя есть.

Потребовался еще один осколок кости Ро'шана, чтобы развязать язык портовой служащей. Но даже так, она не особо помогла. Она знала очень мало. Королевская семья выскользнула из дворца ночью всего три дня назад, загрузила припасами весь флот демонокораблей и отплыла в ночь. Кенто настаивала на дополнительной информации, но полазийка мало что могла сообщить. Вся королевская семья исчезла. Сморщенная старая сука королева, две ее дочери и трое сыновей, — тех, кто еще не был выдан замуж за какого-нибудь высокопоставленного иностранца или, соответственно, женат. Очевидно, никто даже не знал, кто теперь главный. Дворец был заперт крепче, чем Яма, никто не входил и не выходил, а дворцовая стража угрожала смертью любому, кто попытается войти. Все, у кого были хоть какие-то средства, уже строили планы побега из города, опасаясь, что худшее вот-вот наступит. Это было все, что знала потная портовая служащая, и, как только она рассказала об этом, она исчезла, чтобы позаботиться о наших припасах.

Я и Кенто коротко поговорили об этом. Что бы ни происходило, это было чертовски странно, и никто из нас не был уверен, что Сирилет окажется в центре всего этого. Возможно, королева Полазии пронюхала о планах моей младшей дочери и попыталась отдалиться от великого разлома. Дистанция была столь же бесполезна, как и идиотская вера таренов в то, что их пощадят, если они будут молиться достаточно усердно. Если Сирилет откроет великий разлом достаточно широко, чтобы через него мог пройти Струп, нигде не будет безопасно и никто не будет спасен.

Ты можешь спросить, где была Имико во время всего этого. Как и я. Ну, Имико делает то, что у нее получается лучше всего. Она соскользнула с флаера почти сразу, как только он коснулся причала, но никто этого не заметил. Я наблюдала, как трое рабов-полазийцев, крепких мужчин с обожженной солнцем кожей, загружали на нашу палубу бочки с водой и едой, когда Имико неторопливо прошествовала по пирсу, спокойная, как летний ветерок. Она провела рукой по заднице одного из рабов, улыбнувшись ему, когда он удивленно повернулся к ней. Затем она запрыгнула на борт флаера и опустилась рядом со мной. Я почувствовала исходящий от нее легкий аромат фруктового вина со льдом, но ничего не сказала. После нашей ссоры ей, казалось, стало лучше, но мешки под глазами она не могла скрыть, сколько бы пудры ни наносила. Имико устала, ей было больно, но она изо всех сил старалась это скрыть. Именно так большинство из нас с возрастом справляется с болью.

В детстве легко испытывать боль, исследовать ее и упиваться ею. Когда ты становишься старше, у тебя просто не остается на это времени. Боль, как и многие другие вещи, запихивается в шкаф до тех пор, пока ты больше не сможешь закрыть дверцу. В тот момент, когда ты отстраняешься и отпускаешь все, в тот момент, когда перестаешь пытаться закрыть дверь, боль обрушивается на тебя, погребая тебя под тем, что ты хотела скрыть и с чем все еще не можешь встретиться.

— Есть новости? — спросила я. Кенто перестала распоряжаться рабами с припасами и присоединилась к нам.

— О, да, — сказала Имико. — Я полагаю, вы знаете, что королева забрала свою семью, свои демонокорабли и свалила? Что ж, похоже, в этой истории есть что-то еще. Кажется, принц, тот самый, который приехал в Йенхельм в надежде залезть к Сири в постель, встретился с таинственной незнакомкой всего пять ночей назад.

— Сирилет? — спросила Кенто.

— Не могу сказать наверняка, но, кто бы это ни был, она прибыла на корабле таренов и путешествовала одна. — Имико прислонилась к мачте и вздохнула, изображая расслабление. — Это высокая темноволосая незнакомка с горящими глазами ворвалась во дворец, перекинулась несколькими словами с принцем в его покоях, а затем исчезла в пустыне. Два дня спустя королева собирает всю королевскую свиту, садится на свои жуткие гребаные корабли и уплывает за горизонт. Никто даже не знает, было ли у нее на примете какое-то направление. Дворец заперт, но я поговорила со слугой, которому удалось улизнуть, и он сказал, что вторая принцесса, женщина, известная, помимо всего прочего, своим болтливым языком, была далеко не уверена, что вернется.