Греховная связь

— Мне это не нравится и все тут!

— Но ты никак не можешь мне объяснить, чем она тебе не нравится? — усталым голосом произнесла Клер.

Джоан закусила губу. Это была правда. Она не могла сказать Клер даже намеками про те тысячи мелочей, которые пугали и настораживали ее. Ну да, она видела Алли Калдер в машине с Полем. Но, может, он ее просто подвозил из чистой любезности, по-соседски. И как могла она сказать Клер, что инстинктивно чует в Алли соперницу, если не предъявляла никаких прав на Поля, если он никогда, несмотря на все ее усилия, не проявлял к ней ни малейшего интереса как к женщине. Она готова была заплакать от всего этого.

Клер продолжала сыпать соль на рану.

— Ты не хочешь оценить ее по достоинству, Джоан. Ты же знаешь, что всему, что умеет, она выучилась сама — готовить, шить; она сама сшила то платьице, в котором была вчера, я это выяснила. Алли очень способная. Вот что ей никак не дается — так это водить машину. Я обещала разузнать, не сможет ли Роберт научить ее. Или Поль.

Роберт. Или Поль. Сигналы тревоги где-то на заднем плане сознания Джоан достигли полной мощи.

— Научить ее водить? — она постаралась, чтобы голос не выдал волнения. — Мне кажется, это не совсем удачная мысль. — Она даже попыталась засмеяться. — Ты что, Поля не знаешь — да он за рулем настоящий Джекил и Хайд [8] …

8

Добропорядочный доктор Джекил, герой романа Р.Л. Стивенсона „Странная история д-ра Джекила и м-ра Хайда“; желая определить грань между добром и злом в собственной душе, посредством чудодейственного препарата обособляет ее темные силы, являя на свет своего уродливого двойника — мистера Хайда. Сравнением с Джекилом и Хайдом обычно подчеркивается двойственность характера личности.

— Ну, пусть Роберт. Он с ней так мил. Сначала, правда, несколько набычился, но сейчас он явно рад видеть ее в доме, поверь мне.

Роберт? Да почему непременно либо тот, либо другой, хотела спросить Джоан. Но она видела, что Клер ничего не хочет слышать.

— Послушай, Клер, — сделала она новую попытку. — Не кажется тебе, что у Роберта и так дел по горло, чтобы еще учить кого-то вождению автомобиля? Ну, ладно, она в конце концов пришла сюда работать. Не значит же это, что тебе надо ее удочерить!

— Я бы с радостью!

Джоан совсем растерялась от этого неожиданного заявления.

— Удочерить ее! Но помилуй, у нее есть семья!

— Но у нее нет матери.

А у тебя нет ребенка! Ну конечно. О нет, подумала Джоан в тоске, нет! Этого быть не может! Это так жестоко. Судьба не может быть столь коварной! На память пришел последний визит девушки: Клер встречает ее у дверей и всячески обхаживает с такой любовью и материнским вниманием — ну вылитая Молли Эверард со своим выводком; вот она торопится в столовую с полной тарелкой утренних бутербродов и стаканом молока: копна темных волос так и кружится вокруг нежного девически белого облака, словно наседка над единственным цыпленком…

О нет. Сердце Джоан сжимается. Последние дни Клер перестала говорить о будущем ребенке. Джоан известно о тайном визите к врачу и неясных намеках на необходимость обратиться к специалисту пока не поздно. Она почувствовала, что здесь действуют мощные силы первозданной стихии, и признала их превосходство и неодолимость. И склонила голову.

— Ну, да… ну, да…

Спокойно попрощавшись, Клер ушла из кухни, и скоро Джоан услышала шум отъезжающей машины. Закончив уборку, она вышла в холл и взяла свое пальто и сумку. Дни становились короче, а вечера прохладнее. Джоан завернула в столовую. Алли Калдер сидела за столом, составляя из газетных вырезок книгу для выставки по случаю Столетия. Большая груда бумаг слева свидетельствовала о том, как успешно она справляется со своим делом.

— Я ухожу, — сказала Джоан, не замечая своей грубости: она даже не поздоровалась. — Когда закончите, оставьте книгу на столе. Я вернусь с работы и просмотрю.

— Хорошо, мисс Мейтленд, — спокойно ответила девушка. Смотри на здоровье, сама прекрасно знаешь, что ничего там не найдешь, можно было прочесть в ее глазах, уставившихся на Джоан. Вы и сами понимаете, что говорите это, только чтоб достать меня. Да, только ничего из этого не выйдет, мисс Мейтленд.

Джоан вспыхнула.

— И сохраняйте здесь полный порядок, — резко закончила она. — Очень важно, чтоб все было на месте, вы понимаете.

— Понимаю. — Глаза Алли потемнели и стали жесткими и холодными, что совершенно не вязалось с почти детски нежным личиком, на котором суровые испытания жизни не оставили следа, чего Джоан не могла бы сказать о себе, хотя ее детство и близко нельзя сравнивать с детством этой девочки…

— Миссис Мейтленд вернется только к обеду, но вы уже к тому времени закончите и уйдете, не правда ли?

Снова спокойный непробиваемый взгляд.

— Боюсь, что нет.

— Вы все успеете, если не будете прохлаждаться и попусту тратить время, болтая по телефону. — Джоан понимала, что все это чистый маразм, что она своим занудством напоминает старую деву-учительницу.

— Мисс Мейтленд, — даже в самом обращении было что-то саркастическое, она бросала его как вызов, — я не звоню отсюда никому. Мне незачем пользоваться здешним телефоном.

— Ладно, ладно, — Джоан сердилась все больше, испытывая при этом острое недовольство собой, но девушкой еще сильнее. — В общем, как закончите, можете уходить. Нечего здесь попусту торчать! И не забудьте уйти через боковую дверь, как я вам показывала. И не беспокойте преподобного Мейтленда в его кабинете. Ему нужна тишина, вы понимаете.

Преподобный Мейтленд! Если б только бедняга могла слышать самое себя! В каком возвышенном стиле она говорит о собственном брате. Алли повторила про себя: „Роберт“. Он сам решит, нужно его беспокоить или нет. И что бы там ни бубнила „мисс Мейтленд“, он не будет иметь ничего против, если его побеспокоят.

— Да, мисс Мейтленд.

Она отвела глаза. Ну вот и хорошо, мрачно подумала Джоан. Укажи ей место, будь стойкой, пусть знает кто есть кто. Все еще, может, не так плохо. И чего это она, в конце концов, так разволновалась? У Поля тысячи девчонок; и эта ничем не лучше других. А Роберт — чего она так трясется за него? Сейчас он выглядит гораздо счастливее и спокойнее, чем неделю-другую назад. Все как-то образуется. Должно! И она повернулась, чтобы уйти.

— О, мисс Мейтленд…

С очаровательной невинностью — прямо ангел во плоти — Алли остановила ее:

— Мне кажется, вам следовало бы знать, что у вас сзади видна комбинация и на зубах помада. — Она торжествующе улыбнулась. — Я просто подумала, что лучше сказать…

В своем кабинете Роберт услышал, как вздрогнул весь первый этаж, когда Джоан в бешенстве хлопнула дверью, уходя на работу. Клер тоже ушла. Он совсем один.

Впрочем, не совсем.

Бесшумно поднявшись из-за стола, он пересек кабинет и вышел в холл. Дверь в столовую была открыта, и он увидел уголок стола с грудами книг и бумаг, пару маленьких ручек, орудующих ножницами и клеем, изящную круглую головку, склоненную над работой, водопад серебристых волос…

Он так же бесшумно вернулся к столу, оставив дверь открытой. Просто поразительно, как быстро он привык к ней, как спокойно ему в ее присутствии. И чего было поднимать такой шум из-за пустяков, — решил избегать ее, запретил себе встречаться с ней! Хотя тогда он поступил правильно, но и сейчас все идет хорошо! Даже удивительно, как все вышло. Он так беспокоился из-за Клер, а это сама Клер, его возлюбленная Клер совершенно непреднамеренно, без чьей-либо указки, увидела, что в девушке есть что-то необычное, что-то такое, ради чего стоит проявить к ней интерес, и ввела ее в дом, не поколебавшись ни на секунду.