Гробница Александра

Брюс сделал паузу, поскольку в этот момент официант поставил перед ним основное блюдо: пряного цыпленка, приправленного розмарином, оливковым маслом, морской солью, мелкими томатами. А гарнир из жареного картофеля был посыпан душицей.

Том между тем подумал, что видения Виктории соответствуют Платоновым воззрениям. Словно она выпила недостаточно воды из Реки забвения, потому и пережила эпизод из своей прошлой жизни так ясно, будто это было просто воспоминание из нынешней.

Брюс ненадолго отвлекся на еду. Ему явно нравилось развивать монолог на любимую тему, а поскольку и Том ободряюще посмотрел на него, он продолжил:

— Более того, как говорится, не могут же ошибаться все сорок миллионов индусов. Кстати, в последнее время ученые сделали предположение, что индуистская вера в жизнь после смерти ведет свое происхождение от философии Платона, занесенной на полуостров Александром Великим в ходе его завоевательных походов в конце четвертого века до новой эры. Римский автор Арриан описывает встречу Александра в Индии с группой обнаженных философов, которые при его приближении начали топать ногами. Когда Александр через переводчика спросил, почему они это делают, они ответили ему вопросом: зачем он тратит жизнь на завоевание необъятных пространств, когда человеку в конце концов бывает нужен только маленький клочок земли, где его погребут. Поэтому, мол, они и топают. Ты не сможешь унести завоеванное с собой — таков был их посыл.

— Интересно, — вступил в разговор Джон, — почему каждый раз, когда я встречаю человека, верящего в реинкарнацию, в прошлой жизни он непременно оказывается кем-нибудь знаменитым вроде Клеопатры или Генриха Восьмого? — Тут Том, конечно же, вспомнил свою новую знакомую. — Каковы здесь шансы? — продолжал Джон. — Это напоминает мне ту книгу, «Арчи и Махитабел» [22] , ну вы знаете — про таракана-прусака и кошку. Я считаю ее забавной, но неправдоподобной.

— А древние греки и не верили во второе пришествие на землю в ином облике, кроме человеческого, — ответил Брюс.

22

«Арчи и Махитабел» (Archy and Mehitabel) — название цикла газетных колонок — беллетризованных социальных комментариев, написанных от имени таракана-прусака, которые начиная с 1916 года публиковал Дон Маркис (Доналд Роберт Пери, 1878–1937), американский писатель-юморист и журналист. Сборники этих историй переиздаются до сих пор.

Джона это не убедило.

— Но ведь римляне иногда предполагали, что люди рождаются заново в образе животных. Помните «О поедании плоти» Плутарха? Он там говорит: хоть переселение душ из одного тела в другое и не доказано несомненно, он видит достаточно тому свидетельств, чтобы проявлять осторожность и бояться есть мясо. — И тут Джон опасливо вонзил зубы в цыплячью ножку.

По мере того как разговор продолжался за десертом, перескакивая с темы на тему, касаясь то недавних поездок на места раскопок, то планов создания нового музея в Акрополе, то фильма, который будут показывать сегодня в местном зимнем кинотеатре, Том не переставал думать о рассказанной ему Викторией Прайс истории.

После крепкого греческого кофе, поданого в крохотных чашечках, Том, извинившись, встал из-за стола и отправился в свою комнату. Симптомы джет-лэга начинали сказываться в полной мере, и, когда принесли десерт, ему уже трудно было поддерживать беседу. Умывшись в ванной комнате в конце коридора, он рухнул в постель и забылся глубоким сном.

9

Выйдя из хэмптонского маршрутного такси у Центрального вокзала, Виктория посмотрела на часы. Было без нескольких минут десять. Библиотека Моргана открывалась в десять тридцать. У нее было достаточно времени, чтобы оставить чемодан консьержу в Доме на Парк-авеню, где жила ее подруга, и отправиться на выставку. Она хотела добраться до библиотеки как раз к открытию. Едва ли в это время там будет много народу. Поскольку это был ее последний перед возвращением в Рим день в Нью-Йорке, девушка считала, что посещение экспозиции станет достойным завершением поездки.

Она провела приятно-безмятежные выходные с Синтией и ее семьей. Живя за океаном, Виктория уже давно была лишена таких продолжительных дружеских встреч. Как чудесно, уложив детей спать, засиживаться допоздна у камина, попивая хорошее вино, вспоминая истории из студенческой жизни и хохоча без повода. Конечно, глядя на Синтию, счастливо вышедшую замуж, имеющую двоих детей и любящего мужа, Виктория волей-неволей задумывалась о своей судьбе. Тем не менее ей не хотелось пока менять свою жизнь. Да, она с трудом оживала после неудачного романа с Лоренцо, но именно там, в Риме, она многое поняла в себе самой, особенно благодаря живописи и беседам с психотерапевтом, которая открыла для нее канал связи с прошлыми жизнями. Конечно, Лоренцо был потрясающе красив, но ей он никак не подходил. В этом она окончательно уверилась и через несколько месяцев после разрыва наконец пришла в себя.

Оставив чемодан в доме подруги, она ощутила себя свободной. Таксист подвез ее прямо ко входу в Библиотеку Моргана. Туго натянутые красочные полотнища на фасаде над тротуаром оповещали о выставке, посвященной Александру Македонскому. Библиотека Моргана располагалась в комплексе зданий, принадлежавших великому американскому финансисту Джону Пирпонту Моргану, центральное из которых некогда было его личной резиденцией. Поднявшись по ступеням и пройдя через стеклянную дверь, Виктория направилась к стойке администратора. Перед ней в очереди стояло не больше двенадцати человек — время было рассчитано идеально. Купив билет, она прямиком проследовала к интересовавшей ее экспозиции.

Как и рассказывал Том, здесь был представлен единственный иллюстрированный манускрипт, повествовавший о выдающейся жизни Александра Великого и пересказывавший легенды о нем. На табличке, предваряющей экспозицию, она прочла, что этот манускрипт датируется двенадцатым веком, однако сам текст восходит к куда более ранним временам, к книге под названием «Жизнь и деяния Александра», вероятно, впервые появившейся в третьем или втором веке до новой эры. В древности ее авторство приписывали современнику и другу Александра Каллисфену, однако скорее всего это ошибка. Возможно, книга сложилась вскоре после смерти Александра, хотя самый ранний из сохранившихся экземпляров относится к гораздо более позднему периоду. «Деяния Александра» в античные времена неоднократно переписывались и дополнялись, так же как и в Средние века, и в византийский период, в результате чего теперь существует целый ряд отличающихся друг от друга текстов, переведенных на множество языков. Виктория была поражена тем, как широко разошлось по миру влияние этой книги за время ее существования. Истории из нее включены в Талмуд, Ветхий Завет и Коран. Они вдохновляли древнеперсидских авторов десятого — двенадцатого веков. Латинский перевод, появившийся в конце третьего или начале четвертого века новой эры, способствовал распространению славы и легенд о приключениях великого царя по всей средневековой Европе. Там традиции эпохи Александра вновь расцвели пышным цветом в местных системах знаний и получили воплощение в различных изобразительных искусствах. Издание, представленное в зале, являлось бесценным сокровищем коллекции Дж. Пирпонта Моргана и представляло собой действительно выдающееся произведение искусства, богато иллюстрированное французским художником-миниатюристом. Должно быть, этой работе он посвятил немало лет.

Викторию манускрипт очаровал. Все иллюстрированные страницы были последовательно выложены в стеклянных витринах, что позволяло подробно рассматривать их вблизи. Естественно, все начиналось с рождения Александра, сопровождавшегося множеством предзнаменований, суливших ему великое будущее. В день, когда он родился, в 356 году до новой эры, его отец Филип Второй Македонский выиграл престижные соревнования в скачках на Олимпийских играх, проводившихся в честь Зевса. Олимпия, мать Александра, в первую брачную ночь увидела сон: Зевс сошел к ней в виде молнии. На иллюстрации, которую рассматривала в данный момент Виктория, рождение Александра было представлено как Рождество Христово — еще один намек на то, что этому младенцу предстояло стать спасителем и героем. Виктория вглядывалась в нежный лик Олимпии, держащей спеленатого новорожденного сына, и восхищалась деталями, разбросанными вокруг этого центрального образа. В правом верхнем углу был нарисован объятый пламенем храм Артемиды Эфесской, одно из семи чудес света. Согласно некоторым легендам, это ужасное событие произошло в день рождения Александра, и храмовые жрицы увидели в нем предсказание рокового будущего для всей Азии. Художник изобразил также огненную комету, прочертившую все небо, — астрономическое явление, которое было истолковано как божественный знак того, что рождение Александра — событие отнюдь не ординарное.

Войдя в зал, Оскар Уильямс мгновенно узнал Викторию по фотографии. Ее трудно было не заметить. Настоящая красавица, мысленно отметил он. На ней были короткий цвета верблюжьей шерсти жакет, белая блузка, пестрый шарф по-модному заматывался вокруг шеи, а джинсы в обтяжку подчеркивали ее прекрасные формы, когда она склонилась к витрине. Оскар не стал подходить к ней сразу же, сначала оглядел зал в поисках камер наблюдения — он вовсе не желал привлекать к себе внимание. Экспозиция занимала две комнаты, витрины были низкими, и никаких перегородок не существовало. Виктория разглядывала первую иллюстрацию — должно быть, только что пришла, решил он, подошел к предваряющей табличке и сделал вид, что читает, в действительности же то и дело бросая словно бы случайные взгляды на девушку.

Виктория переместилась ко второй странице, на которой была помещена особенно восхитительная иллюстрация, изображавшая юного Александра, впервые приручающего своего знаменитого коня Буцефала. Будущему полководцу было всего лет восемь-девять, когда фессалийский коннозаводчик привел царю Филипу великолепного жеребца. Конь был каштаново-коричневый, с белой отметиной на лбу. Его голова напоминала бычью, bucephalos — по-гречески «бык». На ляжке стояло клеймо заводчика. Хозяин просил за него тринадцать талантов, огромную сумму. Филип, а потом и его приближенные попытались оседлать красавца, но ни один из них в этом не преуспел. Филип уже было собирался сказать заводчику, что с этим конем что-то не так, но тут заговорил мальчик — заявил, что сможет объездить строптивого коня, если ему позволят. Царь счел просьбу сына проявлением хвастовства и безрассудства и спросил, что он готов выложить, если проиграет. Александр ответил, что сам заплатит за коня.