Громкий шепот

На другом конце телефона повисает давящая тишина, нарушаемая лишь шумом дороги. Я понимаю, что совершил очередную ошибку, когда начал диалог в таком тоне. Ведь в чем тогда отличие меня от Алекса, если я с грубостью контролирую каждый ее шаг, так еще и рычу, как дитя джунглей?

– Прости. Я просто…

– Ты просто что? – подначивает Валери.

– Я просто… – волнуюсь, переживаю и забочусь, черт возьми, – решил узнать, как ты проводишь день, – выдыхаю я, вдавливая перьевую ручку в договор по уточнению границ земельного участка.

Чернила вытекают под силой нажатия и пачкают несколько исков.

– Ты засунул «жучок» мне в задницу, не так ли? – стонет она.

– Только в телефон. Твою задницу я не трогал, будь спокойна, – язвлю я, не упуская шанс воспроизвести в своей памяти вид на ее пятую точку. – И считаю важным отметить, что это не «жучок», а всего лишь отображение геопозиции. Ты пересмотрела детективов, дорогая.

– Ох, лучше замолчи ради своей же безопасности, Макс, – раздраженно произносит Валери.

Это «Макс» приводит в бешенство, но одновременно заставляет мою кровь приливать… явно не к мозгу.

– Так куда ты собралась? – мило интересуюсь я.

– Мне нужно кое-что купить. Мы с Грейс едем на ее машине. И работаем под прикрытием, не переживай.

Под прикрытием она подразумевает ярко-желтую машину Грейс, которая больше смахивает на жука. Чудесно.

– Я не переживаю.

Лжец.

– Вот и славненько, – испытывает мое терпение Валери. – Как буду дома – напишу, хотя ты и так это узнаешь через свою… геопозицию. – Она произносит последнее слово с явным отвращением, и я могу представить, как морщится ее веснушчатый нос.

Валери сбрасывает вызов, оставляя меня и мою праведную лекцию невысказанными.

Это женщина раздражает. Выводит из себя и заставляет взъерошивать волосы снова и снова.

Я делил территорию с противоположным полом лишь раз в жизни. Два, если считать маму, с которой мы жили под одной крышей до моего совершеннолетия. И в обоих случаях это был не самый лучший опыт.

Жизнь с Валери стала другой, даже несмотря на то что мы избегаем друг друга бо?льшую часть времени. Ну, насколько это возможно в одном замкнутом пространстве.

Мне нравится, как она проводит время с Брауни. Вчера вечером я наблюдал за тем, как они играли во дворе в прятки. Да, именно в прятки. Валери пряталась за беседкой и разным инвентарем. В какой-то момент она забежала за прямоугольную и не слишком высокую клумбу. Стоит ли говорит, что для этого ей пришлось лечь всем телом на землю? Нет, но я скажу. Она уткнулась лицом в траву и издавала какие-то непонятные звуки, похожие на бульканье, чтобы Брауни в конце концов ее нашел. Я смотрел в окно на эту картину и задавался вопросом: на что будет похожа жизнь, если наблюдать за таким видом каждый вечер?

Моя бывшая девушка относилась к Брауни, как недобросовестная домработница к пыли. Она обращала на него внимание только тогда, когда он сходил с ума от недостатка внимания и разбрасывал повсюду шерсть во время линьки, что вызывало у нее аллергию.

С Валери складывается ощущение, что она полностью включена во все происходящее в доме. Возможно, она уже знает лучше, чем я, как организовано хранение на кухне. Грейс стала ее лучшей подругой, а недавно они смотрели «Сплетницу» и спорили о том, кто лучше: Сирена или Блэр. Понятия не имею, кто это, но победила Блэр.

Боже, это совершенно глупо, но впервые за долгое время я хочу возвращаться домой не только из-за Брауни.

Нейт влетает в мой кабинет, словно летучая мышь из ада. Он, как обычно, одет в странный наряд подростка-переростка: костюм, состоящий из укороченных брюк, которые ему будто малы, обычного (спасибо, Господи) пиджака, футболки и кроссовок. Я не полиция моды, но предпочитаю одеваться по возрасту.

– Перекус. – Он бросает яблоко прямо мне в лицо.

Я ловлю его и совершаю обратный бросок, как квотербек.

– Не сейчас! – рявкаю я.

Нейт садится в кресло за противоположную сторону стола, делая несколько глубоких вдохов. Он сводит брови к переносице и изображает озабоченность.

– Что ты делаешь?

– Чувствуешь? – Нейт машет рукой, подгоняя воздух к носу. – Пахнет сексуальной агрессией. – Он вальяжно откидывается на спинку кресла и добавляет: – Не хочу констатировать очевидное, но…

– Так заткнись, пока не поздно, – прерываю я.

Нейт вытирает рукавом пиджака яблоко и кусает его.

– Но тебе нужно потрахаться.

Возможно, я уже забыл, как это делается. Но он проживет и без этой информации.

– Спасибо, доктор. Но не пойти бы вам…

– Нет-нет-нет. Ты не будешь сбрасывать на меня свои агрессивные флюиды. Что у вас с Леви за болезнь такая: срываться на мне, когда на вашем радаре появляются женщины? – возмущенно произносит Нейт, вскидывая руки. Кусок яблока выпадает из его рта.

– Не подавись, пожалуйста, пока составляешь анамнез.

– Нет, серьезно. Когда ты последний раз занимался сексом? – Он так озадаченно щурится, как будто рассчитывает квадратное уравнение. – По моим исследованиям, этого не было с момента…

– Ради своего же блага, ешь молча, – вздыхаю я, потирая виски. – Нужно ли тебе напомнить, что у меня есть жена?

Он усмехается.

– Не то чтобы я заканчивал юридический факультет, но нужно ли тебе напомнить, что значит термин «фальшивая»?

– Это ничего не меняет. Я не буду спать с кем попало, а потом возвращаться к ней домой. Это мерзко. – Я морщусь.

– А ты, оказывается, моралист.

Я действительно считаю, что не могу так поступить. И дело даже не в моральной составляющей вопроса. Просто не хочу чувствовать себя грязным, когда Валери вдруг потребуются «фальшивые объятия», в то время как я буду оставлять после себя шлейф другой женщины.

Не хочу, чтобы она… отказалась от меня? Не знаю. Просто мне это не нужно – и точка.

– Пойдем в кабинет Леви. Мне хочется кого-то побесить, а он идеально подходит на эту роль. – Мои губы медленно растягиваются в улыбке.

Нейт потирает руки, как настоящий злодей, и отвечает:

– Этот день становится лучше.

Я встаю из-за стола, хватаю телефон и продолжаю смотреть на красную точку, которая не перестает мигать не только на карте, но и, кажется, у меня голове.

* * *