Громкий шепот
Шрифт:
– Подойди сюда. Я расскажу тебе, как пользоваться твоей кофемашиной, которую ты же и купил, – подзывает меня Валери.
Я оказываюсь позади нее, но затем решаю встать рядом, чтобы не смотреть на ее задницу. В последнее время это тоже проблема.
– Дорогой муж, – щебечет Валери сладким голосом. – Вот. Это кружка. – Она обхватывает ее изящными пальцами с ногтями квадратной формы, выкрашенными бледно-голубым, почти белым лаком. Красиво.
Боже, я действительно только что оценил ее маникюр?
–
Я опираюсь на столешницу и вздыхаю, пытаясь выгнать из мозга образы ее ногтей, кожи, груди, глаз и всего остального. Ощущаю себя маньяком.
– Давай попьем кофе где-то в другом месте. Нам нужно проветриться.
Мне уж точно.
– А как же наш урок? – Она выгибает бровь.
– В другой раз. Мы никуда не спешим. – Я резко отталкиваюсь от столешницы, пячусь и натыкаюсь на кухонный остров, ударяясь поясницей. – Твою мать!
Брауни влетает на кухню, лихорадочно проверяя, все ли живы. Убедившись, что я не мертв, он подходит к Валери, смотрящей на меня с примесью шока. Клянусь, его она тоже приворожила.
Эта чародейка делает шаг ко мне навстречу.
– С тобой точно все в порядке? Я могу сама сделать тебе кофе. Мне несложно. Если эта штука так выводит тебя из себя, то я могу делать его постоянно.
Эта штука совершенно никак меня не волнует. Я дезориентирован из-за тебя.
Валери протягивает руку, чтобы коснуться моего плеча, но я резко отступаю от нее, как от динамита.
– Я в порядке! – выплевываю я с излишней грубостью, которую она совершенно не заслужила. – Собирайся. Одевайся теплее, там холодно.
Желательно упакуй все свои выпирающие части тела под сто слоев одежды, чтобы мне не приходилось терять рассудок.
Я разворачиваюсь и чуть ли не убегаю в свою комнату, чтобы переодеться. Брауни поскуливает, но Валери успокаивает его ласковым голосом:
– Детка, ты не виноват, что у него кризис среднего возраста. Такое случается.
Да, в моем поведении виноваты только я и чувства, которые мне не удается контролировать.
Влечение к ее ярким блестящим волосам, голой коже, выглядывающей то тут, то там, чуть влажным губам во время каждого разговора и вечно поддразнивающему мелодичному смеху превращают меня в гребаного неандертальца.
Я уверяю себя, что это лишь из-за того, что у меня слишком долго не было женщины. Ни в каких смыслах. Я почти превратился в монаха после расставания с моей бывшей девушкой. И, видимо, это начинает давать свои плоды.
Безусловно, меня влечет к Валери не только на физическом уровне. Мне нравится ее горячая энергия, совершенно не перекликающаяся с леденящей душу кожей. Временами вспыльчивый, но в то же время нежный и ласковый нрав. Ее забота обо всех членах этого дома. Черт, она только что в своей чудаковатой манере предложила делать мне кофе чуть ли не до конца моих дней. Брауни в ней души не чает, а Грейс готова отдать ей свой фартук, к которому никто не имеет права прикасаться.
Не знаю, как Валери это делает: порой она кажется ужасной занозой в заднице, но все равно приносит радость, буйство
красок и нескончаемый поток света. Я часто ловлю себя на том, что не могу не думать о ней. Несмотря на все усилия, она полностью овладевает моими мыслями. Запечатанная глубоко в сердце тайна просится наружу, чтобы я признал и принял лишь одно:Я хочу, чтобы она стала моей.
Хочу приходить к ней во снах и прогонять кошмары. Хочу залечивать каждую рану и царапину на ее душе. Даже если в итоге в моем сердце останется пустота. Потому что рано или поздно Валери уйдет, сделав выбор не в мою пользу.
Переодевшись, мы встречаемся около входной двери, с настороженностью смотря друг на друга. Боже, я чертовски устал от того, что у нас не получается переступить какой-то невидимый порог в наших фальшивых отношениях. Не хватает слишком много деталей лего, чтобы собрать этот долбаный конструктор. Или у нас нет инструкции.
Валери наклоняется, чтобы застегнуть туфли на каблуке высотой с Эйфелеву башню, и все опять возвращается на круги своя. Эта дерзкая задница, прикрытая платьем, которое больше смахивает на мой свитер, смотрит на меня и умоляет к ней прикоснуться.
Мне почти двадцать пять лет, а я не могу посмотреть на женщину и не словить стояк? Что. За. Чертов. Ад.
Я обхожу Валери и приседаю около ее ног.
– Давай я. Тебе неудобно.
Я лучше буду застегивать ей обувь. Так безопаснее.
– Что? – Глаза Валери расширяются до такого размера, словно вот-вот выпадут из орбит.
– Каблук слишком высокий, тебе неудобно наклоняться. – Я перехватываю ремешок туфли из ее рук, пока она переваривает эту информацию.
Валери медленно выпрямляет спину, не проронив ни слова. Я обхватываю ее ногу и ставлю к себе на колено. Пальцы скользят по шелковистой коже от голени до щиколотки. Раз уж я взялся за это, то буду наслаждаться каждым доступным мне участком, черт возьми.
– Мне никогда не застегивали туфли, – с придыханием произносит Валери, и я ощущаю мурашки под кончиками своих пальцев.
– Значит, я буду первым.
У меня не занимает много времени разделаться с одной туфлей, после чего я перехожу ко второй. Проделываю то же движение с другой ногой, только в десять раз медленнее, и в вознаграждение получаю приглушенный стон, скрытый кашлем. Это вызывает у меня довольную ухмылку.
Да, дорогая, я тоже умею играть грязно. И раз уж мы выяснили, что в этом доме не только мне приходится мучиться от приливов тепла к совершенно неуместным местам, то этот фальшивый брак станет веселее.
После качественно проделанной работы я поднимаюсь на ноги и подаю ей пальто. Сейчас конец августа, но осень в этом году рано начинает вступать в свои права.
Валери обхватывает мою ладонь своей, улавливая мой взгляд.
– Спасибо. Но…
– Я не обязан был этого делать? Но я сделал, потому что захотел. – Я открываю входную дверь, подталкивая ее вперед. – Ты какая-то рассеянная, Валери. Поторопись, я все еще хочу свой кофе.
Дождь начинает моросить, а порывы ветра – сбивать с ног. Мне хочется отругать Валери за то, что она надела платье, а не флисовые штаны. Не уверен, есть ли они вообще в ее гардеробе, но я бы одолжил свои.