Громкий шепот

– Мне нужно тебе кое-что сказать. – Пытаясь сохранять спокойствие, я аккуратно снимаю озадаченную Валери с коленей.

Мое поведение сейчас можно приравнять к сумасшествию, но это то, с чем нам приходится жить.

Я откидываюсь на подушку, протягиваю руку к телефону и подзываю Валери лечь рядом.

– Алекс, – морщась, произношу я, и она моментально напрягается. – Он отправлял мне сообщения. Разного характера. С фото.

Ее глаза сначала расширяются от удивления, а затем она хмурится.

– Какие фото? – почти беззвучно спрашивает она.

– Не знаю, я открыл лишь одно из них. Там была твоя голая спина и разбросанные по подушке волосы. – Я протягиваю ей телефон. – Посмотри все остальное сама.

Валери выхватывает устройство, и в свете от экрана телефона в ее голубых глазах мелькает все больше и больше удивления, сменяющегося замешательством.

– Это не я, – монотонно произносит она, моргая пару раз. – Точно не я.

Ее глаза находят мои. Она начинает поочередно показывать мне фото, объясняя:

– Это не наша постель и вообще не наш дом. И я не помню, чтобы спала где-то, где был бы такой интерьер. – Перелистывает на следующий снимок, где изображены губы, шея и грудь с пирсингом в левом соске. – У меня пирсинг в правом соске, не говоря уже о том, что тут кольцо, а у меня штанга. Ну и самое важное, Макс, – вздыхает она, побуждая меня продолжить.

– Родимое пятно. Его нет, – констатирую я очевидную вещь.

– Ставлю тебе пять за галантность, потому что ты не стал смотреть фото. И два за детективные способности, потому что ты был обязан посмотреть их, а не попадаться на его уловки. – С тяжелым вздохом она откладывает телефон и поворачивается ко мне спиной. – Фальшивые объятия, Макс. Они нам нужны. Срочно.

Я поворачиваюсь на бок и обвиваю ее талию рукой, крепко притягивая к себе.

Сука, я ненавижу его. Ненавижу, что мы заложники всей этой ситуации. Но в то же время именно благодаря всему случившемуся эта женщина находится в одной кровати со мной.

– Откуда этот шрам? – спрашивает Валери, проводя пальцами по костяшкам моей руки, которая лежит на ее талии.

Этот день решил меня добить, а этот вопрос, видимо, убить. Но на удивление, я не хочу скрывать это от нее.

– Это случилось незадолго до моего семилетия. Незадолго до нашей встречи, – начинаю я. – Саймон всегда был агрессивным, но в тот день он словно сорвался с цепи, на которой я отчаянно пытался его удержать. Спойлер: это бесполезное занятие. Стараться сдержать психопата равносильно тому, чтобы рыть себе могилу. В какой-то момент вся агрессия выплеснется именно на тебя. – Валери вздрагивает под моей рукой, и я поглаживаю большим пальцем ее живот. – Все на самом деле произошло очень просто. Он избил меня со своими придурками-друзьями, а затем привязал к дереву и начал бросать дротики. Все было хорошо, пока броски попадали не в меня. Угадай, куда попал последний и кто его совершил?

– Саймон попал тебе в сердце, – хрипло произносит Валери и делает странный вдох.

Я провожу рукой по ее щекам и чувствую влагу. Господи, она никогда не плакала. Не из-за себя. Не из-за страха и обиды. Ни разу, когда ей было ужасно больно морально и физически. Но сейчас ее слезы нашли выход из-за меня. И потом она говорит, что в ее душе пусто?

– Не плачь. Саймон все равно дерьмовый стрелок. Он попал не с первого раза, – пытаюсь пошутить я.

– Твои родители. Что они сделали? – Валери шмыгает носом.

– Не знаю как, но именно Саймон вернулся домой со сломанным носом. Не удивлюсь, если он специально врезался с разбега в стену, лишь бы выглядеть жертвой. – Погружаясь в воспоминания, понимаю, что он всегда так делал. Всегда винил меня, выставляя своим обидчиком и провокатором. – Я попытался рассказать родителям правду, но они…

– Посмотрели на тебя, как на умалишенного, ведь для всех Саймон был идеальным братом, – заканчивает Валери, читая мои мысли.

Я киваю, хотя она этого не видит.

– Ты тоже жертва домашнего насилия, Макс. – Она почти задыхается от слез, а мое тело покрывается тревожными мурашками. – Неважно, мужчина ты или женщина. Ребенок или взрослый. Каждый может подвергнуться этому. Неважно, кто твой тиран. Муж, жена или брат. Сестра, отец или мать. Дальние родственники или приобретенные в процессе жизни. Каждый может играть эту роль, сменяя маски по щелчку пальцев. – Валери вытирает слезы в уголках глаз. – Я только сейчас это осознала, посмотрев на ситуацию со стороны. Внешне мы выглядим самыми счастливыми людьми, но внутри разбиты на тысячу осколков, потому что именно нам кажется, что мы не преуспели в жизни. Именно нам стыдно за то, что мы плохие и не можем получить любовь даже от таких чудовищ.

Мысли разбегаются в стороны, и мне не удается подобрать слов для ответа, ведь она абсолютно права. Не сказать, что я не осознавал этого раньше. Осознавал, но не так остро, как сейчас. Непонятное чувство поселяется в груди, но оно не несет негатива.

– Ты чувствуешь это? – спрашивает Валери, слегка поворачиваясь ко мне, чтобы встретиться глазами. – Облегчение. Принятие. Осознание того, что ты не сумасшедший.

– Да, – соглашаюсь с комом в горле. – Это еще одно подтверждение того, что мы нужны друг другу, – повторяю я вновь.

– Да.

Валери прижимается ко мне всем телом. Наши ноги переплетаются, дыхание синхронизируется, а тела постепенно расслабляются.

Я люблю ее. Люблю каждой клеткой и каждым ударом пульса. И готов прожить жизнь рядом с ней, даже если она никогда не полюбит меня.

– Я не доела попкорн. – Валери вытирает сопливый от слез нос.

И за это я тоже ее люблю. Потому что мы можем говорить на темы, раздирающие душу, а потом обсуждать абсолютно абсурдные вещи.

– Боже, почему никто не сказал, что плакать – так ужасно? Кажется, что мое лицо опухло до вселенских масштабов.

– Не утрируй. Ты просто как будто неделю была в запое. Не так уж страшно, – пожимаю плечами я.

– Спасибо, это греет душу, – усмехается Валери.

– Спи, – бормочу я в полусне, согревая ее тело своим.

Не знаю, сколько проходит времени, но сквозь дремоту я чувствую, как задница Валери начинает ерзать. Затем она еле слышно произносит:

– Макс?

Скорее всего, с огромной задержкой, пытаясь пробраться сквозь сон, я отвечаю:

– Да?

– Твой член упирается мне в зад.

– Подай на него в суд. Спи.

Я чувствую, как ее тело вибрирует от смеха. Затем она постепенно расслабляется, изредка подрагивая от погружения в сон.

Наконец-то Валери уснула. Со мной.

Глава 22 Валери

Мы поцеловались.

Нет, я его поцеловала.

И даже больше. Я разъезжала на нем, как чемпион родео. Не хватало только шляпы.

Да, признаю: контроль – не моя сильная сторона. Можете меня осудить, но кто бы устоял на моем месте? Да никто, черт возьми.