Громкий шепот

Тени. Глубину. Колорит.

Размываем в акварельной технике границы.

Я знаю, что совершаю огромную ошибку, позволяя себе наслаждаться им, хотя не имею никакого права. Не тогда, когда не могу ответить взаимностью на его слова. Но боже, как мне было тяжело смотреть ему в глаза и говорить все эти слова о притворстве. Потому что я знаю, знаю, что слово «притворство» и близко не стояло в наших отношениях. Мы не знали, кто мы друг другу, но никогда не были фальшивыми.

Макс отрывается от меня, чтобы удобнее разместить мои бедра поверх себя, свежий воздух тут же касается моей кожи. Я начинаю дрожать, сама не понимая отчего.

– Нет, – протестую и притягиваю его обратно, сливая наши тела. Я до ноющей боли нуждаюсь в его тепле, испытываю потребность в каждом соприкосновении нашей кожи. – Не отпускай меня.

– Никогда, – произносит Макс мне в губы, крепко прижимая к себе.

Он встает на ноги, не выпуская меня из рук, и направляется в свою комнату.

– Чем тебя не устроила моя кровать? – Скольжу языком по раковине его уха.

– Потому что я хочу тебя в своей кровати. – Он пинком открывает дверь. – Ну и так уж вышло, что у меня всего один презерватив, который лежит в моей тумбочке.

– Очень непредусмотрительно, – фыркаю я.

– Так случается, когда не занимаешься сексом… долго, – ворчит он.

– Что?

Как такое возможно? Ну, в смысле, я предполагала, что у Макса не было женщины с того момента, как я с размаху выбила дверь и вломилась его жизнь. Но…

– Ты первая женщина, которая спала на этой кровати после того, как я выбросил к чертовой матери ту, на которой…

О черт.

– Не продолжай. Я понимаю. – Притягиваю его за шею и целую, заставляя замолчать. Сейчас не время выяснять подробности того, как его брат очередной раз воткнул нож ему в сердце.

Макс бросает меня на кровать, соприкасается со мной всем телом и обхватывает рукой мое лицо, скользя языком по моим губам. Он поглощает каждый мой хрип и стон, вызываемый требовательным движением его бедер поверх моих.

Я хватаю его за задницу, закидываю ногу, подцепляю пальцами резинку спортивных штанов и стягиваю их вниз.

– Талант. Балет был тебе полезен, – усмехается он.

Макс проводит горячими ладонями по моей шее, переходит на грудь и спускается к животу, припадая к нему губами, а затем останавливается на краю нижнего белья. Не сводя с меня глаз, скользит языком от одной тазовой кости к другой, проскальзывает большими пальцами под тонкое, почти ничего не скрывающее кружево, и стягивает его вниз.

Трепет проносится по моим нервным окончаниям, вызывая дрожь. Низ живота прорезает рой бабочек, когда язык Макса дотрагивается до клитора.

– О черт! – выкрикиваю я, не силах совладать с собой.

Несколько умелых и четких движений, выполненных его языком, подводят меня к краю пропасти. Каждый участок кожи полыхает, требуя большего. Я хватаюсь за его голову, крепко сжимая волосы. Макс просовывает ладони под меня, резко притягивает за ягодицы и усиливает давление.

У меня нет шанса протестовать, нет шанса апеллировать.

Перед глазами появляются черные точки, а волна жара омывает все тело и воспламеняется между бедер. Макс надавливает указательным и средним пальцем на клитор и совершает очередной фокус языком, выбрасывая меня за пределы чертовой реальности.

Он выиграл это дело.

Небольшой озноб пробегает по телу, ноги дрожат, и я не могу выровнять сердцебиение.

Макс не дает мне прийти в себя и моментально накрывает своим телом, возвращая тепло. Хотя я и так вся горю с головы до пят.

– У тебя талантливый рот. Не удивительно, что ты непобедим в зале суда. – Я провожу рукой по его груди, опускаюсь вниз и накрываю ладонью член.

– Не только ты можешь применять свои таланты. – Макс со стоном сталкивает наши губы, не прекращая вращать подушечкой большого пальца по клитору.

Я в тумане. Не понимаю, где заканчиваюсь я и начинается он. Слышу лишь наши удовлетворительные хрипы и не хочу покидать этот момент.

Макс разрывает обертку презерватива и легким движением руки раскатывает его по члену. Он находит мой взгляд, насквозь прожигая своими глазами цвета раскаленной карамели.

– Я люблю тебя. Тебе не обязательно ничего говорить вслух. Я могу читать тебя там, где ты слепа. – Он закидывает к себе на плечо мою ногу и входит одним движением. – Просто оставайся со мной.

Я со стоном выгибаю спину и хватаюсь за изголовье кровати, царапая ногтями мягкую кожу.

– Останусь, – слышу я свой голос, но в голове звучит «рано или поздно все равно придется уйти, чтобы наконец-то исцелиться и позволить себе любить этого мужчину».

Макс прижимает ладонь к низу моего живота и слегка надавливает, прежде чем сделать новый толчок. Это усиливает ощущение, и я чувствую всю его длину каждой клеткой.

– Это невыносимо, но так чертовски хорошо одновременно, – хрипит он, вновь погружаясь в меня.

Одна его рука удерживает мою ногу на плече, а другая сжимает бедро, не позволяя сдвинуться с места. Не то чтобы я собиралась.

Макс ускоряет темп, выводя нас на новый уровень наслаждения. Сбрасывает мою ногу и сплетает наши тела. Он двигается быстрыми волнообразными движениями, а я прослеживаю руками каждый мускул на его спине.

Меня до ужаса пугает каждая эмоция, ищущая выход прямо сейчас. Я так чертовски устала держать все в себе и извращать свои истинные чувства…

Он смыкает свой рот вокруг моего соска, а рукой играет с пирсингом на другой груди.

Рядом с ним я наконец-то ощущаю себя женщиной, а не чертовой нерушимой китайской стеной. Чувствую себя живой. Я целую Макса яростно и отчаянно, показывая то, что не могу произнести вслух. Давая понять, что он нужен мне.

– Я… я… – Долбаные слова! Почему я столько раз позволяла им слетать с губ для ужасного человека, но не могу вымолвить их сейчас? – Я всегда буду выбирать тебя.

Внутри меня все сокращается, и взрыв, напоминающий извержение вулкана, разливает тепло по венам. Я не могу уследить за стонами, вылетающими из нас, но чувствую, что Макс тоже близок. Мы соприкасаемся лбами, встречаемся открытыми и уязвимыми взглядами, пробирающимися в отдаленные участки души. Он запутывается пальцами в моих волосах и шепчет:

– Мы были созданы, чтобы заполнить пустоту друг друга.

На этих словах Макс несколько раз резко толкается в меня и с хрипом кончает.

Спустя несколько минут я мягко провожу кончиками пальцев по его расслабленному и полному удовлетворения лицу, запоминая каждую морщинку и родинку. Он делает то же самое, соединяя веснушки у меня на переносице.

– Все хорошо? – спрашивает Макс, ловя мой взгляд.

– Ты оцениваешь себя на «хорошо»? – усмехаюсь я.

– Все отлично? – Он выгибает бровь.