Громкий шепот

– Да. – Я касаюсь губами его щеки. – Макс Гилберт, вы великолепно исполнили свой супружеский долг.

– Полагается ли мне награда? – Он перекатывается на спину, утягивая меня за собой.

Я располагаюсь у него на груди и обвожу кончиками пальцев контур татуировки.

– Я могу сделать тебе кофе. Вроде как это тоже стало моим супружеским долгом. – На моем лице появляется улыбка.

– Вот видишь, а ты собиралась уходить. Я же не умею пользоваться кофемашиной. Ты такая жестокая, Валери, – драматично цокает Макс.

Я кладу голову ему на грудь, слушая ритмичное сердцебиение. Мне хочется остаться в этой комнате и объятиях этого мужчины навсегда. Но также я хочу иметь возможность дать ему не только маленькую часть себя, а все, что у меня есть. А для этого нужно склеить душу, которую разбили на тысячу осколков все люди до него.

Макс может до конца дней стараться дорисовать то, что давно было стерто, и определенно это будет иметь эффект. Но только художник знает, в каком порядке он будет брать краски, кисти и холст. Только я знаю, какие цветы и цвета гниют внутри меня. Мне нужно вырвать их с корнем.

– Я обещаю, что всегда буду выбирать тебя, но мне требуется исцеление, Макс, – тихо говорю я.

Несколько секунд ничего не происходит. Мне кажется, что Макс даже не дышит. Но затем он касается моего подбородка, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Хорошо, – произносит он полным эмоций голосом, прерывисто выдыхая. – Я знаю, что тебе это нужно. Просто… кажется, что мне уже не удастся вспомнить, какой была жизнь до тебя. – Он проводит рукой по моим волосам. – Вместе с тобой я полюбил жизнь, даже когда вокруг нас бушевал постоянный шторм. Мне хочется отдать все деньги мира, лишь бы ты была счастлива. Именно поэтому я и отпущу тебя. На время. А потом завоюю вновь.

Господи, этот мужчина… Ему не придется этого делать.

– Я слишком долго ждал тебя в своей жизни, чтобы так легко отказываться.

Макс смахивает слезу с моей щеки. Я понимаю, что залила слезами всю его грудь. Еще никогда так не гордилась тем, что плачу. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы подарить этому человеку лучшую версию себя. Цельную. А не по кусочкам. Он единственный, ради кого я готова это сделать.

– Из-за меня плачет Валери Гилберт, я счастливчик, – с болью усмехается он. Гилберт. Он все еще называет свою фамилию. – Не каждый удостаивается такой чести.

– Макс.

– Да?

– У нас день рождения двадцать седьмого ноября. – Я не отрываю ладонь от его сердца, чтобы в точности запомнить, как оно бьется.

– Верно, – кивает Макс.

– Мы Стрельцы.

– И?

– Любишь стрелять из лука? – шепчу, не сводя с него глаз.

– Люблю попадать в цель. – Он овевает дыханием мои губы и нежно целует.

– Ты давно в нее попал.

Глава 29 Валери

Я люблю тебя.

Я люблю тебя.

Я люблю тебя.

Его признание крутится в голове, как понравившаяся песня, которую ты ставишь на повтор снова и снова, пока тебя не начинает тошнить. Но разница в том, что эти слова я готова слушать вечно.

Это так несправедливо – вбирать их, как воду после засухи, когда понимаешь, что отдаешь в ответ слишком мало. Я ощущаю себя своей мамой, которая на протяжении всех лет пренебрежительно относилась к моим чувствам.

Мне стыдно, больно и противно.

Вероятно, в тот момент, когда я решила дать отпор Алексу, то заблокировала что-то внутри себя. Слова «я люблю тебя» кажутся чуждыми на языке. Грязными. Небезопасными. Мне не удается собрать все эмоции воедино и по-человечески их выразить. Возникает полнейший диссонанс, ведь когда Макс с легкостью и с блеском в глазах смотрит и произносит абсолютно такие же слова любви, то это ощущается по-другому.

Боже, Валери, ты в полнейшем беспорядке.

– Перестань думать. – Макс слегка сжимает мое бедро.

Мы целый день провалялись в кровати, прервавшись лишь на прогулку с Брауни, который теперь лежит у нас в ногах, наслаждаясь жизнью. Это та необходимая остановка и передышка, которая нам необходима.

– У меня так много эмоций. – Я скольжу рукой от его запястья к ладони, переплетаю наши пальцы и, как под гипнозом, наблюдаю за контрастом: его кожа смуглая и теплая, моя – белая и холодная.

– Расскажи мне. Я не смогу тебе помочь, если не буду знать. – Макс проводит кончиками пальцев по синякам на моей шее.

Знать бы мне самой, что происходит. Я всегда страдала оттого, что не могла должным образом распознать свои эмоции. Они всегда напоминали запутанные провода от наушников: сколько бы ни пытался их распутать – бесполезно.

Макс приподнимает мою голову за подбородок, очередной раз не давая потеряться в размышлениях.

– Давай, дорогая. Дай мне все слова, которые ты произносишь про себя.

В его глазах отражается нежность. Мне хочется прижаться к нему и замурлыкать как кошка.

– Если я начну рассказывать, то все мои дерьмовые чувства накроют тебя с головой.

– Я не против утонуть. – Макс не сводит с меня глаз, вращая кольцо на моем безымянном пальце. – Я хочу все твои сломанные части, Валери. Не скрывай их от меня, какими бы они ни были.

Он делает паузу, а мое сердце – остановку. Клянусь, оно останавливает свой ритм, чтобы через секунду вновь забиться с лихорадочной скоростью.

– Что ты чувствуешь, Валери?

Давление в груди такое сильное и болезненное, что мне с трудом удается произносить слова.

– Я чувствую, что задыхаюсь сама от себя, – произношу с дрожью в голосе. – Постоянная злость и нервозность так ощутимо пульсируют, что хочется разодрать кожу. Это постоянный тревожный зуд, который я не могу смыть. – Плотно сжимаю губы, делая глубокий вдох через нос. – Мне даже дышать больно. Я думала, когда мы разберемся с Алексом, мне полегчает. Но это не уходит. Я будто застряла в том доме. Так же, как и потонула в детской потребности материнской любви. – Макс притягивает меня за талию и спускается ладонью к пояснице, вырисовывая успокаивающие круги. – Я просто устала от постоянного шума внутри.

– Ты доверяешь мне? – спрашивает Макс, не переставая прикасаться ко мне.

– Больше чем кому-либо, – отвечаю, не задумываясь.

Он целует меня, нежно раздвигая языком губы. Садится, притягивает к себе на колени и перекидывает мои ноги по обе стороны от своих бедер. Наши языки вырисовывают плавные неспешные линии, пробуждая в крови сладостные искры.

– Тогда я хочу отвезти тебя в одно место, – произносит Макс с привлекательной хрипотой в голосе. – Прямо сейчас.

– Хорошо, – соглашаюсь я, соприкасаясь с ним лбом.