Громов

Выйдя на улицу, он кивнул охраннику, который тут же расплылся в почтительной улыбке и едва не встал по стойке "смирно". Затем достал из кармана пиджака пачку сигарет и, закурив, направился к чёрной блестящей машине, больше напоминавшей страшного массивного хищника, чем автомобиль.

Не знаю, что меня тогда подтолкнуло ринуться ему навстречу и обратиться за помощью. Наверное, отчаяние. Или реакция охранника клуба. А может понимание того, что этот мужчина совсем не похож ни на наркомана, ни на альфонса, ни на гопника из подворотни. Но, скорее всего, всё вместе и сразу.

– Мужчина, извините, пожалуйста...
– нагнав его и приложив руку к груди, нервно окликнула его я.

Он остановился и обернулся. Удивлённо приподнял прямую тёмную бровь.

– Мы знакомы?

– Нет, - покачав головой, я принялась говорить быстро, потому что боялась, что он вот-вот потеряет ко мне интерес и уйдёт, в то время как время шло: - Вы меня извините, пожалуйста, понимаете какая ситуация...

Нахмурившись, он оглядел меня и покачал головой.

– Я не подаю.

Я вспыхнула, а он отвернулся и продолжил путь к машине.

Совершенно ошарашенная, я стояла, как вкопанная секунд, наверное, пять. Я не считаю себя страшной, совершенно точно не выглядела отвратительно и уж точно не была похожа ни на нищенку, ни на алкоголичку. И меня конечно очень задели его слова. Но поскольку причина, по которой я обратилась к нему, была куда серьёзнее, чем попытка понравиться какому-то, пусть и привлекательному, но совершенно незнакомому мне мужчине, я решилась повторить попытку. Присмирив своё задетое эго. Просто потому, что другого шанса просто не видела, а жёлтая машина в тридцати метрах от нас вновь замигала фарами и вновь разразилась истеричными воплями клаксона.

Спустя пару мгновений я увидела, как к ожидающему меня такси стремительно направился один из пугающих мужиков, стоящих в группе таких же неподалёку от входа в клуб. Его кто-то окликнул, попросив не буянить, но он, явно агрессивно настроенный, только пьяно отмахнулся. Подойдя нетвёрдой походкой к жёлтой машине, он шарахнул по быстро закрывшемуся стеклу ладонью и крикнул:

– Хули ты гудишь здесь, мудила?! Уёбывай нахуй отсюда!

Такси, взвизгнув тормозами, немедля рвануло с места и вскоре скрылось за поворотом. Пьяный агрессор с видом победителя направился обратно к таких же поддатым и быдловатым друзьям, улыбающимся и что-то говорящим ему.

Чёрное ночное небо будто упало мне в душу. Я поняла вдруг, что в этой ситуации совершенно обескуражена. Мне стало очень страшно от понимания, что я ничегошеньки не могу сделать. В то время, как с Ульянкой могло прямо сейчас происходить всё, что угодно. Возможно её затащили в туалет, или ещё что-нибудь подобное.

Я ринулась к машине этого стильного парня, который меня так грубо отшил. Он уже сел за руль и завёл свой большой чёрный автомобиль. Включив музыку, и выставив локоть из окна, он спокойно докуривал, глядя на людей на площадке перед входом, будто на тараканов.

– Мужчина, - подойдя к окну его автомобиля, нервно предприняла новую попытку я, - пожалуйста, выслушайте меня. Я не побирушка, честное слово. Мне просто очень нужна ваша помощь.

Он пристально оглядел меня с головы до ног. В его тёмных, красивых глазах сверкали мерцающие огоньки вывески клуба.

– Я вас слушаю, - спокойно произнёс он низким, глубоким голосом.

От интонаций этого голоса у меня мурашки по спине пробежали. Настолько он очень по-мужски прозвучал. Он был сексуально притягателен. Это очень чувствовалась. Я как-то просто отзывалась на его флюиды, несмотря на ситуацию, которая совершенно к этому не располагала.

– Дело в том, что мне очень нужно попасть в этот клуб, - уцепившись за возможность хотя бы объяснить ему что-то, нервно принялась рассказывать я.
– Моя подруга попросила забрать её, а я не могу до неё дозвониться. Она сказала, что там какие-то мужчины...

Я осеклась, потому что увидела в его глазах явный скепсис.

– Девушка, - слегка мотнул головой он, - в этом клубе полно мужчин. И если вашей подруге будет нужно, она выйдет к вам сама.

Он полностью высунул руку из машины и щелчком отправил окурок в сторону. Ударившись об асфальт, тот брызнул мелкими красными искрами и чуть прокатившись, замер, отпустив вверх тонкую струйку бледно-серого дыма.

– Да вы не понимаете!
– снова повернувшись к своему собеседнику и отчаянно всплеснув руками, воскликнула я.
– Она, возможно, не может выйти сама! Она в опасности может быть, понимаете?! Мне срочно нужно попасть в этот клуб! А вход только по флаерам... - сведя ладони в умоляющем жесте и приложив их к губам, я с колотящимся от волнения сердцем осторожно спросила его: - Может, у вас ещё остался флаер?

Он усмехнулся.

– Он мне для входа не нужен.

Почувствав надежду, я чуть воспряла духом.

– Тогда, может быть, вы проведёте меня туда? Пожалуйста... Я вас очень прошу.

– Нет, - хмуро глядя на меня, он покачал головой.
– Придумайте что-нибудь другое. Пока вы не очень убедительны. Хотя актриса хорошая. И лучше расскажите новую басню местному секьюрити. Не мне.

– Да не вру я вам!
– воскликнула я.
– Поймите вы! У меня вон такси моё уехало!

Было заметно, что я его уже утомила. И что он мне не верит.

Затем он, властно поведя рукой, завёл машину, и из-за этого отчаяние только сильнее накрыло меня.

– Пожалуйста...
– одними губами тихо повторила я.

Он снова покачал головой.

– Девушка, если у вас нет флаера, просто езжайте домой.

– Но моя подруга...

Он устало вздохнул и посмотрел мне в глаза.

– Послушайте, у меня была тяжёлая ночь. И я очень хочу спать. Флаеров у меня нет.

Он протянул руку к панели и нажал кнопку. Боковое стекло принялось подниматься.

Я уже едва не плакала.

– Коз-зёл...
– прошептала я, и развернувшись, направилась ко входу в клуб, чтобы снова попытать счастья в попытке убедить угрюмого охранника. Дрожащими пальцами достав на ходу телефон, вновь набрала Ульянкин номер. Длинные гудки.

Отчаяние и ужас. Вот, что я тогда чувствовала.

И тут я увидела, как двое парней, внешне моих ровесников, миновав отступившего в сторону охранника, вывели Ульянку из клуба, и направились с ней в противоположную от машины этого надменного придурка сторону. К серебристому седану, стоявшему вдали.

Со стороны вполне могло показаться, что Ульянка идёт с ними добровольно. Да, поддато покачиваясь, но добровольно. Но я слишком хорошо знала её походку. К тому же лицо её, которое я увидела, пока они не повернулись ко мне спинами, было искажено испугом.