Гроза Островского

Мадлен вынимает мундштук изо рта и выпускает в мою сторону струю дыма, сквозь который, прищурившись, смотрит на меня:

– Издеваешься?

– Да нет, серьезно…

– Ты зачем так вырядилась, скажи?

– Не знаю… Хотела показать профессионализм. И Эльза любит такой стиль…

– Возможно, но ты не Эльза. И вообще, давай все по порядку.

– Ты о чем?

– О том, что я все пропустила. – Мадлен яростно тушит сигарету в пепельнице. – оказывается, ты не все мне рассказала, деточка!

– Я не понимаю о чем ты! – отвечаю испуганно.

– О том, что Алекс, оказывается, вернулся вчера. Почти ночью. И это наводит на определенные мысли.

– Интересно, какие!

– Ну, например на то, что возможно, ты не так проста, как хочешь казаться. Маленькая девочка-припевочка, которой срочно требуется работа! Несчастная Золушка, которую злая мачеха выгнала из дома! Все это лишь маскарад! У тебя прямо дар перевоплощения! – Лицо моей начальницы покраснело, руки она уперла в бока и выглядела довольно устрашающе…

– Я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь!

– Да ты что, бедняжка! Может быть в том, что любишь приврать? А может в том, что преследуешь Алекса?

– Я? Преследую? Ты в своем уме? Откуда такие выводы? Если он вернулся, почему я – преследовательница? Что ты пытаешься предъявить мне?

– Не знаю, - вдруг успокаивается и идет на попятный Мадлен. – Просто ты уверяла, что между вами нет ничего. А получается… по-другому. Он за тобой… бегает? Вот уж дикость… чтоб такой мужик и бегал… Он же всегда полный флегмо… перед ним стелятся, а он смотрит свысока и выбирает.

– И что?

Мадлен конечно права в характеристике Островского. Он не бабник, он куда хуже. Такие мужики рождены, чтобы разбивать сердце за сердцем. Без остановки.

– Хорошо, я расскажу тебе все. Ты права, я не обо всем рассказала. Мы переспали.

Выпаливаю все это и внутренне сжимаюсь в комок. Но Мадлен в ответ начинает хихикать.

– Я была права! Сучка ты эдакая! Сдела

азница в возрасте.

– Почему? Хочешь умереть в один день?

– Не знаю, Кира. Наверное я жертва стереотипов и предрассудков.

– Тогда хорошо, что я – нет. – Заявляю беззаботно. – И знаешь что? Я категорически не хочу колец и белых платьев, церемонии с родственниками и подружками невесты. Но я хочу быть с тобой, в горе и в радости, Островский. Я твоя навсегда…

В ответ он тянется ко мне и дарит восхитительно нежный и чувственный поцелуй, от которого снова начинает кружиться голова. В животе порхают до одури счастливые бабочки, кружась в волшебно что с подружками сняла квартиру, чтобы дядюшке не мешать. Эльза я так поняла мою позицию одобрила. Но было ощущение что она все-таки что-то подозревает.

Слушаю Эльзу, и понимаю, насколько мы разные. Но обе очарованы одним мужчиной. Глупо это отрицать, я запала, да. Пусть безнадежно, и совершенно по-идиотски. Мне больно сознавать, что Островский никогда не будет моим. Что вот эта акула, выставляющая напоказ свою холеную внешность, для которой это главное - его судьба. А я – случайная ошибка.

***

На следующий день я добиралась в клуб на своем любимом байке. Завернув во двор, чтобы припарковаться возле черного входа, смотрю и глазам не верю. Босс собственной персоной, стоит, облокотившись на джип. Руки сложены на груди, темные очки на лице, Аль Капоне, не меньше. Стильный и невероятно притягательный. У меня аж дыхание перехватило.

Останавливаю байк чуть в стороне от него.

– Кто бы мог подумать, в этом ты, похоже, не обманула, - произносит Острый, приблизившись ко мне. – Отлично смотришься.

– Спасибо. Если будешь хорошим мальчиком, возможно прокачу. – Вырывается у меня. Боже, ну зачем я это сказала? Еще и фраза получилась двусмысленной и провокационной.

– Тогда я определенно постараюсь, - усмехается Островский, наблюдая как я краснею. – Конечно если ты будешь послушной девочкой.

– Как скажешь, шеф, - отвечаю как можно беспечнее. – А сейчас позволь пройти, я на работу опаздываю.

– Я твой хозяин, так что разрешаю задержаться.

О Боги, как это сексуально прозвучало!!!

Распахиваю глаза в недоумении, смотрю на Островского: волосы взъерошены, взгляд способен поджечь вместо спичек. Возится с застежкой джинсов, а я лежу обнаженная и взгляд не могу отвести, слабея от желания. Джинсы летят на пол вместе с трусами, тяну руки к любимому мужчине. Касаюсь его плоти и приходит его черед стонать. Долго он не выдерживает, толкает меня на постель и накрывает своим телом. Обхватываю ногами его талию, обнимаю за плечи, выгибаюсь навстречу. Он проникает в меня одним сильным рывком, заполняет без остатка, двигается напористо, быстро, ритмично. Вырывая крики страсти из моего рта, от восхитительных ударов его тела кружится голова, я словно тону в огненном водовороте, и вдруг чувствую, как оргазм накрывает меня с головой, все тело содрогается от восхитительных спазмов, так что вцепляюсь ногтями в спину и снова выдыхаю его имя:

– Алекс.

И тут он тоже кончает, вонзаясь с еще большей силой в мое тело, содрогаясь бурно.

Долгое время лежим совершенно обессиленные. Мои глаза закрыты, я даже руку поднять не в силах. Она лежит на бедре любимого.

– Кажется, теперь я обязан на тебе жениться, - ворчливо произносит Островский, а я легонько бью его по бедру.