Грозовой Форт
Шрифт:
Лестница окончилась небольшим коридорчиком, метра через два срезанным тоннелем, наброшенным катастрофой. Обломки щерились арматурой, мешанина камней растеклась коротким оползнем. И вновь едва уловимые эманации ширмы подсказали – сломанный мир совместил несовместимое.
Пару шагов вывели команду под просторные тоннельные своды. В таком объеме только дирижабли запускать – мельком отметило сознание. Если и это метрострой, то я многого, сука, не понимаю. Кое-где вдоль стенок приткнулись кривые опорные фермы, меж которых провисли непонятные сетки. В иных
Я добросовестно посмотрел направо, затем налево, подсвечивая фонариком. Бойцы воспоследовали. Угроза чуть схлынула, если не обращать внимание на звуки с лестницы. Но не исчезла - скорее уплотнилась за гранью видимости, точно за пределом сумерек некто готовился к прыжку.
– Смена вперед, - Я стартовал легкой рысцой. Эхо кануло топотом в бесконечности. Ну вот нахера прокладывать такие тоннели? Чтобы человечки почувствовали свою ущербность? Или гордость за гений инженерной мысли?
Держи разум чистым, Джимми.
Минут через пятнадцать наткнулись на завал из трупов. Тела, разной степени поношенности, лежали вперемешку – иные мумифицировались, скалясь желтоватой костью, иные почти свежие – кровь в ранах еще красна, а на искаженных лицах лишь страх.
Кто-то озаботился, стаскивая мертвечину в точку, которая ничем примечательным не выделялась. Тот же пустой объем прохода, голые стены и никаких опознавательных меток. Хотя на левой стене багровела кривая размашистая надпись «Башу». Последняя буква ушла росчерком вниз, точно обессилевшая рука соскользнула и не закончила послание.
– Башу? – хрипло спросил Замес. В голосе сквозило легкое непонимание, сдобренное неуверенностью. Подземка уверенно подтачивала волю – еще немного и нервы сорвет в неконтролируемое действо, когда лупишь из всех стволов по теням и орешь, орешь, орешь.
– Собрались! – сделал я внушение.
Словно в насмешку из глубины тоннеля накатил шорох - порыв воздуха потревожил пыль, заставляя разумное отшатнуться. А затем что-то отчетливо чпокнуло за гранью видимости.
– Это что?
– прошептала Ива.
Нам предстоит одолеть еще метров двести до новой метки. Херня вопрос. Ноги в руки и бегом марш. Лишь бы не оскользнуться на частях разодранных тел, а дальше дело техники.
Шорох усилился, напоминая волну насекомых, что неумолимо движется к вкусняшке.
Побежали клином - я на лидер-позиции, за мной тощий и санитарка, остальные замыкают и отчего-то постоянно оглядываются, хотя акустика прям внушала – вся херня строго по курсу и близится. А мы эдак незамысловато спешим навстречу.
– Шест, залп по команде, - выдохнул на бегу.
Метущийся свет облизывал плиты, обломки, вырывая из тьмы кусочки подземной реальности. В отдельных местах мерещилась активность – тени искажались неправильно, заставляя выцеливать пустоту.
Метры и дыхание. Две составляющие, что крепко засели в мозгу. Топот и хрип. Скрип и бряцанье. И глухая тьма, чьи языки жадно побирались
к команде.Где сраная метка, отмеченная на распечатке?
– Стоп! – я тормознул. Перекинул рюкзак и выдрал очередной контейнер с зажигательным. Две бутылки Замесу, две себе.
Шорох перерос в скрежет - точно костью по бетону. И костей прям до хера, держу в курсе.
Огонек жадно лизнул фитили.
– Бросаем прямо максимум, - приказ заставил умника немного оживиться и перестать отчаянно вслушиваться. – Тощий, готовность.
– А то, - Боец раскорячился, обозначая намек на устойчивость и выдвинул Пугало. Нет, все-таки здоровая дура - ей бы лафет и прям пушка. Левые мысли - стремные мысли.
Горючка ушла в бросок и через пару секунд резанула вспышками. А там…
– Ой, - содержательно высказалась Крыса.
На нас пер анатомический театр, из которого можно вычленить отдельные антропоморфные признаки лишь при большой фантазии.
– Залп!
Выстрелили все, включая меня. И палец со спускового я заставил себя убрать только отчаянным волевым посылом. Слух вырубило, а вот зрение, к сожалению, транслировало исправную картинку.
Отсветы пламени обрисовали у правой стены искомую пристройку, вроде контейнера, врезанного в твердь. До цели метров 50.
– Зажигаем!
– рявкнул я и подал пример, расходуя очередную смесь. – Вперед! Щиты, готовность.
Ударный кулак смены завяз метров через двадцать – моя нога на очередном шаге погрузилась в сухую грудину, размалывая гнилое нутро, ритм сбился, а через мгновение по броне уже скребли заскорузлые пальцы.
Удар прикладом вызвал яростный клекот. Выстрел, рывок и здравствуй спина орущей Ивы. На ее рюкзаке болталась троица упырей – каких-то мелких, неказистых, но сука страшных.
Из сумрака в сумрак прошелестел колун. Послышался смачный удар щита.
А нас ведь так схарчат.
«Неприемлемо»
Сигнал инсталляции прозвучал непривычно весомо и жестко – прям скрежетнул на подкорке до нервной дрожи. И вот какого хера? Сам знаю, что неприемлемо…
По плечевой защите со скрипом прошлись зубы твари.
– Анализ! Объем!
Наруч развернулся тремя лентами, мгновенно наполняя воздух черной взвесью засохшей крови.
«Режим чистки»
«Подтверждение»
«Элемент Ванхи. Активация конструкта»
– К стене!!
– мой вопль перекрыл какофонию звуков.
Клянусь, я не успел осознанно обратиться к пиро - подселенный элемент ударил сам, наполняя тело почти первобытной жгучей яростью. Сука. А может я не согласен… Хотя вру, конечно. Но вы же понимаете.
Я Джимми.
Пламя налилось белым, заклубилось, выстреливая длинные желтоватые щупальца. Шипела плоть. А вот легким при таком подходе скоро конец.
– Делаю! Делаю! – Фрау, разевая рот в крике, махала руками, отчего дымные полотнища мотало, точно на ветру.