Грозовой Форт

Нервишки плодят мертвое, как заведено. Ближе к краю перекрестка встрепенулся безвестный организм -человек дернулся, выпростав руки, уцепился за трещину в тротуаре и подтянулся, продвинувшись на десяток сантиметров. Затем повторил и вновь замер, сливаясь с мертвецами.

А на Иву уже больно смотреть. Душа зовет, а командир стращает. И как поступишь дивчина? Я усмехнулся – иногда дилеммы не стоят и выеденного яйца.

– Подходим. – И медленно, не опуская автомат, приблизился. Главное смотреть, куда ставить ноги. Пару раз влипнуть в багрянец не зазорно, а вот споткнуться о покойника не желательно. Прицел собьется и алга.

– Я служил, - неожиданно выдал подранок. Попытался уцепиться за следующую щель и конвульсивно дернулся. – Кодекс… Верен до конца…

Знакомые речи, знакомые мотивы. Во только у меня никогда не было кодекса – призракам не положено, если понимаете. Но то лирика, а вопрос лучше бы решить побыстрее:

– Шест, Замес, контроль периметра. – Я посмотрел, как они тяжеловато утопали по флангам и дал команду санитарке. – Действуй.

Лишний источник информации нам пригодится. Кто, кого и почему – тройка вечных вопросов, ответы на которые помогают выжить.

Ива начала незамысловато – заглянула под разорванную броню, куда следует напихала ветоши и скормила раненному био. Я промолчал - коли уж разрешил, о внеплановом расходе беспокоиться не следует. Но коробит, сука. Природная жадность, все дела.

– Я служил – Легионер передернулся и неожиданно посмотрел более осознанно. Узрел склонившуюся Иву, зашамкал губами: - Медик… Рад… Кодекс.

Пришлось склониться, добавляя в реальность подранка суровой мужской харизмы. На щелчок пальцев легионер отреагировал с задержкой. Заботливая Ива немедля сунула ему добавку био.

– Хорош, – не выдержал я.

– Сипай. Личный номер 3956. Пятая когорта, - голос мужчины набрал силы. На скуластом лице проявились краски.

– Рад за тебя, - покивал. – Что случилось?

– Отступники. – Он покосился на тела и сглотнул. – Грозовой 5 держится. Седьмые привели Свободных, напали. Но пятые держатся. Кодекс… Хотели отрядом пробиться к Форту, доставить послание… не смогли. Хотя сражались достойно.

Поток сознания и толика информации. Мне любопытно:

– Свободные?

– Обращенные, вне Кодекса, изгои, - поморщился мужчина и попытался сесть. Со второй попытки, при поддержке Ивы, смог. И немного упорядочил мысли: – Вы вообще кто?

– Пилигримы мы. Боевое крыло, - поделился я.

– А такие есть?

– Теперь да.

– Поможете? Легион не забудет, - Сипай явно приободрился. Быстро сориентировался и воспользовался. Выучка есть, не отнять. Одной ногой в могиле, но мыслями – в строю.

– Идти придется быстро, - ответил я, игнорируя облегченный вздох санитарки.
– Сможешь?

Он смог. Замес обеспечил камрада палкой-костылем, Ива – повязками, а Фрау изъявила желание присматривать за раненным на марше. Прям спасательная бригада, о чем предпочитаю не думать. Допустим, только допустим, на нас выйдет ударный отряд упомянутых обращенных и что тогда? А я скажу – кто-то не выживет. Да и простой сухостой в количестве отличном от одного может накинуть неприятного. И опять же – кто-то не выживет.

– Меня зовут Шах, - на первом метре объявил сипай. Кличка ему идет, надо отметить - жилистый, смуглый, вне возраста, с проседью в щетине. Но кому интересно?

– Хромай активней, - буркнул тощий за всех.

В ответ опять же прозвучал исконный вопрос:

– А вы точно пилигримы?

Шагай, болезный. Придержи любопытство и двигай конечности. Справедливости ради, сипай оказался полезен – подсказал, где пройти с минимальными рисками, а куда соваться не стоит. Смекнув, что человече ориентируется, да и вообще местный, я подсунул ему карту на изучение и в результате наш маршрут немного изменился. Как по мне - ресурс потрачен не зря. В иных местах, проползая на задворках, слышали активность, сдобренную лязгом, звоном и резкими окликами. Проверять, кто сподобился нарушить покой зоны, не хотелось - не сейчас.

В планах - аккуратно проползти на минимуме видимости, избегая стычек. И знаете что? У нас получилось.

К форту вышли, что называется, с языком на плече – загнанные, но не сломленные. Обжитая территория преисподней встретила смену равнодушно – цивилы трудились, патрули бдели. На потрепанных нас косились, но видели не самую простую экипировку, злую усталость на лицах и полноценного легионера в составе - и никаких вопросов. Опять же плюс.

Внимание мы привлекали, не спорю, присутствовала определенная реакция – вроде невнятных маневров патрульных. А препятствий нет – знай хромай к вольеру, сохраняя серьезную моську, и думай о скором отдыхе.

На входе отстойника нас встретили незнакомые легионеры. Не то, чтобы знал их наперечет, но определенные мордашки примелькались. А тут стоят здоровенные лбы с каменными лицами и стойко игнорируют шарканье смены.

Шах, на автопилоте следовавший в строю, немного оживился:

– С вами зайду. Местный хавильдар сообщит, лады?

Я кивнул – местного хавильдара в лице Фредерико видно воочию. Прям сотенка метров до коренастой фигуры, приветственно махавшей рукой.

– Смена, стоп, - сказал тихо. На подкорке заворочалось что-то нехорошее.

Я не успел.

Мирная картинка вольера сломалась в полтычка. Из-за сараев, ощутимо тряхнув землю, выпрыгнула тройка здоровяков, упакованных в угловатую тяжелую броню. Образ сильно напоминал бронированный шкаф, из которого торчала лысая головенка, маркированная знаками отличия. Первым импульсом я подумал, что в руках у них по экскаваторному ковшу, но потом сознание услужливо подсказало – это топоры. Топоры, сука. И сильный фон гео.

Тощего приложили в две руки, отчего тот сложился гармошкой, а Замеса вместе с щитом просто раскатали, притерев к грунту. Завизжала Крыса, выходя на маневр, и словила металлическую сеть, что ловко накинула шустрая дивчина, мелькнувшая рядом. Мелкая рухнула, забилась, а через секунду у ее горла застыл нож.

На крышах восстал с десяток крепких ребят, беря не прицел территорию. Фрау и Ива растерянно оглянулись.

Мир замер.

– Стоять!
– гаркнул властный голос.

Я оторвался от изучения белых меток на лицах легионеров. Вот смена и дождалась сладкого – за нами пришла элита и враз расставила акценты. А тяжелые штурмовики мне даже понравились. Один из них как раз шагнул вперед и глухо буркнул:

– Опустил оружие.

Я со всей ответственностью продемонстрировал ему главный палец. И со спины мне тут же прилетело – жилистый боец, оформивший подсечку, красиво провернулся в полуприседе, и замер, наведя шмалабой. Личный номер 1234, первая когорта и сраная белая полоска посреди лба.